Михаил Петрович все изложил на одном дыхании и теперь вопросительно смотрел на полицейских, которые, по его представлению, должны были что-то сказать. Минин и Лупанов стояли молча. Потом Лупанов спросил:

—А дерущиеся к чему-нибудь прикасались?

—Думаю, да,— с немного разочарованным смешком ответил директор Центра внешкольной работы,— к дверной ручке, как минимум. Но потом, сами понимаете, другие посетители ее трогали. И я, конечно.

—Мы, наверное, приступим к осмотру, сказал Максим, пытаясь вытащить из глупого положения Лупанова.

—Пожалуйста,— удовлетворенно кивнул Михаил Петрович, отходя в сторону.

Осмотр много времени не занял. Вестибюль оказался небольшим. На полу вызывающе расплескались несколько крупных капель крови. Еще один подтек был на стене. Да, драка тут определенно была, но имеются ли потерпевшие и каков причинен им вред? Это было неизвестно. А обычный мордобой, нередко заканчивающийся братанием и совместным потреблением горячительных напитков, считался если не обычным делом, то, по крайней мере, не предполагал обязательного вмешательства полиции. Максим это понимал и, как обычно бывает в подобных случаях, тяготился впустую потраченным временем. Но деваться было не куда. Сообщение было зарегистрировано и требовало исследования.

Максим быстро накидал протокол осмотра и тут совершенно случайно под панелью батареи заметил некий предмет. Нагнувшись, он поднял небольшой круглый медальон, диаметром в пять сантиметров. Бронзовый. И очень старый. Подернутый патиной зеленого цвета, сильно потертый. Но все равно на нем различался знак, похожий на пятиконечную звезду с крестом посередине. Хотя крест был очень похож на серп и молот. А на обороте в самом центре цифра — «2». Максим не сильно разбирался в таких вещах, поэтому прикинул, что вещице лет сто. Наверняка где-то в 20-х годах ХХ века была сделана. А вслух спросил:

—Это чье?

—Не знаю,— ответил Безгласный, мельком взглянув на медальон,— может, кто из посетителей потерял, а может и дерущиеся.

—Я, пожалуй, его заберу,— сказал Максим, решив не вписывать находку в протокол, чтобы не было потом лишних проблем.

Как в тот раз, когда он на месте преступления обнаружил и изъял женские колготки, которые, как потом выяснилось, оказались там случайно и к преступлению никакого отношения не имели. Но старшему следователю Буга пришлось каждого фигуранта по делу опрашивать про эти колготки, а потом еще специальное постановление выносить об исключении их из дела. Именно Буга научил Максима тем маленьким хитростям, о которых не пишут в учебниках криминалистики и которые не озвучивают преподаватели вузов. Например, если обстоятельства позволяют, не надо вписывать в протокол предметы, которые могут создать ненужные трудности. Для этого нужно на всякий случай оставлять в конце протокола пару пустых строчек, чтобы в случае надобности иметь возможность восстановить процессуальную справедливость. Ещё Буга всегда рекомендовал держать в служебном сейфе бутылку водки, пачку сигарет и банку кофе. Эти незамысловатые, вызывающие привыкание продукты одновременно, в различных комбинациях или самостоятельно позволяют установить психологический контакт с подавляющим числом здравомыслящих людей. Несмотря на сомнительную правовую и этическую составляющие этих хитростей, прилежный Максим проникся их глубоким потенциалом и нередко применял на практике. Так однажды не в силах смотреть на мучения жутко страдающего от последствий алкогольной интоксикации ранее судимого Шарова, Максим без зазрения совести опохмелил его, после чего в ходе краткой, но искренней беседы, раскрыл преступление.

—Как быть с помещением?— поинтересовался Михаил Петрович.

—Можно мыть,— ответил Максим, укладывая бумаги в папку,— мы закончили.

—Я имею в виду, Вы будете его опечатывать или закрывать?— осторожно поинтересовался директор, уже полгода ищущий способ приостановить деятельность проблемного и нерентабельного клуба.

—Зачем?— удивился Максим,— Никаких претензий к Вашему Центру нет.

—Хорошо,— разочарованно кивнул Безгласный,— тогда до понедельника!

Домой Максим пришел ближе к четырем. И теперь, сидя за столом перед банкой запаренной лапши быстрого приготовления, ему остро захотелось отдохнуть в спокойной, уютной обстановке. Где тебя всегда любят и ждут. Где не думаешь о работе. Где необыкновенно крепко спится. Где ты по-прежнему ребенок. У мамы.

«Завтра,— решил Максим,— поеду навестить родителей!». После этого решения он принялся аппетитно жевать лапшу, которую мама категорически не одобряла. Родители были против и его службы в полиции. Уж если Максиму не довелось выучиться ни на врача, ни на архитектора, так пусть он будет хотя бы гражданским юристом, говорили они между собой. Мама мечтала, что он устроится юрисконсультом в областную поликлинику, а папа, что он станет арбитражным управляющим. Когда Максима после окончания Академии МВД совершенно неожиданно для всех отправили служить в какой-то там Луч, перечеркнув тем самым его надежды на прекрасное будущее и карьерный рост, мама в тайне надеялась, что её сын проявит характер. Что он никуда не поедет и уволится из органов. Но её сын проявил характер и поехал служить к месту назначения, чем вызвал у матери упрек, высказанный тем же вечером отцу: «Весь в тебя!»

Но сын есть сын, и родители вскоре свыклись со службой Максима. В конце концов, Луч спокойный, тихий и вроде бы как совсем некриминальный город. В любом случае там безопаснее, чем во Владимире. Главное, молилась перед сном мама, чтобы Максик был здоров, нашел хорошую девушку и поскорее женился! Ну и, конечно, устроился на приличную и спокойную работу!

Да, здесь было слишком шумно и светло. Эти автомобили. Они едут чуть ли не один за другим. И еще фонари. Ненужная трата электроэнергии. Без половины этих фонарных столбов легко можно было бы обойтись. А остальные можно зажечь и позже.

Она села на лавочку рядом с точкой «Б». Здесь довольно мило. Трава покошена. Бордюры выбелены. Напротив виднеется здание городского бассейна и детская площадка. На придомовых автостоянках полно машин. В свое время здесь было куда проще. Ни бассейна, ни автомобилей, ни асфальтированных дорожек. Даже лавки, на которой она сейчас сидела, раньше не было. Только это вот здание в окружении деревьев и сразу за ним лес.

Ох уж этот лес. Как он ее вымотал. В точке «А» ее никто не встретил. Но это предусматривалось инструкцией. А вот то, что в точке «Б» никого не будет, это уже нарушение регламента. Такой сценарий вводил в действие Протокол 2. Теперь ей необходимо самостоятельно проследовать в точку «В».

Когда после трехчасового плутания по лесу и окраинам города она, наконец, добралась до этой лавочки, силы ее были уже на исходе. Она настолько утомилась, что даже отсутствие в заданном районе спасательной команды её не слишком удивило. Теперь она отдыхала, наслаждаясь неподвижностью и вечерней прохладой. Будущее казалось далеким и туманным. Хорошо, что есть инструкция.

И тут вдалеке она увидела молодого человека. В длинной футболке и шортах. И сразу заподозрила что-то неладное. Он определенно шел к ней. Не в её сторону, не мимо неё, а именно к ней. И он точно не из команды. Она внезапно запаниковала. Первый ее порыв был — бежать. Но она смогла взять себя в руки. «Ничего страшного не произошло,— убеждала она себя,— действуй по инструкции».