да заплакала, будто прощалась.

Медсестра махнула рукой в сторону машины, и я обернулся.

Василиса совсем не изменилась. Только потускнела, как будто все краски выцвели. Такая же красавица, русая коса до пояса. Да даже и длиннее. Вот ведь как бывает... умудрилась попасть в такое рабство. Ну ничего, скоро мы тебя вытащим.

С ней было четверо детей. Совсем малютка ещё грудной, на левой руке, на другой руке чуть старше года, за широкую длинную юбку ухватилась девочка лет трёх в красном сарафанчике, и мальчик постарше шёл с независимым видом. Все они погрузились в машину, причём вещей с собой у них был только чемодан, который вынес Счастливчик, и сумка через плечо у самой Васьки, видимо, с едой для детей.

Когда садились, мне показалось, что девочка, которая в сарафанчике, посмотрела мне прямо в глаза и сморщила рожицу. Но ведь это воспоминание пани Барбары, девочка не может меня здесь и сейчас видеть!

— Давно это было?

— Так аккурат три часа минуло, как уехали. Зовут то тебя как, братик?

А меня не зовут, я сам прихожу. Узнав всё, что мне нужно, я покинул сознание обаятельной старушки и стёр из её памяти последние полчаса. Нас здесь не было, а бабуля просто задремала.

“Маша, нашла что-нибудь?”

“О дааа! Вот ведь Агуська! Сейчас сами увидите, дар речи потеряете!”

“Давайте к роще, я знаю, куда они едут”.

До приезда машин мы успели укрыться в роще, сразу отойдя подальше. Рассматривать прибывших вблизи мы не стали.

— Вань, а ты уверен, что они местным жителям ничего не сделают? — Лена покусывала губу.

— Конечно, уверен. Сама подумай, зачем им криминал? Убийство привлечёт внимание. Думаю, они организуют здесь засаду и будут ждать нас. Просто никто не думал, что у меня получится пробросить портал без маяков привязки. Ждут нас попозже. Вот если бы мы в засаду попали — тогда за жизнь жителей я бы не поручился. А так они — просто никому не нужные старики. На всякий случай, Хиль, оставь... не знаю, гвоздик в столб вбей напротив дома пани Барбары, чтобы видеть, что здесь происходит. Что ты, Маша, хотела показать?

С видом заговорщика Маша вытащила из-за спины самый обыкновенный альбом для рисования. Наверное, во всех странах мира у всех детей есть такие альбомы.

— Это Агуськин, Агаты то есть. Ей три года. Я ей в прошлый приезд этот альбом подарила, с карандашами. И смотрите, что она нарисовала!

Я взял в руки альбом и начал листать. Детские рисунки, чуть поровнее, чем обычные каракули. Кажется, зарисовки из обычной жизни. Но вот очередной рисунок заставил меня остановиться и протереть глаза.

— Да ладно! Быть такого не может!

На рисунке был... тоннель в Неаполе! Нет, конечно, без всяких подробностей! Дуга свода во весь лист, там пара машинок, и две фигурки посередине, чёрный дракон и девочка с красными волосами. И ещё одна фигурка в юбке, с жёлтыми волосами, сбоку, рядом с дугой, наклонилась, подглядывает.

— Это же мы! — Лена тоже встала рядом, и просто уронила челюсть.

— Ага, первое знакомство, — Маша хихикнула, — здорово вы меня тогда погоняли! Даже поймать сумели!

— Я тебя тогда убить хотела раз пять, не меньше. Ты, кстати, первая, кто после такого выжил.

— Ой-ой-ой, не боюсь я хомячков! — Маша отмахнулась, улыбаясь.

Мы с Леной переглянулись и заржали просто в голос. Отсмеявшись, я объяснил удивлённой Маше:

— Хомячком Лену я называю, так что это прозвище занято. Ну, понимаешь, большому дракону маленькая девочка ... — я глянул на покрасневшую Лену и добавил, — на один зуб. А вот насчёт стоит ли её бояться... Тех бородатых братьев под Архангельском знаешь?

— Лично не знаю, не мой актив, но да, они на отца работают. Отец говорил, они на связь не вышли. Что там с ними стало, кстати, интересно?

— А всё, нету братьев. Они на нашего хомячка напоролись. Когда у неё ещё даже доспеха не было.

— Серьёзно? И что ты с ними сделала? — Маша взглянула на Лену с неподдельным интересом.

— Из гранатомёта подстрелила, — Лена залилась краской, стояла, ковыряла землю носком кроссовка, — но они первые начали!

Маша согнулась пополам.

— Первые начали, ахахаха!!! Ну ты даёшь!

Я перевернул страницу.

— Ха, а это кто у нас в банке?

На картинке была Маша. В банке. С одной стороны Лена протыкала её копьём, с другой дракон поджаривал пламенем.

Маша перестала смеяться, взглянув на Лену как-то даже с уважением.

Ещё страница. Большой корабль, птица с красной головой, чёрный дракон и лежащая на воде желтоволосая девочка.

— Ты, кстати, хотел сказать, куда они поехали? — Лена, разглядывая рисунок, легонько толкнула меня локтем.

— В Варшаву. Я заглянул к пани Бусе в память. Номера варшавские. Приезжал за ними некий Счастливчик Жанко, по виду — уголовник со стажем.

Ещё страница. А вот это уже по-настоящему интересно!

— Ой, а кто это? — ткнула пальцем в страницу Лена.

На картинке была лестница, дракон, уже узнаваемая по предыдущим рисункам Маша и ... Мист! В окружении молний!

Вот как девочка могла это увидеть? А самое главное... это ведь было за полчаса до нашего прибытия. Неужели старушка меня обманула, и Васька с детьми уехала буквально только что?

— Это Мист, она появлялась перед нами там, — я постучал пальцем по голове Маши.

— Эй, себе постучи! Лучше давай дальше листай. Эта сцена была совсем недавно, и у меня есть вопросы к пани Бусе!

Я перевернул страницу и ... забыл, как дышать.

На ней был дракон, склонившийся над женщиной в кресле-качалке. Кресло было прорисовано тщательно, и легко узнаваемо, яблоню рядом тоже трудно с чем-то спутать. Дракона Агуська нарисовала схематично, а старушку и вовсе, по принципу «палка-палка-огуречик». Видимо, люди юной художнице пока не очень удаются. Но собранные в шишку на голове волосы нарисовала.

— Очень интересно, это где такое было? — Лена подозрительно на меня посмотрела.

— Милая, неважно, где! Важно — когда!

— И когда же?

— Только что, пять минут назад! Вот здесь, в саду! Это пани Буся — я роюсь у неё в памяти. Кресло и яблоня — всё на месте.

На секунду мы потрясённо замолчали. Не нам, имеющим дело с магией, утверждать, что может быть, а чего быть не может. Но, судя по вытянувшемуся