образец подавляющего большинства — Куильти). Любовь преобразила Гумберта, преодолевшего свою педофилию: он продолжает любить повзрослевшую Лолиту, давно перешагнувшую возрастной барьер “нимфетки”. Казалось бы, Набоков написал апологию педофилии, её оправдание. На самом же деле, всё обстоит намного трагичнее. Ведь если сам педофил в исключительных случаях способен полюбить по–настоящему, то о его жертве такого не скажешь. Отчего это зависит?

В своих сексуальных фантазиях Гумберт любил представлять себя, то турецким султаном, ласкающим преданную ему малолетнюю рабыню, то жителем безлюдного острова, неким новым Робинзоном, которому судьба подарила не Пятницу, а Лолиту. С завистью вспоминает он и средние века, эпоху Возрождения, чувства Данте к своей малолетней избраннице Беатриче.

Ещё совсем недавно европейская культура была вполне терпимой к юному возрасту невесты. Казимеж Имелинский пишет: “Во Франции лишь во второй половине XIX века граница возраста, в котором девочка могла вступать в брак, была увеличена с 11 до 13 лет, а в Англии только в 1929 году был упразднён обычай, по которому 12-летняя девочка считалась способной вступить в брак”. Законодатели, поднявшие планку, определяющую возраст наступления половой зрелости женщины, поступили мудро: они защищали права детей. Ведь десяти–двенадцатилетняя невеста вступала в брак, конечно же, не по любви, а исходя из денежных, династических или иных интересов своих родителей.

В каждой из упомянутых ситуаций (прошлые века, жизнь в условиях изоляции, принадлежность к полигамной семье восточного типа) любовь девочки–подростка и взрослого мужчины вполне могла быть взаимной. Но обычная девочка, воспитанная в русле современной европейской культуры, неминуемо должна осудить взрослого человека, вступившего с ней в половую связь. Его авторитет терпит крах; их связь становится болезнетворной, делая девочку калекой психологически и физически (Лолита умерла, родив мёртвого ребёнка). Увы, новоиспечённый отчим Лолиты совсем не разбирался в подростковой психологии. Его высокопарные тирады о любви (“Придёт день, милая Ло, когда ты поймёшь многие чувства и положения, как, например, гармонию и красоту чисто духовных отношений”) его возлюбленная расценивает как ханжество и ложь. Остатки её влюблённости в отчима окончательно улетучились, как только она поняла, что против своей воли обречена выполнять его сексуальные прихоти. Г. Г. пришлось выслушать в непечатных фразах всё, что она о нём думает: “Она сказала, что я несколько раз пытался растлить её в бытность мою жильцом у её матери. Она выразила уверенность, что я зарезал её мать. Она заявила, что отдастся первому мальчишке, который этого захочет, и что я ничего не могу против этого”.

Словом, существует жестокое непреодолимое противоречие: если педофил любит по–настоящему, он не должен вступать в половой контакт с объектом своей любви.

Не дожидаясь суда, бедный Гумберт сам приговорил себя “к тридцати пяти годам за растление”. Набокову и эта кара показалась слишком лёгкой: он обрёк своего героя на смерть от разрыва аорты накануне начала судебных заседаний, отдав его на суд Божий.

Обсуждение фильма Тарковского и анализ романа Набокова позволяют членам клуба рассмотреть ряд важных сексологических проблем:

— отличие инверсий от половых извращений (парафилий или перверсий);

— возможность сублимации педофильного влечения;

— степень свободы выбора в половом поведении;

— степень приемлемости отдельных видов девиантного влечения;

— возможности психотерапевтической корреляции девиантного поведения.

Участие в работе клуба помогает представителям сексменьшинств избавиться от ятрофобии, свойственной многим из них. Поначалу они могут вступить с врачом в дискуссию по проблемам гомосексуальности и гомофобии, но достаточно скоро посвящают его в свои собственные трудности и просят оказать им лечебную помощь.

Сексологический прогноз

Если нас уколоть — разве у нас не идёт кровь? Если нас пощекотать — разве мы не смеёмся? Если нас отравить — разве мы не умираем?… Если мы во всём похожи на вас,

то мы хотим походить и в этом.

В. Шекспир

Прошлые тысячелетия доказали бесплодность попыток искоренить любые виды гомосексуальной активности, “ядерную” прежде всего. Бессильными оказались изощрённые ацтекские пытки, придуманные для геев; ничего не добились фашисты, кастрируя и уничтожая гомосексуалов в концентрационных лагерях. Очевидно, что природа и распространённость однополых отношений не претерпят существенных перемен и в будущем. Мало того, в ХХI веке прогнозируется рост числа “ядерных” гомосексуалов. К России это относится в полной мере: утяжеляются и учащаются стрессы, выпадающие на долю беременных, множится число неполных семей с сыновьями, растущими без отцов.

Жизнь научила геев приспосабливаться к гетеросексуальной культуре и даже к гомофобии, царящей в обществе, проявляя чудеса пластичности. Чаще всего поведение геев в гетеросексуальной среде маскирует их истинные пристрастия и предпочтения. В сомнительных случаях, например, при общении с тем, чья половая ориентация пока неизвестна, оно остаётся неопределённым и осторожным. Наконец, максимально возможная открытость проявляется в гомосексуальной среде. Словом, многоцветие поведенческих приёмов геев подобно радуге.

Характерно врачебное наблюдение:

Слыша доносящиеся из коридора переговоры моего пациента Виктора с каким–то дневальным, я не верил своим ушам. Только что в беседе со мной во врачебном кабинете молодой солдат ничуть не скрывал своей гомосексуальной ориентации, заботливо тревожась по поводу ссор своего друга с родителями. За дверью кабинета сменилось всё: тональность, словарный запас, образ мышления. Юноша, говорящий по телефону со своим сослуживцем, представлялся этаким бабником и суровым гомофобом.

Гомосексуальная (гомогендерная) идентичность была принята Виктором очень рано. Он помнит, как охотно сопровождал отца, занимавшего видное положение в спортивной среде, в посещении им всевозможных соревнований. Отец радовался тому, что сына привлекают мужские занятия. Виктор же тянулся к красоте полунагих мужских тел. Любимым его занятием в детстве было представлять, как выглядит половой член у того или иного понравившегося ему спортсмена.

Обе ипостаси — мужская и гомосексуальная — его половой идентичности нисколько не тяготили Виктора несовпадением в деталях, не приводили к внутриличностному конфликту. К врачу он обратился из–за преждевременной эякуляции (обусловленной низким порогом сексуальной возбудимости).

Особый его талант — эмпатия, способность мгновенно вчувствоваться в чужое настроение и тут же подстроится к нему. Если бы я упрекнул юношу фальшью его разговора с дневальным по казарме, он искренне удивился бы. Инстинктивно Виктор чувствует, что гомофобия, точно также как нецензурная брань и нарочитая грубость, играют некую важную роль в жизни подростков и молодых парней. Таким способом они отмежёвываются от женщин и “гомосеков”, вырабатывая мужское полоролевое поведение. В полной мере это относится и к армейской среде, где культивируется утрированная мужественность. Общаясь с сослуживцами, Виктор практиковал, согласно сексологической терминологии, “мужское гиперролевое поведение”.

Удивительная пластичность, позволяющая ему без труда согласовывать свою гомосексуальность с гомофобными требованиями армейского окружения, включает приём психологической защиты по типу рационализации: “Ребята не поймут меня, если я буду выпячивать гомосексуальные чувства и привычки”.

Но пластичность геев не беспредельна. Большинство людей, практикующих однополую активность, отрицает собственную девиантность. Это оправдано для тех, чей гетеросексуальный потенциал преобладает над гомосексуальным и