хорошая шутка, — Артём, по всей видимости, настолько был шокирован подобными взглядами на процесс зачатия, что даже и не подумал о том, что Марианна это говорила серьёзно.

— В смысле, шутка? — Марианна, искренне не понимая, к чему клонит Артём, попросила у него разъяснений.

«Она что, серьёзно думала, что дети появляются от поцелуев? Ах, точно. Это же XVIII век, а не XXI век. Это же Средневековье, хоть и на самом его исходе»

— Видишь ли, дети появляются вовсе не через поцелуи, — видимо, чувствуя потребность провести Марианне сложную и длинную, несмотря на значительные упрощения, лекцию об устройстве человеческого организма, Артём начал свой рассказ.

— Как это — не через поцелуи? — вновь, с искренней, детской наивностью, Марианна переспросила у Артёма

«Боже, она же действительно верит во весь этот бред, не так ли?» — ужаснулся внутри себя Артём…

Глава 6. Англо-французская война 1778 года. Часть I

Собственно, к событиям англо-французской войны 1778–1783 годов. Итак, Гибралтар. Собственно, да, осада Гибралтара началась не в 1779 году, как в нашем случае, а в 1778 году, потому что Испания вошла в войну сразу, уверенная в своих силах. И на этот раз всё было по-другому. Теперь никаких надежд на пополнение запасов в португальских портах на побережье Марокко, никаких надежд на то, что к ним прибудет большой конвой.

Объединённый франко-испано-португальский флот активно охотился за британским флотом, значительно превосходя его в численности и числе операционных баз. Лондон, таким образом, не мог позволить себе крупные и уязвимые к атаке конвои в Гибралтар и Менорку, потому как это, с очень высокой вероятностью, обернулось бы для британцев поражением.

Последнее же, в крайне тяжёлых условиях, когда британцев сильно теснили числом и на суше, и на море, было совершенно недопустимо. Испанский командующий осадой Гибралтара, Мартин Антонио Альварез де Сотомайор и Сото-Флорес, это прекрасно знал и понимал, и, кроме того, по предложению О’Рейли, использовал это в пропаганде.

Одними из первых в мире, испанцы использовали специальный снаряд для доставки пропагандистских листовок в город. Как говорится, любая война — это, прежде всего, война за сердца и умы. Артём, надоумивший на это О’Райли, как ни странно, прекрасно об этом знал. Правда, любые средства для войны за сердца и умы необходимо подкреплять успешным применением традиционных средств ведения войны.

Этим, собственно, силы союзников и занялись. Для того, чтобы продемонстрировать британскому гарнизону Гибралтара, что борьба бесполезна, испанские силы приступили к различным мероприятиям:

Первое из них — они начали очень активно рыть траншейные линии в сторону Гибралтара, несмотря на жестокий огонь британцев, чтобы приблизиться к основным фортификациям последних. Ночью и днём, испанские инженеры копали с солдатами траншеи в сторону британских фортификаций. Невероятный прогресс в этом деле, достигнутый ими благодаря тяжёлому труду, разумеется, сильно воздействовал на моральный дух осаждённых британцев.

Второе мероприятие предпринял один из испанских флотоводцев, Антонио Барсело и Понт де ла Терра, гений малой войны, участник алжирской экспедиции 1775 года в качестве командующего галерным флотом, а также герой войны с берберами. Используя в малых количествах канонерские лодки, некоторые из которых были его собственной конструкции, он активно досаждал британским служащим, выматывая их артиллерийским огнём по ночам.

Третье мероприятие — установление мощной, плотной морской блокады. В отличие от нашей реальности, в этой реальности британцы не могли позволить себе даже сообщения с гарнизоном Менорки при помощи малых, быстрых судёнышек, так как блокирующие силы были несравненно сильнее, как в числе кораблей, так и в числе орудий.

За весь 1778 год бухту Гибралтара не смог покинуть и один единственный британский кораблик. Как вы понимаете, это тоже сильно ударило по моральному духу британцев. Ещё сильнее по моральному духу осаждённых ударило четвёртое мероприятие — массированная бомбардировка города, уничтожавшая часть припасов защитников.

Казалось бы, куда уж хуже, но, как оказалось, есть куда, и британцам постучали со дна — по инициативе Луи де Кордовы и Кордовы испанцы начали в 1778 году строить плавучие батареи.

Всего испанцы построили их, кто бы мог подумать, те же самые 10 штук, что и в нашем случае, только на 4 года раньше положенного срока, причём под руководством целой группы испанских офицеров с инженерным образованием, а не французского инженера и его помощников.

Таким образом, испанские силы, при незначительной поддержке со стороны португальцев, в течение всего 1778 года готовили крупную атаку на британские позиции. Одновременно с тем, естественно, истощая моральный дух врага постоянными ночными атаками, а также его припасы, как съестные, так и военные.

Как результат, к концу 1778 года британский гарнизон фактически находился на грани голодной смерти. Гарнизону недоставало хлеба, алкоголя, масла, овощей, фруктов, лекарств, а также многих иных критически важных припасов. Не говоря уже о порохе, которого практически не осталось из-за активной бомбардировки испанских сил, строивших траншейные линии в направлении британских фортификаций.

Наконец, в гарнизоне из-за нехватки провизии началась страшная эпидемия цинги, к которой вскоре присоединилась не менее жестокая эпидемия брюшного тифа. Таким образом, ещё до начала крупномасштабной атаки испанских сил, британский гарнизон, половина которого к этому моменту уже сгинула из-за болезней, находившийся под командованием Джорджа Огастеса Эллиота, вынужден был сдаться испанцам.

Да, может показаться слегка неправдоподобным, что всё закончилось так быстро, но, что поделать, череда случайностей и ошибок может сгубить что угодно. Череда случайностей и ошибок погубила алжирскую экспедицию 1775 года в нашем случае, а в их случае — британский гарнизон Гибралтара. Хотя, не то чтобы брюшной тиф был случайностью.

В гарнизоне были крайне ограниченные запасы древесины, и чтобы уменьшить употребление последней, представьте себе, часто экономили на термической обработке пищи. Это, вкупе с проблемами, связанными со своевременной утилизацией отходов, сделало эпидемию брюшного тифа довольно ожидаемой, так как есть мясо инфицированного скота практически неприготовленным — весьма плохая идея.

Так что, несмотря на длительную подготовку, череда неудач и значительно худшее положение Британии в войне, чем в нашем случае, предопределило падение Гибралтара. Лишённый поддержки из метрополии, он, так или иначе, может, не в 1778, а в 1779 или 1780 году, но должен был пасть — череда неудач лишь ускорила этот процесс.

Это же операционная база британского флота, существующая исключительно благодаря своим морским коммуникациям в рамках британской колониальной империи — с ней иначе быть и не могло. Таким образом, Гибралтар был взят 19 декабря 1778 года. Впрочем, на этом, пожалуй, и всё на Средиземноморском театре событий в этом году. Осталось обсудить лишь морскую войну в Атлантике, а также