Людей вокруг становилось все больше. Толпа одинаковых мужчин и женщин, непримечательная серая масса, среди которой изредка выделялись яркими пятнами люди в богатой одежде в окружении вооруженной охраны. Детей я почти не видела, но Шон сказал, что здесь их еще больше, чем стариков и взрослых.

– Сыграйте в монетку! – раздался крик в стороне. – Ничего сложного, только верьте в свою удачу и получите все! Дома, машины, драгоценности, женщины – любое желание может исполниться! Всего-то нужно – подбросить монетку в воздух! Никаких предварительных взносов!..

Голос остался позади.

– А где… – начала я, но Шон и сам догадался:

– Яма? Поезд ее не проезжает. Но поверь мне, если бы ты ее увидела, то сразу узнала бы.

Я тяжело вздохнула и снова пробежала взглядом по толпе.

– А как отличить фриттов от купленных людей? – меня передернуло на этих словах. Даже произносить их казалось неправильным.

– Присмотрись внимательнее. У каждого их них есть браслет на запястье. Стоит побежать, и эта штука ударит током. Если продолжишь бежать – он усилится, и человек умрет. Им не нужны никакие конвоиры, их отпускают в город без присмотра. Браслет куда надежнее охранников.

Я вгляделась в толпу. И вдруг тут и там словно из ниоткуда перед моим взглядом стали появляться браслеты. Один за другим. Много. Очень много браслетов.

– Варварство, – прошептала я, а Шон только молча кивнул.

Поезд останавливался несколько раз, и на одной из таких остановок мы и сами сошли на землю. Меня слегка покачивало после такой поездки, не говоря уже о том, что огромная толпа сбивала с толку и толкала со всех сторон.

– Держитесь друг за друга, – скомандовал Шон. – И, Тима, не вздумай посеять мой товар!

Тот талантливо выругался, и мы потянулись вперед, держась за одежду друг друга. По-другому не потеряться в такой толкучке казалось немыслимым!

Спустя некоторое время мы выбрались на более широкий и малолюдный проспект. Идти стало свободнее. Никто не толкался и не пихал, наоборот, нас все чаще стали обходить стороной.

– Почему они боятся нас? – робко спросила Рахель, и я отметила, какой бледной и испуганной она выглядит.

Я подобралась поближе к ней и мягко сжала ее руку.

– В этом квартале полно богачей, – отозвался Шон, указывая на вырастающие с двух сторон особняки. – А мы вооружены, и у нас нет браслетов. Наверное, людям кажется, что мы работаем на верхушку, – он пожал плечами. – Хотя на самом деле здесь мы гости.

Он резко остановился и с улыбкой посмотрел на нас.

– Рад представь вам «Гавань», наше убежище и спонсор бесплатных ванн! – Он театрально развел руки, предлагая нам рассмотреть кованые железные ворота, раскинувшееся за ними зеленое море и белые стены особняка, мелькавшие в просветах между деревьями.

– Я думала, мы идем в какой-то бункер или вроде того! – с подозрительностью воскликнула Саша.

– Не все убежища одинаковые! – со смешком ответил Шон и подошел к стоящим по ту сторону ворот охранникам.

Нас пропустили без лишних вопросов, хотя и провожали прищуренными и внимательными взглядами.

– Надеюсь, твой дружок не ведет нас в западню, – раздался над ухом настороженный голос Ворона.

– Он никогда такого не сделает! – раздраженно прошипела я, но страж только пожал плечами.

– Разве ты не заметила, в каком он был отчаянии, когда встретил нас? Тебя-то, может, он и не подставит, но мы ему никто. Полагаю, он очень хочет спасти свою подружку, но сомневаюсь, что наша безопасность так уж ему важна.

– Прекрати! – злобно прошептала я. – Он никого не предаст! Твои предположения просто омерзительны!

– Правда? – он усмехнулся. – А мне помнится, что ты не гнушалась такими же предположениями обо мне и моей команде.

И, не дожидаясь моего ответа, Ворон ушел вперед. Духи Пустоши, как же мне надоело перекидывать этот мяч недоверия с одной стороны на другую! Интересно, это когда-нибудь изменится?

Дорожка, выложенная ровными белыми плиточками, тянулась через весь сад до самого дома. С обеих сторон ее грудились высокие деревья, пушистые кусты и всевозможные цветы, благоухающие яркими ароматами, от которых чесалось в носу. Где-то неподалеку нежно журчал фонтан. Ближе к дому растительность расступалась, образуя открытый шелковистый лужок и предоставляя возможность рассмотреть сам особняк. Белые стены отражались от солнца слепящими бликами, заставляя жмуриться, но мне все же удалось разглядеть широкую лестницу и колонны из розового мрамора. Прямо над ними, на самой крыше, высилась огромная скульптура птицы. Расправив крылья, она готовилась взмыть в небо. Ощущение, что она вот-вот оторвется от камня, было до того сильным, что у меня закружилась голова и пришлось ненадолго прикрыть глаза.

– Прямо как на старинных картинках! – восторженно произнесла Яна.

– Меня больше интересует, насколько это место безопасно, – пробурчал Элиасс, затравленно оглядываясь вокруг.

– А меня интересует, когда мы уже сможем выбросить эти чучела подальше! – бросил Тима, и я сочувственно оглядела их с Широ взмокшие рубашки и блестящие от пота лица.

– Можете оставить их здесь, – небрежно ответил Шон. – Купол защитит их от солнца, и тут их уже никто не украдет. Я потом сам разберусь.

– Слава духам! – закатил глаза Тима и, со злостью отбросив ручки тележки, сделал глубокий счастливый вздох.

Широ же спокойно потер занемевшие руки и бесстрастно произнес:

– Надеюсь, тебе заплатят за них достаточно, Шон. По меркам Томаззо, они стоят целое состояние. Особенно учитывая их вес… А если не заплатят, то мы с этим разберемся, – и он невозмутимо прошествовал вперед, подхватив Яну под руку.

Да уж, Томаззо такие богатства даже и не снились!

Шон хмыкнул и поманил нас к лестнице.

– Не отставайте. Дальше – еще интереснее, – он подмигнул мне и стал подниматься по ступеням.

Мы вошли в широкий выложенный мрамором холл. Нас обволокли прохлада и нежный легкий цитрусовый запах. В холле было пусто, стояла тишина, и только издалека до нас доносился незнакомый мелодичный звук.

Шон повел нас в левый коридор, мимо еще одной парадной лестницы, ведущей на второй этаж, мимо закрытых и тихих комнат. Прямо навстречу этому красивому звучанию. Затем мы прошли длинный коридор с огромными панорамными окнами, завешенными белым тюлем, и я вдруг осознала, какая я грязная, потная и оборванная. Резче, чем обычно, ощутила исходящий от нашей компании и