назойливо не требовал. С обязательными предметами он справлялся без проблем, а для углубленного изучения был волен выбирать то, что его реально интересовало.

К окончанию средней школы Том понятия не имел, что делать дальше. Академическая успеваемость вполне позволяла рассчитывать на место в хорошем колледже, но отец с матерью ни о чем таком даже не заикались. При этом Маркусик к тому времени встречался с одноклассницей по имени Криста Инглиш, с которой они подружились, еще будучи десятилетками. Инглиш была дочерью риелтора, и ее родители считали получение ею высшего образования обязательным. Мистер Инглиш прямым текстом сказал Маркусику, что, если он хочет и дальше встречаться с его дочерью, ему нужно куда-то поступать, выбрав себе дело по душе. Маркусик немного обмозговал этот вопрос, вспомнил о своей детской любви к самолетам и ракетам и решил попробовать выучиться на инженера аэрокосмической промышленности.

Самое занятное тут в том, что у Маркусика всегда наготове альтернативная версия его вступления на аэрокосмическую стезю, не имеющая никакого касательства к школьной любви и желанию угодить родителям девушки. В этой куда более мистической сказке дело было так. Учась в пятом классе, он получил в подарок на Рождество набор для постройки действующей модели ракеты. И вот, собрав ее, выходит Том в кукурузное поле по соседству с домом: небо синее, воздух тих и прозрачен, свежевыпавший снег белеет и сверкает до самого горизонта перед глазами юного ракетостроителя. Он бережно насаживает ракету на штырь направляющей, торчащий из стартового стола, и поджигает запал. А вот дальше всё было серьезно, судя по рассказу Маркусика:

Меня звуком будто током пробило. Помню только, как смотрю в синее небо и вижу одну ее: скорость растет, она взмывает ввысь, потом парит, разделяется, выпускает парашют – и плавно-плавно спускается. Так я и вкусил этот дымный запах шлейфа ракеты. Если бы меня тогда снимали на камеру, у меня бы идиотская улыбка до самых ушей была, точно говорю.

И это было… Ладно, скажу: это было нечто метафизическое. Я почувствовал, что вроде как встретил свою судьбу. Что-то вроде: «Она живая. Вот для чего я создан!»

Я же христианин и верю в Провидение, верю в то, что у всех нас есть цель в жизни и есть Божий замысел и план, как нам ее достигнуть. Я тогда этого не знал, но, по-моему, я тогда вступил в резонанс со Вселенной и познал свое призвание. Так что я всё-таки думаю, что создан для ракетостроения, и тогда у меня просто случился первый эмоциональный отклик на всё это. В пятом классе, будучи предоставлен сам себе и понятия не имея, чем хочу заниматься по жизни, я прямо там получил, можно сказать, четкую установку. Мною овладела глубокая страсть, и с тех пор я знал, что именно ей я отдам свою жизнь.

Так что выбирайте побудительную причину сами: Криста Инглиш, модель ракеты как откровение свыше или некое сочетание двух этих мотивов. Вне зависимости от того, что именно послужило пусковым моментом, Маркусик сломя голову пустился в погоню за целью. Первым делом он поступил в Университет Огайо и окончил бакалавриат по специальности «авиационная и космическая инженерия», затем окончил магистратуру Университета Теннесси по специальности «аэрокосмическая инженерия и физика» и, наконец, докторантуру Принстона по специальности «механическая и аэрокосмическая инженерия». «Получать академическое образование я прекратил лишь после того, как у них степени закончились, – сказал он. – Это было нечто из ряда вон – получить PhD от Принстона, учитывая, откуда я родом».

Понятно, коль скоро ты послан на Землю Всевышним с межгалактической миссией, то и замахиваться должен на самые высокие цели, что Маркусик и сделал, погрузившись с головой в запредельно сложную область под названием «физика плазмы». Плазму еще называют «четвертым агрегатным состоянием» вещества в придачу к твердому, жидкому и газообразному, хотя вообще-то плазму можно было классифицировать и как полностью ионизированный газ, в котором из-за сверхвысокой температуры электроны отпадают от ядер и царит полный хаос. Молния, полярное сияние, звезда, ядерный взрыв как раз служат примерами того, что такое плазма. Для Маркусика же плазма была перспективным движителем ракет будущего. Околоземные орбиты и полеты на Луну и Венеру с Марсом он считал пройденным этапом и хотел строить ракеты для отправки миссий к дальним планетам и даже за пределы Солнечной системы. Для достижения таких результатов нужно вместо взрывного горения химического топлива привычных нам огнедышащих ракет использовать практически неограниченный потенциал плазмы, то есть ионизировать и разгонять материю мощным электромагнитным воздействием.

Маркусик объяснял это так: «Вместо того чтобы просто нагревать материю сжиганием, мы воздействуем на ядерную структуру материи посредством электростатических и магнитных полей. С помощью этих электромагнитных взаимодействий можно разгонять поток ионов до несопоставимо более высоких скоростей, чем мы имеем на выходе обычного термического ракетного двигателя».

Технология такого рода очень интересовала и ВВС, и НАСА. Поскольку стипендию на обучение Маркусик получил и от тех и от других, то и отрабатывать эти деньги ему пришлось в два приема. Сначала он с 1996 по 2001 год трудился на авиабазе Эдвардс над плазменными маневровыми двигателями, которые позволяли бы военным мигом перебрасывать спутники связи, разведки и т. п. на орбиты над новыми зонами ЧС или конфликтов: к примеру, с орбиты над Пенджабом на орбиту над Ираком. После этого Маркусик перебрался в Хантсвилл, Алабама, в Космический центр им. Маршалла НАСА, где стал одним из первых членов группы разработки перспективных двигателей и проводил в огромных вакуумных камерах всевозможные эксперименты по созданию реактивной тяги с помощью антиматерии и ядерной энергии[210]. Были надежды, что эту технологию можно использовать для отправки зондов к ледяным лунам Юпитера и к Марсу за рекордное время.

За пять лет, проведенных Маркусиком в НАСА, там, однако, как раз произошла смена приоритетов с фундаментальных научных исследований на отправку в космос людей. Даже по меркам НАСА, где, как известно, полно спецов своего дела, Маркусик попадал в категорию «суперспецов», а тут вдруг иссякло финансирование как раз тех проектов, которые его интересовали. Чтобы как-то его утешить и удержать, НАСА предложило Тому возглавить новую, типа секретную, службу расследования всех входящих обращений и сообщений (по телефону, обычной и электронной почте) в диапазоне от угроз до заявок на прорывные изобретения и разгадку тайн НЛО.

«Звонит какой-нибудь чудик и говорит: „У меня эта штуковина наконец взлетела и висит посреди гаража“ или „Я изобрел и построил вечный двигатель“. А я должен тут же прыгать в казенный бизнес-джет НАСА –