Он и без того башней нависал над Блохой, а тут, придавая весу себе и своим словам, шагнул еще ближе и пальцем ткнул командира крыла прямо в грудь. Только этого им не хватало! Длинный Кулак гонит своих жадных до крови всадников через Черную, а они тут препираются с главой жалкого городишки в самой заднице империи. Мало того, полгорода собралось на площади поглазеть на огромную птицу и насладиться представлением.

– Мы вполне способны сами о себе позаботиться, так что летите-ка вы себе на юг восвояси…

Через слово Ларч тыкал Блоху пальцем в грудь. Кеттрал ничего не ответил и не шевельнулся.

– А еще, – раздуваясь от такого успеха, добавил мэр, – не знаю, какие дерьмоголовые чинуши придумали сделать из женщин бойцов, но я вам одну вещь скажу, а вы послушайте.

– Слушаю, – негромко отозвался Блоха.

На его тон Ларч нахмурился и еще повысил голос, чтобы слышала вся толпа:

– Двадцать три года, как я здесь хозяин и никому не позволю распоряжаться моим городом, а уж тем более… – он ткнул толстым пальцем в сторону Гвенны, – девахе вдвое меня моложе, вообразившей, будто меч на поясе делает ее мужиком.

Он хихикнул:

– Попользовать ее еще туда-сюда… – Новая шуточка вызвала смешки в толпе. – Но чтоб ее слушать, так это нет.

Он снова повернулся к Блохе и пихнул его пальцем в грудь:

– Дошло?

Блоха кивнул и перерезал ему горло. Ларч повалился мешком с камнями, кровь смешалась с грязью городской площади. Гвенна онемела. Ни предупреждения, ни перепалки. Молчание, смерть, снова молчание. И тут расхохоталась Пирр.

– Вот это дело! – похвалила она. – Может, мы еще поладим.

Жителям Андт-Кила на осознание случившегося понадобилось несколько мгновений, а потом какой-то мужчина, ниже Ларча ростом, но еще шире в плечах, с ревом бросился на Блоху с ножом.

Блоха убил и этого.

Гвенна подняла руку к плечу, выхватить клинок, но Ньют твердо удержал ее.

– Драки не затевай, – тихо предупредил он.

Девушка уставилась на Блоху, перевела ошеломленный взгляд на Афориста.

– Он сам начал, – прошипела она.

– Убийство – это не драка. Эти бедняги такого еще не видели. Что делать с тем, кто слез с птицы и зарезал их мэра? Не знают, как поступить. Но если мы обнажим мечи… – Ньют пожевал губами. – Это уже будет походить на пьяную драку, а к пьяным дракам лесорубам не привыкать.

Преодолев нутряной порыв, Гвенна опустила руку. Остальные кеттрал и бровью не повели. Блоха глянул на трупы под ногами, потом оглядел толпу. И заговорил – негромко, но так, чтобы слышали все:

– На подходе ургулы. Вы должны их остановить.

Толпа отозвалась недовольным растерянным ропотом. До Андт-Кила уже добрались несколько беженцев из лесных деревушек на севере – баюкали свои раны и рассказывали о сожженных домах и убитой родне. Почему-то это не встревожило горожан. Видно, решили, что речь идет о случайных разбойничьих налетах, и никак не ждали целого войска.

– Вы и останавливайте! – выкрикнул кто-то. – Война – это ваше дело, а наше дело – лес валить.

– Когда здесь пройдут всадники, лес валить станет некому, – ответил Блоха. – Большую часть перебьют на месте, остальных захватят для медленного жертвоприношения Мешкенту – огнем и сталью. Городишко ваш сгорит дотла. Ваши вопли услышат на южном берегу Шрама, в самом Аатс-Киле. Можете бежать, но конники вас догонят. Вероятно, не заметят, если попрячетесь на болотах, но, когда я в последний раз бывал в этих лесах, лесорубы ни от кого не бегали и не прятались.

– Мы и не побежим, – ответил молодой парень.

Он был малость постройней покойного Ларча, но тоже выше Блохи ростом. В руке он держал блестящий багор для перевалки бревен, но опирался на него так, что сразу видно было: это не оружие.

– Мы не побежим, но у нас тут свои обычаи, и по ним не положено убивать мэров.

Блоха оглядел крюк и державшего его парня:

– Тебя как зовут, сынок?

– Бриджер, – ответил тот.

– Хорошее имя, – сказал Блоха.

Он оглядел собравшихся, кивнул старухе в засаленной одежке, стоявшей в первом ряду:

– Что ты скажешь о Бриджере, матушка?

Она насупилась, оглянулась на своих в поисках поддержки, не дождалась и все-таки ответила:

– Славный парень.

– Подраться любит?

– Да не особо. Занимается своими делами. Молчун.

– Люблю молчунов, – кивнул Блоха. – Бриджер, ты мэр.

– Ты не можешь вот так просто сделать меня мэром, – нахмурился Бриджер.

– Уже сделал. Положение о чрезвычайных мерах в военное время, пункт пятьдесят шесть.

Гвенна оглянулась на Ньюта:

– Какое еще, к Шаэлю, положение пятьдесят шесть?

– Там, помнится, что-то о зерновом налоге, – пожал Афорист плечами.

– Так это не…

– Не.

Бриджер застыл в замешательстве, но Блоха ласково хлопнул его по плечу:

– Ты распоряжаешься в городе. Гвенна распоряжается тобой. Если Гвенна погибнет, главной будет Анник, но постарайтесь, чтобы Гвенна не погибла.

– А она? – Парень кивнул на Пирр.

– Это генерал Пирр. Ее тоже слушайся.

– А ты куда собрался?

Блоха указал на летящие над городом облака:

– Искать помощи.

– Помощи?

– С юга.

– А если помощь не поспеет?

Блоха пожал плечами:

– Спроси у Гвенны. Говорю же, она тут главная.

* * *

Гвенну так и подмывало задержаться на вершине маяка. Квадратная каменная башня высилась на обрыве западного острова Андт-Кила, над озером. Бриджер рассказал, как лесорубы в ненастные дни разводили огонь в большом каменном углублении, направляя лодки к гавани. Гвенне на лодки было плевать, зато с башни открывался вид на всю округу. И что не менее важно, здесь она находила хоть малость уединения. Подготовка кеттрал – языки и тактика, подрывное дело и стрельба, психологическая обработка и фехтование – не оставляла времени даже подумать, какими хитрыми приемами можно организовать шесть сотен увальней-лесорубов для обороны городка. Гвенна и на Островах не славилась обаянием и умением убеждать, а сейчас, попав в толпу ошарашенных упрямцев, предпочла бы схватиться с ургулами в одиночку. Здесь, на вершине башни, приходилось иметь дело только с Бриджером и Анник. Пирр осталась внизу, с горожанами – то ли обхаживала их, то ли убивала. Гвенна старалась о ней не думать, а занять голову планом местности. По крайней мере, этому ее учили.

Лесорубы выстроили Андт-Кил в узкой дельте, в месте впадения Черной реки в Шрам: бревенчатые здания, бревенчатые мостики, бревенчатые храмы и бревенчатые причалы растянулись на два каменистых островка в устье. С первого взгляда делалось ясно, почему Блоха выбрал для перехвата ургулов это место. Всадникам пришлось бы форсировать три рукава реки, и все три глубокие, с сильным течением. Сеть мостов, связующих острова друг с другом и с берегами, легко было удержать, а при нужде и уничтожить.