Николь лишь хмыкнула и вырвала руку из ладони парня. Легко сказать «верни».

— Я буду в своей комнате, если понадоблюсь. До встречи, — сказала девушка, оставляя без внимания слова Драко. Она развернулась и пошла к башне Когтеврана, крепко сжимая зубы, чтобы не подать виду, как мучительно больно даётся ей каждый шаг.

Драко в очередной раз окинул подругу тоскливым взглядом, осознавая, что она действительно изменилась, и направился к Блейзу. Жутко хотелось напиться.

* * *

— Не думай, что я не вижу, как ты вечно оглядываешься, Драко.

Вздохнув от неожиданности, Малфой тут же повернулся к девушке, сидящей рядом с ним.

— Прости, Тори, — выдохнул он и упёр свой взгляд в пол. Вокруг слышались голоса учеников, рассказывающих что-то друг другу за ужином. — Я просто задумался. Сегодня был тяжёлый день. Много всего случилось.

Случилось то, что он был влюблён совершенно в другую девушку, но не мог быть с ней. Почему? Да он и сам не знал. Просто не мог. Это было бы несправедливо по отношению к Астории, но то, что он думал о Николь, находясь рядом с Гринграсс, и так было несправедливым и нечестным.

Драко посмотрел на Асторию боковым зрением и понял, что она не поверила ему.

— Поэтому ты постоянно оглядываешься на Рейнер? — спокойно спросила слизеринка.

— Нет, не поэтому, — поспешил ответить Драко, желая как-то оправдаться перед невестой, хотя раньше никогда бы не сделал подобного. Нужно выбросить Рейнер из головы. — Она… Я как за подругу переживаю за неё. Ты же слышала, что её отца убили.

Драко старался начать новую жизнь, забыв о Рейнер, как о своей возможной пассии. К своему собственному сожалению, он был воспитан отцом до иголочки, и тот с лёгкостью разорвал бы на части своего отпрыска, узнай он, что тот изменял своей невесте с кем-то другим. Виной всему тут будут вовсе не моральные ценности, естественно. Репутация.

Несколько дней назад они с Николь серьёзно поссорились. Драко был уверен, что этот конфликт, как и любой предыдущий, вскоре будет разрешён, но пока их общение сводилось к холодному тону и отсутствию участия в жизнях друг друга. Малфой даже не мог вспомнить сейчас, почему они поругались в этот раз. Наверное, дело было в том, что он снова заявил Николь, что её решение сражаться против Волан-де-Морта до жути абсурдно, а когтевранка ответила, что это только её дело, и если он не хочет, может не принимать в этом участия.

Глупо и по-детски.

А может, всё дело было в том, что Николь попросила его о встрече с матерью, а Драко отказал? Причём, в резкой форме. Он не для того искал безопасное место, о котором не знал бы никто, чтобы потом приводить к Сабрине людей. Даже если это её дочь.

Жестоко и бесчуственно.

— Слышала. Но это было довольно давно, так что можешь перестать беспокоиться о ней, — сузила глаза Гринграсс, рассматривая фигуру когтевранки за столом напротив.

— Не имеет значения, когда это было. Не понимаю, почему ты так жестока с ней.

Не понимает? Серьёзно? Он смотрит на другую девушку, сидя рядом со своей невестой, и спрашивает, почему она ненавидит Рейнер? Астория не удивилась бы, если однажды, после свадьбы, он назовёт её именем Николь в постели.

— Я знакома с тобой дольше, чем она, так почему же свои секреты ты доверяешь не мне? — ровно спросила девушка, но в её глазах можно было увидеть боль.

— Ты не поймёшь, — снова отмахнулся Драко. Он всегда говорил ей эту фразу, не задумываясь, какую боль приносят ей слова.

— Ты никогда даже не пытался объяснить. Я устала от этого. Поговорим позже. И не забудь, что через неделю у нас ужин с моими родителями. Я предупредила тебя заранее, поэтому не смей отлынивать, ссылаясь на то, что у тебя уже были планы, как в прошлый раз, — холодно заметила Астория и поднялась из-за стола.

— Я приду, — ответил Малфой, когда слизеринка пошла на выход из Большого зала. Его взгляд снова вернулся к наблюдению за когтевранкой.

Какой же он подонок.

* * *

Николь прошла мимо Драко и не поздоровалась. Николь зашла перед ним в кабинет и не сказала «спасибо», когда он придержал для неё дверь. Николь сбежала с урока, когда профессор Флитвик поставил её в пару с Драко.

Она игнорировала его. Потому что было до жути обидно. Он запрещал ей общаться с матерью. Он заставлял отказаться от идеи быть самой по себе. Драко трусил её и требовал вернуть прежнюю Николь. Ту девочку, которая всегда улыбалась и поддерживала его. Будь то словом, делом или поцелуем. О поцелуях оба давно забыли, но это не значит, что Рейнер перестала хотеть. Хотеть его.

Драко улыбался своей невесте и целовал ей руку. Драко обнимал Асторию на глазах у всей школы. Драко ходил с ней за ручку.

Он кидал взгляды на Николь. Даже когда целовал Асторию. Рейнер сразу же отворачивалась или и вовсе уходила. Драко проводил по волосам Гринграсс, представляя их русыми. Драко старался не смотреть в глаза своей невесте. Не потому, что ему было стыдно. Вернее, не только поэтому. Драко отводил взгляд, потому что точно знал, что глаза напротив — не карие. Они не излучали того тепла, которое сочилось из глаз Николь. По крайней мере, раньше.

Рейнер боялась спать. Потому что к её каждодневным кошмарам, которые снова начали утягивать девушку, поскольку она больше не пила зелье сна без сновидений, прибавились сны с участием блондина. Нередко — эротические. Во сне он был с ней. Целовал, ласкал, ублажал. Иногда кусал. Нежно, грубо, страстно. Их тела переплетались на смятых простынях, пальцы жадно хватались друг за друга, губы болели от длительных поцелуев.

Во сне он говорил, что любит её, а наяву целовал Асторию. И это добивало окончательно.

Ей его не хватало. Во всех смыслах. И именно поэтому она продолжала сохранять дистанцию.

Никаких больше чувств.

* * *

— Расскажи мне что-то… — Драко не мог больше вариться в котле ядовитых мыслей. Он совершенно запутался. Казалось, весь мир ополчился против него.

— Например? — спросил Тео, отложив небольшой томик волшебных историй. Так хотелось какого-то света и тепла, а сказки всегда дарили их ему.

Гостиная пустовала. Всего несколько слизеринцев растянулось на диванах и о чём-то переговаривалось, но Драко не хотел с ними говорить. Он