— Не думается мне, что они весь караван шмонать будут, только если гружёные телеги досмотрят, не везут ли какой контрабанды, так что вряд ли наша пустая телега с одиноким возницей заслуживает их внимания — задумчиво протянула Васька.

— Васенька дело говорит — пихаясь между нами и устраиваясь поудобнее, проворчал Донатий — ведьмак будет амулеты запретные искать, это как пить дать.

Васька насторожилась, и стала похожа на один большой вопросительный знак.

— Запретные амулеты и артефакты завязаны на магии крови. Все опыты, связанные с этим, не просто под запретом — использующих их ждёт костёр! — твёрдо сказала я, глядя в глаза нашему информатору.

Он изрядно смутился, да и было от чего — столь любопытной информации он нам не поведал. Я же не могла признаться, что последнее время мне стали сниться странные то ли сны, то ли явь… не знаю, да и постояльцы нашей харчевни любили побеседовать…

— Ты бы лучше, Донатий, не нам указания раздавал — добавила я — а сам схоронился хорошенько, поскольку, если обнаружат нас и не будут копать глубоко, то можно запросто принять за людей, а вот у тебя будут гораздо большие проблемы.

— Это потому, что мы заявляли Игорю только двоих пассажиров? — полюбопытствовала подруженька.

— И это тоже, конечно. Но в основном, ещё и потому, что Донатий патента-то, поди, и не получал в Департаменте Благочиния? Как неопасная нечисть?– прищурилась я.

Домовой заметно смутился. Вот не думала я, что когда-то смогу увидеть настолько смущённо-потерянное лицо у нашего домового, как сейчас.

— Твоя правда, девка! Я и раньше был в Славии не дале Пограничья, да и давно это было, что уж тут… а как Орден «гайки» совсем закрутил, так я и вовсе не появлялси… да и не собиралси я сюды, зачем мне тот патент? Жил всю жизнь без него, авось и дальше проживу…

Телега наша стала постепенно замедлять ход, пока окончательно не остановилась. Мы осторожно высунули нос и поняли, что подъехали к городским воротам, где в этот момент происходил досмотр. Впереди нашего каравана в очереди на выезд стояло несколько крестьянских телег. Досмотр проходил не слишком тщательно и весьма вяло. Сквозь крошечные дырочки, которые мы осторожно сделали себе, дабы был приток свежего воздуха и какой-никакой, но обзор, мы видели двух стражников с алебардами, которые беседовали с крестьянами. Кроме того, рядом находился и молодой колдун в длинной мантии, накинутой на плечи.

Пока всё понятно. Если бы не одно «но». Мы ожидали стандартного досмотра, всё в штатном режиме — стража и колдун. Кто же тогда этот мужчина в неприметной одежде: простом белом платье, без вышивки и родовых украшений, зато в коротком плаще багряного цвета? Который находится рядом с органами власти и пронизывает всех проезжающих столь колючим взором?

Игорь наклонился к нам и тихо дал пояснение:

— Отец-дознаватель из Ордена Чистой Крови. Не иначе снова облава какая-то? Или изменников ищут? В любом случае, сидите тихо, и вас не заметят. Не на то направлены поисковые импульсы колдунов и служителя Ордена.

Несмотря на заверения возницы, я перепугалась не на шутку. Взять себя в руки мне помогло лишь то, что Васька смотрела на меня огромными испуганными глазами, даже домовой, и тот присмирел. Я чувствовала свою огромную ответственность за них, потому что, если бы не моё глупое желание хоть что-то узнать о своих родителях, то они бы точно не оказались тут. Я взяла Ваську за руку, дабы придать ей чувство некоей уверенности. Судя по всему, Донатию это бы тоже не помешало.

Когда мы приблизились к месту прохождения досмотра, то стали слышны разговоры у ворот.

Глава каравана вальяжно спешился и подошёл к одному из стражников.

— Здрав будь, Брусило! Чевой-то это, твориться такое нонече? Отец-дознаватель кого ищет? Уж поди не ту мантихору, которая третьего дня людёв подрала на дальнем хуторе?

— И тебе не хворать, Микола! Об чём ты говоришь? Мантихору споймали ишшо вчера два колдунца наших, да показали на рынке, так сказать, успокоили обчественность — ухмыльнулся стражник.

— Видал я, видал ту животину, что висела на рынке-то! Токмо у ёй ишшо усы едва успели вырасти, а яда в шишке на хвосте и вовсе не было! Как же сумела она столько людёв подрать и живой уйти? — ядовито сказал наш караванщик.

— Та мантихора, иль нет, да только в Родене и его окрестностям ноне усё спокойно — понизил голос стражник — что же до представителя Ордена, то появилси он третьего дня как. Аккурат опосля того, как вы в город заехали.

Далее голос уважаемого стражника упал до шёпота, он косился во все стороны. Мы забыли, как дышать.

— Слыхал я, как отец-дознаватель говорил с кем-то. Будто бы в Приграничье видели Тёмное Дитя! То-то и оно! Давненько не было ничего слышно про ужасных отродьев тёмной магии. Вот и ловят таперича!

— Больно тихо решили брать выродка! — усомнился наш караванщик по имени Микола — Раньше-то как было — поднимут крестьян с кольями, возьмут с собой колдунцов из боевиков, пройдут цепью по городу, да и найдут Тёмное Дитя, с родителями купно. Да и сожгут на месте, от беды подальше.

— Прошли те времена, уважаемый! — наставительно сообщил стражник, косясь в сторону служителя Ордена — Таперича у нас в Славии тишина и порядок, так что неча народ тревожить. У нас самая большая беда была — злобная мантихора, так и ту споймали. Тишь, да гладь!

На том знакомцы и попрощались. Настала очередь проверки нашего каравана. Стражники скучающе посмотрели на перевозимый товар, молодой колдун усердно потыкал в телеги, ища незарегистрированные артефакты. У нас не было никаких, так что наша телега не заинтересовала совсем никого… то есть, кроме отца-дознавателя. Он спокойно подошёл к сидящему Игорю, мазнул глазами на телегу… сказал тому пару фраз и… махнул рукой.

Наш небольшой караван выехал из городских ворот. Только сейчас я поняла, что держу Васю и Донатия за руки так крепко, что даже костяшки пальцев побелели. Едва только за поворотом скрылись надвратные башни, как возница повернулся к нам, резко скинув с нас рогожу.

— Слава Симарглу! А то я вас и ощущать уж перестал, думал, не спрыгнули ли вы где у городских ворот.

— Вовсе нет, Игорь! Ты же вроде как, сам велел нам сидеть тихо и редко дышать? Или я не права? — я вскинула брови — Да и потом, не говорил ты ничего о том, что чужое присутствие ощущать можешь.

— Да какое там! — протянул Игорёша — Ежели было б так! Я просто охотничаю с малых годов, с отцом мы промышляли этим делом. А тут без такого умения — никуда. Не медведь задерёт, так рысь накинется, али ещё кто пострашнее. Так что особого дара нет, конечно. Но взгляды вижу, это да. Да и так, по мелочи разве… у нас это не диковинка, так что и говорить нечего.

Мы согласно покивали, выползая из своего укрытия. Только Донатий мрачно слушал нашего возницу, косясь на него с изрядной долей недовольства.

— Не ндравится он мне, девоньки! Вот што хошь делай со мной! Не ндравится и всё тут! Я уж хотел перед самым-то отправлением отговорить вас ехать с ним, да не успел токмо…

Наш путь продолжался. Возницы с передних телег уже устали зубоскалить по поводу девиц, которых Игорь от обряда спас, мы устали вяло отшучиваться по этому поводу, смогли даже немного выспаться на мерно поскрипывающей телеге, когда в лесу стало ощутимо темнеть. Настало время привала на ночь.

Телеги стали полукругом, оставив небольшой проход для желающих посетить кусты. Микола — караванщик стал втыкать за телегами в землю крупные светящиеся кристаллы — обереги от диких животных, которые боятся огня и света. При этом он печально сообщил, что заряда осталось совсем не намного, и скоро нужно будет прибегать к услугам какого-то колдуна для подзарядки.

— Ничего, вот заедем куда-ни на есть, там и подзарядим.

Тогда я предложила то, что мне казалось очень логичным в этой ситуации.

— Я думаю, что могла бы вам помочь!

— Это как же? — раздалось откуда-то сбоку.

— Неужто вы колдуньями заделалися? Тогда понятно, отчего волос короткий, да одёжа больно на мужскую смахивает — засмеялись сзади.

Интересно, на кого эти смешки были рассчитаны? Уж явно не на нас, выросших не то, чтобы в тепличных условиях. Поэтому я только лишь скривила губы, а Васька насмешливо сказала желающим обсудить нашу внешность:

— Волос, говоришь, короткий? Не то, что у тебя, верно? Длинный, да кудрявый! Красота — глаз не оторвать! Поди, косточками на ночь завиваешь кудри –то?

Вовсю веселилась Васёнка. Донатий же просил нас