Вскоре он выяснил, что Минин встречался со Святославом Зайцевым, который в свою очередь дружил с Игорем Козловым. Оба непримечательных персонажа, в свою очередь, часто бывали в гостях у некоего Михаила Селиванова по прозвищу Ефим, а по рождению Василия Романова. Начав их разработку, он вышел на неизвестного гражданина по имени Алексей, который оказался очень похожим на похитителя темпонавта Мишина. Медяный принялся собирать на эту группу информацию.

И тут в один прекрасный день объявился пропавший без вести Максим Минин, который буквально через день снова исчез. Одновременно из центра пришла информация об участии Михаила Селиванова и неизвестного мужчины по имени Алексей в приобретении опасного экспериментального электромагнитного оружия. Пазлы сложились в картинку, и Медяный понял, что им выявлена группа, планирующая проведение незаконного эксперимента на полигоне «Т». Он доложил об этом руководству, выпросив еще день, чтобы проверить версию о нахождении Минина и Мишина в заложниках. Но во время осуществления скрытого наружного наблюдения за домом Селиванова, Медяный был раскрыт.

А теперь, после задержания всей этой группы, изъятия опасного и интересного оружия и, наконец, подтвержденного прибытия последнего из темпонавтов, сектор его ответственности терял свою актуальность и подлежал закрытию. А сам он с учетом заслуг переводился на другую более престижную линию работы. Но обо всем этом Медяный, трепетно относившейся к соблюдению режима секретности, разумеется, ни Александру, ни Максиму не рассказал.

Зато Медяный поделился, что Алексей зачислен в штат местного подразделения секретной государственной организации и после полугодовой реабилитации сможет приступить к службе. Максим в свою очередь узнал, что решение о его увольнении из полиции приостановили. В качестве компенсации за перенесенные трудности и как залог его молчания. И теперь ему надо было определиться, продолжать ли свою службу, в том числе с возможностью перевода в любое другое подразделение, либо нет.

—Если хочешь,— предложил между делом Медяный,— можем походатайствовать, чтобы рассмотрели вопрос о твоем трудоустройстве к нам. В том числе и без отрыва от службы в полиции. За озерами-то надо кому-то следить!

Предложение было заманчивым. И, может быть, ещё пару недель, точнее, пару месяцев назад, Максим тут же с радостью бы за него уцепился, но сейчас, после всего пережитого и всего передуманного, ему необходима была пауза.

—А кто там помогал Ефиму в нашем отделе?— вместо ответа спросил Макс.

—А-а-а,— растянулся в улыбке Медяный,— участковый ваш. Миронов. Его уже отстранили. Решается вопрос о возбуждении дела. Так что вакансия старшего участкового, если что, свободна!

—Я подумаю,— пообещал Максим.

Дальше все было довольно скучно. Врачи, удостоверившись в том, что он здоров, подготовили документы для выписки. Потом в палату пришел строгий молодой человек и подробно допросил его обо всех произошедших событиях. Максим ничего скрывать не стал и без сожаления дал расписку о неразглашении.

—Вашу папку с записями и оба медальона мы изъяли,— на прощанье сообщил молодой человек,— просьба в ближайшую пару месяцев не выезжать из страны.

И всё. После короткого инструктажа его отпустили, выдав одежду, почти новенькую после химчистки и довольно круглую сумму денег за оказание содействия в предотвращении преступления. А еще новенькие ключи от квартиры, где, пока он наблюдался в госпитале, провели обыск, в связи с чем пришлось сменить замок.

На прощанье он обнялся с Александром и пожал руку Медяному. Ни того, ни другого он, скорее всего, никогда больше не увидит. И он не мог сказать, что это его сильно огорчало.

—Лидия Ивановна, то есть Екатерина Михайлова,— поправился Максим, отведя Александра в сторону,— оставила вам с Алексеем банковскую карту с крупным счетом. Просила передать. Так сказать, в качестве извинений, что не смогла помочь.

—Алексею деньги больше не нужны,— печально вздохнул Саша.

—Тебе могут пригодиться.

—Знаешь, всё так неопределенно. Моё возвращение, похоже, откладывается. Хотя я с этим не совсем согласен. А так у меня всё нормально. На довольствие поставили. Квартиру обещали предоставить, материальную помощь обещают. В общем, проблем с деньгами нет. Так что, знаешь, оставь эти деньги себе! Вдруг пригодятся!

—Ты уверен?— переспросил равнодушно Максим.— Деньги никогда лишними не бывают.

—На все сто!— улыбнулся Александр и хлопнул его по плечу так, что кончики пальцев, кажется, задели еще не до конца исцелившийся мозг.— Ну, бывай, старик!

Так они и расстались. В Луч Максим ехал на автобусе. По пути смотрел на угасающее летнее буйство. Березы начали активно желтеть, трава как-то осунулась, а облака внезапно потяжелели и ползли, чуть ли не напарываясь брюхом на макушки безмятежных сосен. Максим вспомнил, что у него нет телефона, который сгинул неизвестно где в этой кутерьме. Придется покупать новый. Надо бы позвонить маме. И Тане. И, хотя с ними уже переговорил сотрудник секретной государственной службы в довольно неплохом костюме, поведав, как Максим самоотверженно принял участие в совершенно секретной операции по поимке особо опасных преступников, потребовавшей максимальной конспирации, избежать дополнительных объяснений он вряд ли сможет. Хорошо, что с него взяли подписку о неразглашении секретных данных. Прекрасная, между прочим, отговорка.

Ему хотелось поскорее обо всём забыть. Он устал. От всех этих проблем, от всего этого невероятного, безумного информационного потока, который подхватил его, закружил и вот теперь выбросил на одиноком пустынном пляже. И что теперь делать, куда идти?

Понятно, что в первую очередь, надо идти в свою бывшую служебную квартиру и искать новое жилье. Экзистенциализм — вещь интересная, но ночевать нужно в каком-то конкретном месте. С полицией он завязал, поэтому из квартиры придется съезжать.

Открыв дверь, он в недоумении замер. Все его повторно заботливо упакованные вещи вновь были разбросаны. Коробки вскрыты, мусорные пакеты разорваны, их содержимое высыпано на пол. В общем — полнейший бардак.

«Ну, вот,— расстроился Максим,— когда же это закончится?»