Шрифт:
Закладка:
К сожалению, кооперативы в других городах до этого пока не дошли и считали траты на обучение крестьян все же слишком неоправданными, а повлиять на них я была не в силах. Вместо того, чтобы отделять зерна от плевел и использовать все, что имеют, они надеялись на появление среди крестьян яркой звездочки, безусловного таланта, которого можно будет потом выучить и запрячь на отработку. В общем, их логика не далеко ушла от стандартной для этого мира, да и для нашего тоже — талант сам пробьется, а в середняков нечего вкладываться.
Ближайшие соседи даже попросили одну из наших групп съездить и напитать силой их поля. За деньги разумеется, которые стали для купцов первой выручкой, еще, разумеется, не покрывающей вложений, но обнадеживающей. Собственных крестьян при этом соседи учить в магических школах так и не собрались. Я даже предлагала отправить тех учиться прямо в нашу школу... но нет, ничего не действовало. В их голове был шаблон, что крестьяне ни на что не годны, кроме как мотыгой махать, а редкая одаренная звездочка просто сама проявится, надо просто подождать. А искать и выявлять, подтягивая всех под какой-то минимальный уровень — зачем?
Я все же съездила домой и получила-таки пачку писем от Яриса. Их было больше десятка. Одни были написаны официальным тоном, словно списаны с какого-то образца: «я такой-то и такой-то, приношу свои извинения, нижайше прошу простить, готов загладить вину любым способом», но этот короткий смысл был запрятан в кружеве слов, которые так любят на официальных приемах. Кармелта, которая и организовала этот бойкот Яриса, призналась, что еще было несколько букетов цветов, коробки дорогущих конфет, которые подавали на стол, не говоря, откуда они взялись, упаковки халифатских сладостей. И парочка коробочек с ювелирными украшениями: браслет с дивными фиолетово-сине-зелеными камнями, которые напомнили мне земной александрит и чудесное колье с огненным опалом. Работа, конечно, не Жильеты, но камни великолепнейшие и обрамлены так, чтобы подчеркнуть их красоту. Насколько я понимаю, это халифатский стиль, но доступный только высшему обществу — люди попроще предпочитали массивные золотые изделия.
Были среди писем Яриса и более личные тексты, некоторые я перечитывала по несколько раз. О том, как он ценит меня, что я самая умная из встречных ему женщин, что ему очень меня не хватает... как коллеги, ага. Я поигрывала браслетом с александритом на руке и читала. Интересно, он всем коллегам такое дарит? На зарплату преподавателя покупает или наследство какое разбазаривает? Странный все-таки человек.
В общем, помирились мы как-то незаметно, как Шарик с Матроскиным в процессе вытаскивания москвича из снега. «Потому что совместный труд для моей пользы — объединяет». Только вот вместо машины тащили мы на своих плечах Халифат в более цивилизованное будущее через песок пустыни, но что-то не особенно хорошо выходило, сами люди тормозили нас со всех сторон. Причем, не хотели изменений не только аристократы на самом деле, но и купцы не видели альтернатив, а крестьяне даже пугались.
— Да как же это я сам буду все решать? Мне же нужен Халиф или из аристократов кто, чтобы направил-подсказал, да хотя бы и купец какой, — рассуждал один из мужчин, с которыми я завела ненароком разговор, так как он знал имперский.
— Но так можно же выучиться самому, вон как вы имперский выучили. А чего не знаете, для того можно знающего человека нанять.
— Ой, скажете тоже! Языки-то просто учить, слушай да повторяй. А вот науки разные, счет сложный, история, география — это ж голову сломать можно! И руки мои для письма совсем не предназначены, вон пальцы какие здоровенные! Да и времени нет, работать нужно...
В общем, мрак. Я, вроде, и рассказала Ярису о том, что это не мои фантазии, что в начале двадцатого века у нас в мире устроили ликбез — ликвидацию безграмотности, как раз для крестьян простых. Он покивал-поверил, но... одно дело верить, другое реализовывать. Да я и сама тоже понимала, что действительно у крестьян на учебу времени нет и быть не может без технического прогресса в виде тракторов и другой техники. А разработок в эту сторону никто не ведет, механика вообще не развита, только магия, а ту на пользу крестьянам применять никто не торопится.
Постепенно сезон штормов вступал в свои права, а жизнь стабилизировалась. Нельзя сказать, что наладилась, но из безумных американских горок выехала в долину с невысокими холмами.
По Халитфату в разных городах заработала система курирования новых деревень купцами. Узнав об условиях, они смело вкладывали деньги, прекрасно понимая, что в другое время Халиф просто не будет так милостив, стабильный источник доходов без вложений нужен и аристократам, влезть в этот бизнес можно только во время засухи, воспользовавшись окном возможностей. И купцы не тушевались. Понятно, что земли для них магистраты выбирали самые плохонькие, на границах пустынь, и без серьезных засух страдающие от отсутствия воды. Но новые методы хозяйствования могли принести прибыль и на них.
Наши агрономы активно строчили свои исследования и проводили разные эксперименты. Я пыталась читать труды бывших геологов, но ничего не поняла, там не было никаких знакомых мне названий химических элементов, а только уровни каких-то откликов на разные исследовательские заклинания. Но в целом можно было понять, что вот эта непонятная фигня без названия — это на самом деле фосфор или кальций, потому что ее много найдено в ямах, куда сбрасывали отходы от очистки рыбы. И она же нравится таким-то видам растений, которые я тоже не знала по названиям, только на вид.
Я настаивала на том, чтобы эти знания не были спрятаны в академических библиотеках, а активно копировались и распространялись среди землепользователей. По крайней мере, своих купцов я на это сагитировала, они не пожалели денег на поездку в Дорверед и писца, который скопировал документ. Правда, нужен был еще маг земли, способный применить специфические магические схемы рудокопов, но я решила, что воспитаем в своем коллективе.
Ближе к Зимнему Солнцестоянию я все же вернулась в Академию. В этот сезон никаких практик не было, так как на море был сезон штормов, а на севере и, особенно, в горах царствовала зима, горные перевалы были непроходимы. Поэтому именно зимняя сессия была самой серьезной для всех курсов, а для первокурсников — первой и самой страшной. Это еще везло, что у перваков не было никаких проверочных, курсовых и, тем более, дипломов.
Студенты носились, как в попу ужаленные, одна я спокойно рассекала по коридорам, не напрягаясь. Так как мои девочки были заняты подготовкой к экзаменам, а все возможные материалы про русалок уже изучены, я даже заскучала и все же сподобилась вытребовать себе персональный экзамен по математике. Умудрилась поразить профессора, который из-за моего безразличного сонного вида на его уроках в первой половине года считал меня безграмотным неучем. А мне просто было скучно все это слушать. Мне всегда неплохо давалась алгебра и геометрия, а уровень здешних студентов соответствовал нашей средней школе. Короче, я сдала не только экзамен первого курса, но и залезла дальше. Оказалось, что после второго курса тот же преподаватель ведет предмет «Способы пространственных построений», который у нас назвали бы просто черчением (позже он требуется для рисования сложных магических схем). И, дав мне несколько несложных, на мой взгляд, заданий, которые я легко решила с помощью импровизированного циркуля и линейки, профессор зачел мне экзамены и за весь курс этого аналога черчения. Я даже удостоилась тихого комментария в след: «Теперь понятно, что профессор Канлерт взял ее в ассистентки не за красивые глаза».
