Шрифт:
Закладка:
– Ну ты даешь. Ладно, поверю на слово. Как, готов к вечерней сессии, студент-недоучка?
– Готов. Ученье – свет.
– А неученых тьма. Пошли.
Летчики эскадрильи, насчитывающей после потерь и пополнений одиннадцать человек, шаркая ногами по пыли, потянулись к штабному углу, где под маскировочной сеткой были расставлены лавки и столы на козлах. Температура была далеко не летняя, и сидеть на промерзающей за ночь земле было бы холодно даже в поддетом под брюки теплом белье.
– Вторая, пошевеливайте конечностями…
Командир полка подождал, пока все рассядутся, начал указывать на карте маршрут, высоты патрулирования, время. Прикрытие аэродромов, знакомое дело. Перед заходом солнца, когда сил и внимательности у летчиков уже не оставалось, группы американских, английских и немецких истребителей-бомбардировщиков, используя преимущество над советскими истребителями в радиусе действия, любили проштурмовать аэродромы и станции, зайдя с неожиданной стороны, и нередко уходили без или почти без потерь.
– Внимательность максимальная. В крупные схватки не ввязываться. Беречь себя и соседа как зеницу ока. Если жарко, уходить не задумываясь. Мы здесь временно, и нам благодарны за то, что мы есть. Нашему корпусу поставлена задача не сбивать, а демонстрировать присутствие, чтобы они не слишком лезли вглубь. А спереди найдется кому ими заняться. Всем все ясно? Увижу или услышу, что кто-то лезет на рожон, пробует героически погибнуть, отправлю в Зблево недрогнувшей рукой, так и знайте. Там – сколько угодно. Николай, ты проникся?
– Проникся, чего там.
– Тогда по коням. Оконечный вылет на сегодня[164], поаккуратнее. Кто знает, что назавтра будет.
Стандартные предполетные процедуры и проверки, занимающие больше времени, чем занимает, скажем, завтрак в продуваемой палатке на краю аэродрома, когда горизонт только начинает светлеть.
Самолеты эскадрильи поднялись в воздух и, построившись, начали расширяющимися кругами набирать высоту над своим полем. На четырех тысячах метров капитан покачал крыльями и плавно развернулся к западу. На высоте было светлее, солнечные лучи просвечивали через разрывы в облаках, как через оконные рамы.
– «Утюг», «Утюг»… – прохрипело в его наушниках. Скинув перчатку, комэск осторожно подкрутил регулятор громкости. – «Утюг», внимание, к северу видели группу «фоккеров», но она куда-то делась. Будьте осторожны.
Он кивнул. «Тайфуны» и «Фокке-Вульфы» любили пошарить вечерком на небольшой высоте, особенно там, где не было постоянного прикрытия. С «яками» они старались не связываться, и перехватить их удавалось весьма редко.
Полет продолжался без больших происшествий. Четко по графику обходя точки поворотов, эскадрилья на небольших оборотах моторов подтянула себя к четырем с половиной тысячам, где холод начал пробирать уже до костей. Капитан решил было, что на этот раз обошлось спокойно, когда в ушах у него защелкало, как щелкает языком человек, изображающий цокающую копытами лошадь. Этот знак ему был хорошо знаком: получив собственное звено, лейтенант не утратил привычек «щита с глазами» и первым обнаружил цель, которая могла их услышать.
Сбросив газ, комэск, на машине которого белела крупная цифра 9, позволил бывшему ведомому поравняться с собой. Тот, по-прежнему не произнося ни слова, показал ему пальцем вправо и вниз, потом растопырил ладонь два раза и сжал кулак. Покачав крыльями в воздухе, капитан плавно развернул свой истребитель влево, за ним мягкими, пластичными движениями перестроились все остальные.
Шаря глазами по черно-желтой земле в указанном секторе, он только секунд через десять засек какое-то движение, и то потому, что машины были не камуфлированы. Тысячи на две – две с половиной ниже, и идут ровно. А его собственные истребители находятся между линией фронта и гостями, к тому же сейчас вечер, и солнце уходит куда положено. Ага…
Оглянувшись, он провел глазами по тем, кого видел. Обзор у «яка» был ничего, особенно у последних серий, с каплевидным фонарем. Продолжая последний разворот, «девятка» полого заскользила вниз, почти невидимо просачиваясь через воздух. Поменять немного высоты на лучшую тактическую позицию стоило, а спешить он не хотел, пытаясь поближе рассмотреть «клиентов».
Угу, очень мило. Серебристого, металлического цвета элегантные машинки с похожими на широкие вилки хвостами. «Лайтнинги». Двенадцать штук, и в хорошем строю. И на скорости хорошей. Черт, как же заходить на них?.. И стоит ли вообще это делать? Примерно равны по силам, а их предупреждали, чтобы без риска. А как можно без риска, если это истребители? Причем скоростные, маневренные и хорошо вооруженные. Но только в Европе им почему-то не очень везет, поэтому становится их все меньше и меньше.
Перед атакой положено было объявлять себя, но служба радиоперехвата у американцев была поставлена настолько хорошо, что если открыть рот, то эскадрилью могут поднять на шухер еще до того, как они на нее упадут. Такое уже случалось, хотя казалось почти невозможным, и совершать эту ошибку комэску не хотелось.
Выйдя во вроде бы подходящую точку, капитан чуть задрал нос своей машины – «пристраивайся!» – а затем перевел ее в пикирование, нацеливаясь справа-сверху на курс американских истребителей, который должен был пересечься в трехмерном пространстве с их собственным курсом почти под прямым углом, то есть формально под самым неудобным для стрельбы ракурсом. Скорость нарастала с каждым десятком метров потерянной высоты. Моторы «яков» еще имели резерв мощности, а кончики крыльев уже начали подрагивать, намекая на то, что перегрузка на выходе будет неслабой.
Подсветка прицела, оружие. Он откинул защитный крючок с кнопки. Серебристые, похожие на щук истребители вырастали в размерах с каждой секундой, и оглядываться на своих было уже некогда. Головная машина, которую он посадил в прицел, даже не попыталась уклониться, когда капитан открыл огонь.
Командир американской эскадрильи в этот момент разглядывал карту. Маневрирование перед выходом на курс, ведущий к их цели – немецкому аэродрому, который почти наверняка сейчас использовался русскими, – было излишне сложным, и он пропустил поворот. Сейчас он старался восстановить ориентировку, чтобы выйти к цели без большой потери времени. Эскадрилью перебросили в этот район всего сутки назад, и после «вывозного» вылета им дали отдельную задачу, не тратя времени на введение в обстановку. Эскадрилья, которую они сменили, потеряла девять человек за три дня и, оставив им свои машины, отбыла в тыл на две недели – как положено.
Подняв глаза от планшета, майор оглянулся на своего ведомого, потом на второй элемент звена. В углу глаза что-то мелькнуло, как мушка. Он вскинул голову и увидел просвечивающие сквозь солнечные лучи темные треугольники, скользящие слева, справа
