этим был бы поколеблен весь Итальянский фронт на Изонцо. Мы могли подойти к операции. Самым горячим защитником этой мысли был подполковник Ветцель. Верховное командование должно было прежде всего убедиться, возможна ли там атака вообще, и если да, то как можно ее осуществить? С согласия генерала фон Арца генерал Крафт фон Дельмензинген, занимавший в данное время должность начальника штаба фронта герцога Альбрехта, и майор барон фон Виллизен получили задачу обрекогносцировать на месте район. Результат рекогносцировки подтвердил выполнимость этого плана. Эта информация явилась руководящей для дальнейших решений верховного командования. Я всеми своими силами отдался этой новой великой задаче.

Генерал фон Крафт и майор фон Виллизен разработали прекрасный проект соответствующей организации снаряжения войск. Верховное командование немедленно вступило в сношение с австро-венгерским командованием, чтобы оно выделило для германских частей вьючные транспорты и горную артиллерию. Недостаток горной артиллерии как до, так и во время войны очень вредно сказывался на германской армии. Такие части были образованы, но для этой операции оказывались, конечно, недостаточными. Но Австро-Венгрия в данном случае, несомненно, могла нам помочь, не всегда же нам было все создавать самим.

Особенно большое значение имел подбор войск. В первую очередь должны были быть взяты войска, которые, как альпийский корпус, приобрели опыт горной войны в Карпатах и имели соответствующее снаряжение. Это были 117-я и 200-я пехотные дивизии. В данный момент они находились в Буковине, откуда австро-венгерские войска, растянув свой фронт, должны были их сменить.

Верховное командование охотно также брало для боевых действий на других театрах те дивизии, которые до сих пор сражались только на Западном фронте или особенно там пострадали. Многие части на западе выражали стремление принять участие в действиях, особенно наступательных, на других театрах, но ввиду важности Западного фронта и относительной малочисленности выделяемых оттуда войск эти пожелания возможно было удовлетворять лишь в ограниченной степени. Выбор пал на этот раз на 5, 12 и 26-ю (Вюртембергскую) пехотные дивизии и на несколько егерских батальонов, которые впоследствии составили германскую егерскую дивизию. Против Италии было собрано от шести до семи германских дивизий, из которых две были взяты с Западного фронта и заменены двумя дивизиями из-под Риги.

Кроме того, Восточный фронт должен был выделить еще две дивизии, которые в дальнейшем, если только позволит обстановка, должны были направиться в Италию, а в противном случае предназначались для запада.

Кроме этих дивизий, в состав намеченных для наступления в Италии войск входили германские артиллерийские, инженерные, минометные, авиационные и воздухоплавательные части, а также команды связи, автомобили, обозы, транспорты и этапная организация всех видов – одним словом, все необходимое для армии. Войска получили от главного интендантства и своих военных министров в необходимом размере горное снаряжение. Немедленно началось обучение войне в горах. Артиллерия нуждалась в особых указаниях для стрельбы в горах.

В согласии с генералом фон Арцем было установлено, что германские войска, усиленные австро-венгерскими частями, образуют 14-ю армию, во главе которой станет бывший командующий 6-й армией генерал Отто фон Белов. Начальником его штаба назначался генерал фон Крафт, а майор барон фон Виллизен зачислялся старшим офицером генерального штаба при штабе 14-й армии.

В командование 6-й армией вместо генерала фон Белова вступил генерал фон Кваст, начальник ясно мыслящий и решительный, а на фронте герцога Альбрехта генерала фон Крафта сменил полковник Гейэ, многолетний заслуженный начальник штаба фон Воирша.

Подготовка операции в Италии обусловила оживленные сношения с австро-венгерским верховным командованием в Бадене. Генерал фон Вальдштеттен часто приезжал в Крейцнах. С самого начала было твердо установлено, что главный натиск, от удачи и неудачи которого зависело все остальное, поведут германские войска. Ввиду этого они были сосредоточены в решительном пункте по обе стороны Тольмейна, а егеря собрались в котловине Флитча.

Император Карл хотел сохранить руководство операцией за австро-венгерским верховным командованием. В процессе подготовительной работы, а также посредством организации германского штаба и установления с ним телефонной связи я обеспечил достаточное влияние германскому верховному командованию.

К сожалению, выяснилось, что операцию можно будет начать лишь во второй половине октября.

В сентябре действия на востоке продолжались, 21 сентября сильной и хорошо обдуманной атакой была взята предмостная позиция у Якобштадта. Теперь удар должен был направиться на острова Эзель, Моон и Даго. Для операции требовалась лишняя дивизия и бригада самокатчиков, которые и были временно переброшены на восток с Фландрского побережья. Над подготовкой этого предприятия уже с середины сентября шла дружная работа совместно с морским ведомством. К концу месяца в Либаве уже находились наготове к отплытию флот, транспортные суда и десантный корпус. Но ввиду неблагоприятных ветров десантная операция замедлилась до середины октября.

Затянувшаяся до конца октября итальянская операция и до середины октября – действия против островов опять явились для нас невероятно тяжелым испытанием.

На западе, после кратковременного, глубокого затишья, возбудившего даже в некоторых штабах надежду, что Фландрское сражение уже закончено, 20 сентября опять разразился сильный неприятельский натиск на нашем фронте. Начался третий кровавый акт сражения. Центр тяжести атаки ложился в направлении на Пасшендале – Гелувельд. Англичане, очевидно, стремились овладеть возвышенностями, лежавшими между Ипром и линией Рулер – Менэн, с которых открывался широкий обзор в обе стороны. Эти высоты имели и для нас существенное значение; они служили нам земным наблюдательным пунктом и давали известное обеспечение от неприятельских взоров.

20-го атака противника имела успех. Она являлась доказательством превосходства наступления над обороной. Сила атаки заключалась не в неприятельских танках, которые доставляли большие хлопоты, но все-таки были выведены нами из строя. Превосходство наступления основывалось на мощи артиллерии и на том обстоятельстве, что наша артиллерия недостаточно поддерживала нашу пехоту в период, когда она сосредоточивалась, и в период самого штурма.

Новая английская атака, последовавшая 21 сентября, была отбита. Но уже 26-е для 4-й армии явилось тяжелым большим боевым днем, со всеми явлениями, обусловливающими значительность наших потерь. Если можно было примириться с утратой участков местности, то связанная с ней убыль в живой силе тяжело сказывалась. На Западном фронте мы опять ввязались в тяжелую борьбу, и на многих участках фронта должны были рассчитывать на возобновление неприятельских атак.

Наступил октябрь, относящийся к самым тяжелым месяцам войны. Всему свету, а он начинался в очень небольшом удалении от меня, были видны Тарнополь, Черновицы, Рига, затем Эзель, Удинэ, Тальяменто и Пиава, но ему не были видны лежавшие на моем сердце заботы и не были известны внутренние переживания наших многострадальных войск на Западном фронте. Мой разум был на востоке и в Италии, но сердце принадлежало Западному