– Ах он сказал! Тогда, конечно, так и есть. Первый щит эдолийской гвардии и мизран-советник с военным отрядом отправляются через Вашш с явным намерением убить нового императора, а кенаранг-регент, уже признавшийся в убийстве прошлого императора, разумеется, ни при чем?

Адер глубоко вздохнула и выпрямилась:

– Даже если при чем, это ничего не меняет.

– Не меняет? – задохнулся Валин. – Ты бы мне объяснила, Адер. Когда за тобой приходят ночью, когда наемники кенаранга убивают тех, кого ты любишь, чтобы до тебя добраться, когда разносят вдребезги твой мир… Ты бы объяснила мне, как это ничего не меняет!

– Я не то хотела сказать…

Он оборвал ее:

– Знаю, что ты хотела сказать: это ради Аннура, кенаранг нам необходим, жертва во имя большего блага… – Он плюнул на утоптанную землю. – Насрать. Насрать! Может, ил Торнья сказал правду, может, солгал. Мне плевать. Он убил отца. Он убил Ха Лин – не своими руками, но убил он…

– Ха Лин? – переспросила Адер.

– Не важно, – угрюмо отмахнулся Валин, сдерживая ярость. – Он виновен. И я добьюсь его смерти.

– Не добьешься, – поджала губы Адер.

– Почему это? – Валин махнул рукой на лагерь за полотняными стенками. – Из-за этого? Я почти десять лет учился проходить легионы насквозь – десять лет! Вот он я, беседую с тобой посреди лагеря. Доберусь и до ил Торньи. Доберусь и ударю ножом в сердце.

– Я не про войско, – объяснила она. – Может быть, ты прав. Может быть, он заслужил смерти, но сейчас убивать его нельзя. Не знаю, заметил ли ты, но предстоит сражение, и, что бы ни говорил твой Длинный Кулак, Аннур этого сражения не искал. Это не обычный племенной вождь, Валин. Ургулы впервые за всю историю объединились – и прямо на нашей границе. И этого добился Длинный Кулак. Он методично давил всех, кто ему противостоял, – а поначалу многие ургулы ему противились. Он наступает и несет с собой свой кровавый культ – культ человеческих жертвоприношений… У него под миллион воинов, и кто-то должен его остановить.

Она замолчала. По крыше палатки барабанил дождь. Отдышавшись, Адер сказала:

– Ил Торнья, что бы он ни натворил, гений, превосходящий самых блестящих полководцев. Лучший за десять поколений. Солдаты за ним пойдут в огонь и в воду, они готовы ради него на все. – Она покачала головой. – Думаешь, я бы оставила его в живых, будь он обычным охотником за властью? Он, Валин, убил нашего отца – расчетливо, хладнокровно зарезал. Уиниана, считая его виновным, я сожгла в его собственном храме и этого бы испепелила, но нельзя. Ургулы уже здесь. Их множество. Они конные. Они навалятся на нас, а у нас никого, кроме ил Торньи. Я его ненавижу, Валин. Одна только Владычица Света знает, как я его ненавижу, но он нам нужен. Без него ургулы победят.

Валин обомлел. Адер явно верила каждому своему слову. Вот только людям свойственно ошибаться.

– Есть другие полководцы, – попытался мягко объяснить он.

– Таких, как он, нет, – уже жестче ответила Адер и кивнула за стену палатки. – Ты плотину видел? Видел, что он с ней делает?

– Кент поцелуй и его, и плотину… – мотнул головой Валин.

– Вот поэтому мне нужен он, – перебила его Адер. – Потому что ты и такие, как ты, не умеете мыслить так, как он. Он возглавляет людей, ведет войны уже…

Она запнулась, и что-то похожее на страх коснулось ее лица.

– Он ведет войну уже очень давно. Я не позволю тебе его убить, Валин. Когда отбросим ургулов – пожалуйста, но не раньше. Не теперь.

– Ты не сможешь мне помешать, Адер.

Она кивнула:

– Я могу закричать.

– Я могу тебя убить.

– Ты угрожаешь смертью безоружной сестре?

– Я намерен довести дело до конца.

Взглянув ему в лицо и что-то в нем увидев, Адер побледнела, но не отступила.

– Убьешь меня – и проиграешь. Эдолийцы найдут тело, поймут, что это твоя работа, и удвоят охрану кенаранга. Нет, утроят.

Валин колебался. Тут она была права. Как бы он ни храбрился, добраться до кенаранга уже сейчас граничило с невозможным. Утратив элемент неожиданности, он проиграет наверняка.

– Послушай… – Адер впервые коснулась его плеча. – Просто подожди. Позволь армии уйти на север. Дай ил Торнье время провести сражение. Потом я сама тебе помогу.

– Всего несколько минут назад ты его защищала, – прищурился Валин.

– Несколько минут назад, – холодно ответила Адер, – я не осознавала глубины его предательства, не знала, что он покушался на вас с Каденом. Я люблю Аннур, но и отца я любила. Сейчас кенаранг нам нужен. Мы его используем. Но не всегда же мы будем в нем нуждаться.

Валин взвесил ее доводы. Он не ожидал от сестры такой беспощадной твердости, но в ее словах был смысл, особенно если Длинный Кулак действительно переправит свое войско через Черную. Убийство полководца подкосит моральный дух войска, а неопытный генерал способен превратить возможную победу в поражение. Валин снова вспомнил Длинного Кулака, его изрезанное шрамами тело и хищный взгляд. Что правда, то правда. Ран ил Торнья – не единственный убийца, которым следовало бы заняться. Лучше всего, если эти двое уничтожат друг друга.

– Где он рассчитывает с ними схватиться?

– На северной оконечности озера, – ответила Адер. – Там есть городок – Андт-Кил. Недалеко от места, где ургулы переправятся через Черную. Ил Торнья сказал, это последнее узкое место, прежде чем они выплеснутся на просторы империи.

– Не успеете, – возразил Валин. – Между вами сплошные чащи да болота. И ничего похожего на дорогу.

– Кенаранг знает, что делает, Валин, – заверила Адер.

Валин задумчиво кивнул:

– Тогда ладно. Андт-Кил… Он даст бой под Андт-Килом и после сражения умрет.

– Тебе на север не надо, – сказала Адер. – Ты мог бы подождать здесь. Убьешь его, когда армия будет возвращаться на юг.

– Нет, – покачал головой Валин. – В бою всякое бывает. Гибнут или теряются целые части. И люди. Убрать его лучше всего сразу, в сумятице.

Самое безумное заключалось в том, что этот план мог сработать. В хаосе после битвы добраться до кенаранга будет легче всего. Уж всяко легче, чем посреди упорядоченного военного лагеря.

– Только обязательно дождись окончания битвы, – настойчиво предупредила Адер.

Валин кивнул. Еще несколько дней. Всего несколько дней, и он воткнет клинок в спину кенаранга. Несколько дней он перетерпит.

Он выпрямился, приготовившись снова выбраться на полотняную крышу, но задержался и обернулся к Адер. У нее горели глаза.

– Еще одно, – сказал он. – Каден жив. Трон принадлежит ему. И когда все кончится, придется тебе его вернуть.