я уже упоминал на страницах этой книги, автор поведал о том, как жители Ганы, доведенные до отчаяния многовековым господством жестоких и высокомерных английских колонизаторов, совершили в высшей степени «сатанисткий» акт, когда съели щенков, считавшихся у англичан едва ли не «священными животными», не выносившими запаха чернокожих, ибо их воспитывали в расовой ненависти к местному населению изнывавшие от скуки под горячим тропическим солнцем хозяйки, которые буквально сдували пылинки со своих любимцев. Хочу заметить, что я и сам был свидетелем подобного проявления расизма у животных в Египте, где псы переняли враждебное отношение своих белых хозяев к «арабам», даже если те и носили европейскую одежду.

Вот тут-то сатанизм поднимается на другой, более высокий уровень и может стать предметом изучения не только криминалистов, но и социологов.

В самом деле, Сатана — бог завистников и неудачников. Именно этим можно объяснить неслыханное по своей жестокости гнусное убийство актрисы Шарон Тейт, супруги известного кинорежиссера Романа Поланского, и ее гостей, собравшихся в тот страшный вечер на вилле Сьело Драйв в Лос-Анджелесе. В этом преступлении выплеснулась наружу вся изначальная ненависть побежденных к победителям и проявился тот самый phtonos, которого больше всего боялись греки. Шарон Тейт была молодой, красивой, обласканной жизнью женщиной, вышедшей замуж за удачливого кинорежиссера, которому сопутствовал успех, а некий душевнобольной по имени Карл Мейсон в сопровождении горстки разъяренных фурий, считавших его своим гуру, ворвались на виллу и без какого бы то ни было мотива убили всех, кто там в тот момент находился, после чего кровью начертали на стенах грязные ругательства. Приговоренный к пожизненному заключению, Мейсон и в тюрьме продолжал разыгрывать из себя «сатаниста».

Во всех совершающихся время от времени преступлениях подобного рода мифическая фигура Сатаны, по-видимому, служит только предлогом отдельным личностям или целым преступным группам для оправдания актов садизма, порнографии и всякого рода непристойных и развратных действий. Так, некий пастор из Виргинии, попавший под следствие по обвинению в сексуальном насилии над одной из прихожанок, объяснил свой поступок дьявольским наваждением. Однако сама женщина призналась в том, что присутствовала на церемонии жертвоприношения и акте каннибализма, совершенного над ребенком. Ее свидетельские показания, как обычно, оказались бреднями. В результате проведенного полицией тщательного расследования, не выявившего никаких следов жертвоприношения, были получены доказательства, что прихожанка выдумала свою жуткую историю только для того, чтобы соблазнить пастора, который тут же уступил ее сексуальным домогательствам. Короче говоря, сатанизм стал прикрытием для нимфоманки и сексуального маньяка, мечтавших только об одном: как бы поскорее лечь в постель.

Однако это еще лишь цветочки, а ягодки впереди: ведь для неудачника Сатана отождествляется со страхом, как это было в случае с Давидом Берковичем.

Однако в мире реально существует и другая форма сатанизма, сфера влияния которой гораздо шире, и не имеет, по крайней мере на первый взгляд, ничего общего с развратными действиями: речь идет о так называемой «религии наоборот», то есть настоящем культе Сатаны. Подобный культ или, точнее, культы, ибо в мире практикуется далеко не один такой культ, внешне весьма походят на религию, ибо обладают иерархией, священниками и жрецами, молельнями и алтарями, свечами (по всей видимости, черного цвета) и прочими атрибутами. Взяв за основу псевдофилософские учения, они используют множество цитат из древних молитв, толкуя их весьма неточно, а порой и вовсе ошибочно. Однако не подлежит сомнению, что приверженцам подобных культов и вовсе не известно, что, если Веельзевул, Астарот или Люцифер действительно почитались в древних религиях, то это нельзя называть культом Зла, а просто Бога, о чем мне однажды довелось спорить с представителями одной из подобных сект в Калифорнии. Однако, как сказал Эйнштейн, искоренить предрассудок труднее, чем расщепить атом.

Одним из наиболее известных сатанистов не только на Западе, но и, пожалуй, во всем мире, стал американец по имени Антон Лавей. Высокий и тощий, не первой молодости человек, с головы до ног облаченный в черное, с тонкой полоской усов над верхней губой, напоминает Мефистофеля из оперы Гуно «Фауст». И, тем не менее, этот поистине театральный персонаж основал в 1966 году «Церковь Сатаны». Написанная им «Библия Сатаны»[925] пользовалась определенным успехом. На ее страницах он пишет: «Почитание Сатаны представляет собой извращенную религию, целиком основанную на принципе самодостаточности». Должен заметить, что я так до конца и не понял смысла этого высказывания. Тем не менее в этих словах настоящего педанта я усмотрел стремление оправдать половую распущенность. Произведение Лавея отражает, на мой взгляд, философию посетителей борделя и любителей группового секса, которой авторы стараются придать вид возвышенной и «революционной» идеологии.

Из-под пера Лавея вышли также и такие, с позволения сказать, книги, как «Учебник для ведьмы» и «Сатанинские ритуалы»[926], которые тоже пользовались некоторым успехом. Всякий раз, как только в прессе и на телевидение возникает шумиха по поводу какого-либо очередного «дела» сатанистов, Лавей, отвечая на вопросы журналистов, делает порой и такие весьма откровенные заявления: «Успех моих книг, как и сатанизма вообще, объясняется потребностью Америки в постоянных переменах. В этой стране Zeitgeist (слово германского происхождения, означающее «дух времени») порождает совершенно новое общество, где место религии заняло телевидение. Однако, несмотря на все возможности средств массовой информации, люди все же чего-то не дополучают в духовной области, и сатанизм заполняет этот пробел. И так будет всегда, сколько бы ни говорили об изменении общества к лучшему или к худшему. В прошлом протестанты объявляли дьяволами католиков, в то время как сами они считались демонами в глазах католиков, однако те и другие демонстрировали удивительное единство взглядов, когда называли дьяволами евреев. Китайцы также принимают за черта любого представителя белой расы. Однако кто может поручиться, что один из них лучше, а другой хуже?»[927]

С точки зрения философа, заявления Лавея несостоятельны, а социолог вдобавок нашел бы их слабо аргументированными: по сути, они напоминают пустой воздушный шар, бьющийся на ветру. В своих не отличающихся оригинальностью высказываниях Лавей ни разу не коснулся темы происхождения Сатаны. Но в то же время напыщенные речи разоблачили его собственную философию. И прежде всего тем, что он пропагандировал воинствующий иррационализм в стране, долгие годы считавшейся во всем западном мире, в том числе и среди отдельных ученых, «лабораторией будущего». Кроме того, в словах Лавея кроется самый махровый нигилизм, процветающий с начала нашего века во всех областях человеческой деятельности, начиная с искусства и кончая гносеологией[928]. И наконец, своими