Максим был в определенной степени фаталистом, считая, что на все воля Божия. Поэтому он решил оставить постановление как есть и переключиться на материал по Комаровой, а к драке вернуться после обеда. Он прикинул план расследования по этому материалу, радуясь, что рядом нет Михаила Петровича Безгласного, который наверняка предложил бы пару мероприятий. Однако в голову ничего кроме ориентировок на без вести пропавшую не лезло.

Минин печально вздохнул, отметив про себя, что, похоже, ему нужен отпуск. Лучше в Крыму. Где-нибудь на Южном берегу. В Партените. Или еще дальше. Чтобы быть абсолютно беспомощным перед любой проблемой, возникшей дома. Максим закрыл глаза, представив, как он лежит на пляже с книжкой Эрнесто Сабато[6]. Или Набокова.

Тут в дверь снова постучали. Эксперты отработали очень быстро. Иногда чувство голода выступает лучшим мотиватором. На пороге стояла Татьяна Васильевна, у которой осталось еще полчаса обеденного перерыва и несколько важных сообщений.

—Я вот что подумала…— начала она.

—Извините, мне сейчас необходимо уйти,— перебил ее Максим, бросивший недоделанным постановление.

—Я быстро,— безапелляционно заявила Татьяна.

—Хорошо,— отозвался Минин, собирая материалы.

—Я вот о чем вдруг подумала,— повторила она,— я ведь про Лиду ничего не знаю! Вообще ничего, понимаете?

—Что Вы имеете в виду?— без особого энтузиазма уточнил Максим, отпирая сейф.

—Я знаю только ее фамилию, имя и отчество. И эту дикую историю с ее бывшим. И всё! Ну, ещё день рождения — 14 августа. А год рождения уже не знаю, где родилась, не знаю. Родных её никогда не видела, где живут, не знаю! Я тут анализировала…. В общем, может быть, она даже не тот человек, за кого себя выдавала… Может, она в большой беде?

—А как выглядел ее телефон?— спросил Максим, который не слушал Татьяну, опешив напротив открытого сейфа от внезапной догадки.

—Что?

—У телефона Лидии были какие-нибудь приметы, по которому Вы смогли бы его опознать?

—Да, на нем был чехол с гербом СССР. Она вообще была помешана на Союзе…

—Этот?— прервал ее Максим.

Он осторожно, словно стараясь не спугнуть начавшую материализовываться мысль, вытащил из сейфа телефон, найденный Геннадием Петровичем Солдатовым в лесу. Телефон прилежно провалялся с субботы в сейфе у Максима и теперь ловил свою минуту славы, радостно пустив солнечного зайчика по потолку кабинета участковых уполномоченных полиции.

—Он! Точно он!— воскликнула Татьяна, преодолевая желание выхватить этот телефон, единственное, что сейчас связывает ее с подругой,— Откуда он у Вас?

—Его нашли на испытательном полигоне,— ответил Максим, чувствуя необычайное волнение, как всегда, когда ему удавалось ухватить за самый кончик какую-нибудь запутанную интригу.

—В лесу? Что Лида там делала?

—Не знаю,— отрешенно ответил Максим, уже размышляя, какие перспективы открываются перед ним в расследовании обстоятельств исчезновения,— Вы уверены, что это именно ее телефон?

—Конечно. Я сама выбирала этот чехол. Вы его снимите. Под ним счастливый троллейбусный билет. Лида так очаровательно верила в эту чушь!

—Ладно,— кивнул Макс, убедившись в наличии билета,— мне надо пообедать. Как появится какая-нибудь информация, я Вас уведомлю!

—Но…,— начала было Татьяна, удивившись такой разительной перемене в поведении участкового, который вдруг стал брутально-привлекательным…

—Извините, но Вам действительно пора!

С этими словами Макс выставил немного ошеломленную Татьяну за дверь. Татьяна ощутила внезапно нахлынувшее волнение от твердого и одновременно ласкового прикосновения Максима к ее руке, ей хотелось продлить этот момент, но оперуполномоченный уже закрыл дверь и вернул на рабочее место один из своих материалов. Закончив постановление о назначении дактилоскопической экспертизы, он аккуратно упаковал телефон в бумажный конверт и отложил его вместе с постановлением. Планы на обед пришлось скорректировать.

Максим достал тревожный чемодан, где согласно инструкции должны находиться продукты питания в расчете на трое суток. Педантичный во всем, он всегда следил за содержимым своего тревожного чемодана. Эту привычку ему вдолбили в Академии МВД, где чемодан был в виде вещмешка. Бесчисленные «тревоги» выработали в нем уважение к этому предмету полицейского быта в отличие от тех сотрудников полиции, которые не учились в специализированных вузах или, еще хуже, не служили в армии. В свою первую «тревогу», встреченную Максимом в статусе офицера, когда тревожная торба приобрела по устоявшейся традиции вид неудобного на марше чемодана, он с ужасом наблюдал безответственность коллег. Они растерянно закидывали в свои пустующие тревожные чемоданы пакетики с чаем и кубики сахара, стараясь тем самым восполнить запас провизии, поделенную на всех пачку офсетной бумаги, вместо блокнота и ручки, сигареты со спичками вместо парафиновой свечи, наспех сорванную со стены карту и даже молоток вместо перочинного ножа. На их счастье, проверяющий почти всегда во время «тревоги», которые случались регулярно два раза в год и во время внезапных инспекций, проверял именно Максима, у которого тревожный чемодан всегда был идеален.

Максим достал из чемодана пакет лапши быстрого приготовления и банку с консервированными сардинами, с легким сожалением вспоминая рыбный суп и котлеты, которые вчера привез от родителей. Но работа есть работа! Пока заваривалась лапша, Максим пересмотрел план действий. Теперь к нему добавились: истребование документов пропавшей Комаровой из ее личного дела в банке, изучение содержимого ее телефона и поиск самой пропавшей на испытательном полигоне. И да, запрос на Комарову в областной психиатрический диспансер.

После обеда Минин, передав экспертам материалы для проведения дактилоскопических экспертиз по обоим происшествиям, направился в банк. В банке его появлению не очень обрадовались. Во-первых, в этой организации своя система власти, и представитель государственной нарушал правильные токи административно-командных отношений, установившихся между банковскими служащими. Во-вторых, вид человека в полицейской форме негативно влиял на посещаемость организации клиентами. В третьих, в банке знали своего участкового, который никогда не заходил просто так или чтобы воспользоваться предложениями по кредиту. Поэтому Минина незамедлительно пригласили в кабинет к управляющей.

Та, внимательно выслушав участкового и уточнив, что ему конкретно надо, позвала своего заместителя и дала тому краткое указание. Заместитель вернулась только через десять минут раскрасневшаяся, вспотевшая и взволнованная. Она прошла напрямую к управляющей, которая до этого момента была вынуждена вести с участковым беседу на отвлеченные темы, и начала ей что-то неистово шептать на ухо. Управляющая была как кремень. Ни один мускул на ее лице не проявил активности. Наконец, она кивнула, и заместитель молниеносно скрылась за дверью.