Как ни парадоксально это звучит, она ощущала дуновение холода, наполняющее ее тело и была рада тому, что все заканчивается с затуманиванием сознания.

И оно закончилось.

Навсегда.

* * *

Мы завершали ботанское избиение.

«Химера» ураганным огнем буквально сметала с палуб последнего боеспособного «Аккламатора-II» все, что хоть как-то выделялось от общей плоскости бронепластин.

Красуясь четырьмя пробоинами с правого борта — «подарки» от противокорабельных ракет противника и протонных торпед, мой флагманский разрушитель выжигал последние очаги сопротивления на вражеском корабле.

В сухом остатке мы получили повреждения, потеряли две башни и одну батарею. Больше не вернутся в стартовые ячейки четырнадцать пилотов TIE-перехватчиков и двух бомбардировщиков.

А вот флот ботанов — уничтожен.

И это не просто красивое «словцо».

Мы разбили последние крупные корабли Ботавуи.

Больше у них ничего нет — только эшелонированная оборона, состоящая из планетарного дефлекторного щита и вооружения противокосмической обороны.

По факту — хоть завтра атакуй и выжигай родину ботанов орбитальной бомбардировкой.

Другой на моем месте так бы и поступил, в качестве ответной меры за личную вендетту против своей персоны.

Но, зачем давать противнику основание чтобы кричать о себе, как о жертве нападения?

Нет, все будет куда как прозаичнее.

У Ботавуи нет флота.

Все их кадровые военные либо уничтожены, либо находятся у нас в плену. И это открывает перспективы для обмена пленных на «кое-что весомое».

Деньги, ценности, технологии, шантаж…

Среди захваченных в плен противников есть представители весьма знатных и хорошо известных ботанских кланов.

Например этот самый адмирал Кре’фей, который в настоящий момент в виде голограммы стоит на коленях в окружении бойцов Четвертого отряда и злобно зыркает по сторонам. Очевидно он не очень доволен тем, что у меня оказались лишние три легиона штурмовиков, которые с легкостью, пусть и без поддержки дроидек (которых на борту «Химеры» явно недостаточно на столь большое количество атакующих). Или же дело в том, что его драгоценную шерстку слегка подпалили из огнемета во время штурма рубки ботанского флагмана?

В любом случае, сейчас это даже не особо важно.

Итог один — мы разгромили флот Ботавуи.

И в сухом остатке флот пополнится еще парой корветов типа CR90 (после того, как им нарастят корму и установят двигатели — или же просто разберут на запчасти) и четырьмя ударными крейсерами типа «Аккламатор-II». Два из которых придется оставить до тех пор, пока с Тангрена не прибудет корабль с запчастями для двигателей и гипердвигателей.

Сейчас же, ориентируясь на тактически дисплей, я наблюдал за тем, как четверка ударных крейсеров и несколько шаттлов, с помощью притягивающих лучшей буксирующих остовы вражеских корветов, двигаются к зоне, где дрейфует ремонтирующийся «Страж». Разбитые CR90 подымут на борт звездного суперразрушителя, а крейсера пройдут посильный ремонт и временно станут эскортом клиновидного корабля.

Когда закончим в системе все свои дела — необходимо будет оставить здесь гарнизон для того, чтобы охранять корабли от возможных попыток ими завладеть, да и мобильные базы на планете… Смысл их возвращать на борт звездного суперразрушителя? Гораздо полезнее будет в самом деле оставить здесь постоянный форпост и станцию прослушивания для наблюдения за секторов и опираться на его результаты в предстоящей экспансии.

Сражение еще раз подтвердило простую истину — нам следует наращивать количество «Скимитаров». Их массовое применение позволит нам перехватывать контроль над сражением, быстрыми и точечными ударами выводя из стоя звездолеты противника.

Правда, опять же, придется либо держать на «подхвате» корабль с запчастями, либо же избегать ударов по гипердвигателям.

Потому как количество оперативных групп превышает наши возможности обеспечить каждую из них крейсером-тральщиком или звездным разрушителем типа «Интердиктор».

Впрочем, всегда остается шанс на то, что у нас появятся производственные мощности для производства собственных кораблей этого типа. Но, пока единственное, что мы можем в плане увеличения количества подобного типа кораблей во флоте — это пользоваться правилом Робина Гуда.

Если все сложится удачно, то в ближайшее время капитан Ирв и капитан Тиберос передадут нам еще один «Иммобилайзер-418».

Однако, это все детали.

— Исправление повреждений идет полным ходом, сэр, — произнес Гилад, подходя к моему креслу и по привычке остановившись сбоку от меня.

— Хорошо, — произнес я, отдавая приказ сержанту ТНХ-0297. — Доставьте командира вражеского флота в камеру на мой флагман.

— Будет исполнено, гранд-адмирал, — подтвердил штурмовик приказ, и голограмма растаяла.

— Какими будут дальнейшие указания, сэр? — поинтересовался Пеллеон.

— Отведите «Химеру» на стартовое положение, — распорядился я.

— Мы не готовимся к отступлению из системы? — удивился Гилад.

— Нет, капитан, — подтвердил его подозрения я. — Вы же не думаете, что это маленькое сражение, заранее обреченное на победу, это венец кампании «Стража»?

Командир «Химеры» дернул серебристыми усами.

— Внимание! — донесся голос гравиакустика. — Регистрирую движение по входящему вектору. Малоразмерное судно. Предположительный класс — корвет.

— Боевая тревога! — зычно произнес Гилад.

— Отставить, — приказал я. Наши с Пеллеоном взгляды в очередной раз за день пересеклись. — Еще не время, капитан.

Спустя секунду из гиперпространства появился хищный корпус «Налетчика».

— Принимаем опознавательные коды, — доложил вахтенный. — Коды подтверждены, это корабль капитана Макено. Подтверждено присутствие на борту двух наших военнослужащих.

— Ледоруба с синими волосами я бы военнослужащим даже в лихорадочном бреду не назвал, — проворчал Гилад.

— И, вместе с тем, господин Пент является частью нашего криптографического отдела, — напомнил я.

— Состоящего из разумных, которые все на одно лицо, — вздохнул Гилад.

— Что поделать, капитан, — произнес я. — Трудные времена требуют соразмерных решений. Не окажите ли вы мне услугу?

Гилад с удивлением посмотрел на меня.

— Да, сэр, конечно… — нерешительно произнес он. — Чем могу быть полезен?

— Вам доводилось когда-нибудь командовать звездным суперразрушителем типа «Палач»?

Сказать, что на лице Гилада появилось неприятное подозрение, значит ничего не сказать.

Глава 23

Ничему не учатся. часть третья

Девять лет, восемь месяцев и тридцать четвертые сутки спустя Битвы при Явине…

Или сорок четвертый год, восемь месяцев и тридцать четвертые сутки после Великой Ресинхронизации.

(Четыре месяца и девятнадцатые сутки с момента попадания).

Капитан Макено старался казаться невозмутимым.

Даже сейчас, отрезанный от своего корабля, от своих союзников, от оборудования, окруженный гвардейцами, которые из невозмутимых охранников в одно мгновение могут превратиться в палачей, он старался «держать марку». Подобное самообладание не может не вызывать уважение.

Но в то же время крайне плачевными будут последствия, если забыть о том, кем является этот мужчина на самом деле. И в длинном списке его «заслуг» формирование своих боевых товарищей из флотского спецназа в банду наемников-угонщиков — в самом деле лишь малая часть «подвигов».

— Я благодарен вам за то, что доставили моих людей в целости и сохранности до места назначения, капитан Макено, — мы беседовали в конференц-зале, недалеко от главного ангара.

Все частоты связи в настоящий момент блокировались, поэтому, даже будь при нем электроника, которую не обнаружили при обыске мои специалисты, она ему мало поможет. В том числе — и в вопросах информированности.

— Мне обещали заплатить, — спокойным тоном произнес Орсан.

— Вы получите свою оплату, — подтвердил условия ранее заключенной договоренности я. — Незамедлительно.

Майор Тиерс, стоящий позади меня, подошел к столу и выложил на него небольшой блестящий слиток. В нем весу немного — грамм сто, не более. Конечно, если верить гравировки на верхней части изделия.

Но в то же время это ауродиум — а значит стоимость даже такой малой части драгоценностей из недр «Стража» в любом обменном пункте галактики составляет миллионы.

Зрачки капитана расширились от удивления.

— Здесь же миллионов двадцать, — негромко произнес он. В голосе звучала неуверенность.

— Это малый слиток ауродиума, выплавленный по всем стандартам Имперского казначейства, — объяснил я. — Его стоимость на черном рынке составляет порядка пятидесяти — ста миллионов. Судя по вашей реакции — вам впервые доводится видеть столь большие деньги в обмен на ваши услуги.

Орсан шумно сглотнул.

Реализуя такой слиток даже по средней от указанной мной цены где-нибудь в Пространстве хаттов, он и каждый из четырнадцати других его подельников выручили бы миллионов по пять. А это значит, что каждый из них в одночасье может стать