мы перестанем существовать. Однако могу вас заверить, что никакой опасности тут нет. Когда временной двигатель автоматически отключится в пятнадцатитысячном году, мы с вами как бы очнемся от глубокого сна. Ощущения при засыпании могут быть довольно пугающими, однако не страшнее, чем при приеме определенных анестетиков. Так что просто расслабьтесь и помните, что бояться нечего.

Он ухватился за большой рычаг и сдвинул его мощным рывком. Я испытал ощущение, похожее на сильный удар током, от которого все мои ткани как бы распались и разложились на отдельные клетки и молекулы. Невзирая на все заверения Кронуса Алкона, меня охватили смятение и несказанный ужас. Мне казалось, будто я рассыпался на миллионы отдельных Хью и все они бешено кружат, проваливаясь вниз в водовороте темнеющей бездны. На определенной глубине они словно бы угасали один за другим, точно искры; и вскоре все потухли, и не осталось ничего, кроме тьмы и забвения…

Приход в сознание выглядел как погружение в забытье наоборот. Сперва возникло ощущение отдаленных, похожих на искорки сущностей, которые все множились и множились, летя вверх в космическом мраке из некоего вселенского надира; потом сущности эти постепенно сливались в одну, и наконец вокруг меня мало-помалу проступили очертания машины времени. Затем я увидел напротив лицо Кронуса Алкона, который развернулся в своей люльке и улыбнулся, встретившись взглядом со мной. Мне казалось, что я долго-долго спал.

Мой спутник нажал какую-то ручку, и я испытал такое ощущение, словно спускаюсь на лифте. Кронусу Алкону не пришлось объяснять, что мы идем на посадку. Не прошло и минуты, как в иллюминаторах появились деревья и здания, легкий толчок – и мы приземлились.

– Ну вот, – сказал Кронус, – мы прибыли в мое загородное имение близ Джармы, нынешней столицы Акамерии. Джарма возведена на руинах города Нью-Йорка, однако расположена в сотнях миль от моря, поскольку за прошедшие тринадцать тысяч лет на Земле произошли серьезные геологические изменения. Вы увидите, что и климат тоже изменился: теперь он субтропический. В наше время погодные условия в значительной степени поддаются управлению, и мы даже сумели искусственно уменьшить зоны вечных льдов и снегов на полюсах.

Он отстегнулся и любезно отстегнул меня. Потом распахнул дверцу корабля и жестом предложил мне выходить первым. В лицо мне хлынул теплый, душистый воздух. Я шагнул на каменную платформу, примыкавшую к чему-то вроде аэродрома – просторного, сверкающего здания, где находились разнообразные летательные аппараты незнакомых конструкций. Неподалеку стояло другое здание, легкое и воздушное, со множеством открытых галерей и высоких, фантастических башен вроде Эйфелевой. Здание окружали обширные сады, по обе стороны вдаль уходили поля и огороды, где росли незнакомые мне растения. Поодаль виднелась группа длинных одноэтажных домов.

– Вот он, мой дом, – сказал Кронус. – Надеюсь, здесь все в порядке. Имение я оставил на двух своих кузенов, Альтуса и Орона. Кроме того, там есть Трогх, надсмотрщик с Марса, и несколько бараков венерианских рабов, которые выполняют все сельскохозяйственные работы. Вообще у нас всю необходимую грязную работу, включая работу на производстве, выполняют эти рабы – их ввозят на Землю уже многие поколения. Теперь они, увы, сами по себе начинают становиться проблемой. Надеюсь, в мое отсутствие тут не было беспорядков.

Я увидел, как Кронус вынул из внутреннего кармана туники трубочку, отдаленно напоминающую фонарик, на конце которой был шарик из красного стекла или хрусталя. Теперь он сжимал эту трубочку в руке.

– Электронный излучатель, – пояснил он. – Удар тока временно парализует, не убивая, на расстоянии до пятидесяти ярдов. Иной раз, когда рабы делаются непокорны, приходится использовать такое оружие. Венериане – народец подлый и злобный, с ними надо держать ухо востро!

Мы направились к дому, нижние этажи которого были полускрыты высокими деревьями и купами кустарников. Никаких признаков жизни заметно не было. Мы шагали по извилистой дорожке, меж фонтанов цветного мрамора, меж пальм, рододендронов и гротескных, неземного вида растений и цветов, что поставили бы в тупик любого современного мне ботаника. Кронус сказал, что некоторые из них завезены с Венеры. Жаркий и влажный воздух был насыщен ароматами, которые я находил гнетущими, однако Кронус явно вдыхал их с наслаждением.

Миновав крутой поворот дорожки, мы очутились на просторной лужайке перед домом. Тут нам открылась неожиданная и жуткая сцена. Двое мужчин, одетых так же, как Кронус, и громадное существо с бочкообразной грудью, длинными и тощими конечностями и уродливой головой, как у лягушки-гидроцефала, стояли напротив орды звероподобных тварей, по сравнению с которыми неандерталец показался бы идеалом классической красоты. Тварей этих там было десятка два, многие из них размахивали дубинами и швырялись камнями в противостоящую им троицу. Темно-коричневые, почти черные тела этих существ были одеты лишь клочковатой, неравномерно растущей фиолетовой шерстью; и примерно у половины из них имелись толстые, раздвоенные хвосты. Позднее я узнал, что с хвостами – это самки; их самцы по какой-то причине лишены подобного украшения.

– Бунт! – вскричал Кронус и кинулся вперед с излучателем наперевес.

Я последовал за ним и увидел, как один из двоих мужчин рухнул наземь, сраженный увесистым камнем. С десяток рабов валялись на траве без сознания; люди, на которых они нападали, тоже были вооружены излучателями.

Нашего приближения никто не заметил, и Кронус пустил свое оружие в ход с близкого расстояния. Рабы валились наземь один за другим. Обернувшись и, по-видимому, признав хозяина, оставшиеся принялись угрюмо разбегаться. Их бегство ускорил бочкообразный великан, который своими катапультообразными ручищами швырял им вслед все то оружие, что они побросали, увидав Кронуса.

– Боюсь, Альтус серьезно ранен! – сказал Кронус, когда мы присоединились к маленькой группке на лужайке.

Второй мужчина, которого Кронус мне представил как своего кузена Орона, стоял, склонившись над распростертым телом, и осматривал скрытую под мягкими черными волосами рану, из которой обильно хлестала кровь. Орон, вежливо кивнувший мне в ответ на представление, и сам в нескольких местах был ушиблен и поранен камнями.

Представили меня по-английски, но теперь Кронус с Ороном заговорили между собой на языке, которого я не понимал. Очевидно, речь шла и обо мне, поскольку Орон мельком взглянул на меня с любопытством. Великан перестал швыряться камнями и дубинами в убегающих венериан и теперь вернулся и присоединился к нам.

– Это Трогх, надсмотрщик-марсианин, – сказал мне Кронус. – Он чрезвычайно умен, как и вся его раса. Это древний народ, чья цивилизация существует с незапамятных времен и развивалась совершенно иными путями, нежели наша, но это не означает, что она ниже нашей; мы, земляне, многому у них научились, хотя они чрезвычайно замкнуты и скрытны.

Красновато-желтое тело марсианина было одето