Мелодичный звук нарастал. Он был таким необычным. Словно… словно рассвет или брызги, искрящиеся на солнце. И, когда звук стал совсем громким, впереди забелела чистая белая дверь с золотистыми узорами. Шон уверенно взялся за ручку, толкнул ее вперед, и нам открылась просторная круглая комната. Звуки резко оборвались, и множество любопытных взглядов устремилось в нашу сторону. А людей здесь было полно. На полу, на мягких пуфиках, на подоконниках сидели по меньшей мере человек двадцать. Но только это были не взрослые, а дети. Совсем малыши, ровесники Джоанн и подростки. Мальчики и девочки, одетые в цветные одежды. А в центре – белоснежный рояль. Я знала, что это такое, видела на картинках, но никогда еще не слышала вживую. А за ним… Вэнди. Ее русые волосы были заплетены в широкую косу, по длине которой вплетались маленькие яркие цветочки. Ее руки лежали на клавишах, но она уже не играла, а округленными застывшими глазами смотрела на меня.

– Где ты научилась так играть? – вдруг выпалила я в полной тишине.

Не знаю, почему именно эта фраза первой пришла мне в голову. Я смотрела на Вэнди и не могла поверить, что на самом деле вижу ее. Ни одной здравой мысли в сознании не появилось, так что я молча стояла и таращилась на нее, как на призрака. Вэнди молча поднялась, медленно подошла ко мне, как будто боялась, что я болею бешенством, а потом вдруг резко разрыдалась, так и оставаясь на одном месте. От неожиданности я даже не сразу сообразила, что делать. И только спустя несколько секунд бросилась обнимать ее. И в этот момент мне было совершенно наплевать на свою грязную одежду и запах.

Вэнди плакала как ребенок, громко и с чувством. У меня почему-то слезы застряли где-то в горле. Я не могла ничего сказать, не могла расплакаться, но и унять дрожь в руках тоже не получалось. Так мы и стояли у входа в комнату, обнявшись. Вэнди что-то лепетала мне под ухом, но слов было не разобрать. Наконец, она успокоилась и блестящими от слез глазами посмотрела на меня.

– Духи Пустоши, неужели ты здесь!

Я улыбнулась и крепко сжала ее руку. И тут из глубины комнаты раздался глубокий бархатистый голос:

– Надеюсь, мне больше никогда не доведется смотреть на подобную душераздирающую сцену. Я уже слишком стара для этого.

В центр комнаты вышла пожилая женщина. Но, несмотря на возраст, держалась она на удивление прямо и статно, даже властно. Ее пышные формы прикрывало простое, но изящное платье, ярко-зеленый цвет которого подчеркивал иссиня-черную кожу. Ее глаза ярко блестели, и мне показалось, что только одним взглядом она может сжечь твою душу. Но где-то там, в глубине глаз, проглядывалось тепло, когда она смотрела на Вэнди или притихших вокруг детей.

– Что ты сделал с ними по дороге, Шон? – усмехнулась она. – У меня давно не было таких потрепанных кадров. Надеюсь, что это все еще можно отмыть.

Я почувствовала, что краснею, и невольно сжала руку Вэнди еще крепче.

– Ну да ладно, – продолжила женщина. – Посмотрим, что мы можем с вами сделать. Добро пожаловать в Гавань!

В ее глазах мелькнули веселые огоньки, и я с улыбкой посмотрела на подругу. Не знаю, что это за волшебное место, но, кажется, жизнь становится лучше!

Глава 25

– Чего ты боишься? – спросил Двэйн. Его голубые глаза пронзали меня насквозь даже через легкую дымку, зависшую между нами. Он улыбался, но его взгляд наполняла грусть. – Боишься, что не найдешь меня?

– Так нечестно, ты говоришь со мной моими мыслями.

Он усмехнулся:

– Я не виноват, что застрял у тебя в голове. Не бойся, Алиса, просто подожди, и я сам найдусь.

– Я не могу ждать!

– Конечно, моя нетерпеливая Алиса этого не умеет.

По коже у меня побежали приятные мурашки. Я протянула руку сквозь дымку, он сделал то же самое, и на этот раз мне показалось, что мы сможем коснуться друг друга. Но этого не произошло.

– Просто закрой глаза, я буду здесь, – тихо произнес он.

– Не хочу! И хватит командовать! Это мой сон, я тут главная. Так что не захочу и не отпущу тебя из своей головы!

– Тебе не нужно держать меня. Я никуда не ухожу…

Я вздрогнула и очнулась от дремы. На душе осталось странное тяжелое чувство. Казалось, что теперь, когда мы с Двэйном находимся в одном городе, тоска по нему становится только еще сильнее. Я подумала о том, как он сидит в темной Яме, голодный и одинокий, и мне стало нехорошо. Потом я подумала о том, как Ли работает целыми сутками, о том, как он мог истощать и как могли огрубеть его руки. Подумала о Мисс, каждый день испытывающей унижение. И мне захотелось не просто освободить их, а уничтожить каждое это место. Разрушить все до кирпичиков.

Я вздохнула и посмотрела на раскинувшийся сад. На веранде было прохладно, здесь дул легкий ветерок, пахло свежестью воды и цветами. Дрема наползала сама собой. Особенно после всех разговоров и так называемых «мраморных бань».

Хозяйка Гавани даже не стала знакомиться с нами и с ходу попросила привести нас в порядок. Девушек и парней разделили, к полному неудовольствию хмурого Ворона. Единственное, что его успокаивало, так это то, что никто не пытался забрать у него оружие. Хотя женщина и попросила «спрятать эту мерзость от ее уставших глаз и милых ангелочков этого дома». Милые ангелочки восприняли наш уход из комнаты не слишком воодушевленно, так как наша компания вызвала у них нескрываемое любопытство. И я снова поразилась такому количеству детей. И таких разных детей. Кто-то ослеплял рыжиной, кто-то белой или бронзовой кожей, у кого-то я увидела удивительно большие глаза, тогда как другие напомнили мне Ли или Широ.