— Можешь взять камни на улице. Или веточки… Как там люди раньше огонь добывали?

— Сущий тебя дери, живо дай мне свои прокля́тые спички, иначе я тебе точно что-то сломаю! — угрожающе выкрикнула Медея, осеклась, потёрла переносицу и более спокойным тоном продолжила: — Пожалуйста. Мне это важно.

— Оказывается, ты умеешь быть такой вежливой, — Сокол, подмигнув ей, порыскал в своей маленькой походной сумке, достал оттуда потрёпанный коробок и передал его Медее. — Всегда пожалуйста.

Не ответив, она в считанные секунды дошла до кухонного стола и зажгла пару фитилей. Больше было рискованно, а ей не хотелось подвергать себя дополнительной опасности.

Закрыв дверь и поставив подсвечник со свечой рядом с Соколом, Медея принялась обследовать первый этаж, который представлял из себя гостиную, кухню и, по сути, всё. Ожидаемо не найдя ничего ценного, кроме дорогого кухонного сервиза, она поднялась на второй этаж.

Скрип половиц прекратился, и тишина начала медленно, но верно угнетать. Сокол несколько минут понаблюдал за странно колышущимся огнём, поднялся и слегка приоткрыл шторку. Сквозняка не было, как и света. Наступила кромешная тьма, словно это была не просто ночь, а что-то куда более сверхъестественное.

Подозрительно. Сейчас же был только день.

Он, продолжая следить за тем, как вёл себя огонь, подобрал свечу. Пламя клонило в сторону окна с дверью, и Сокол аккуратно пошёл в противоположном направлении.

Крепко держа подсвечник, он потрогал шкаф, плотно прилегавший к стене. Не найдя ничего интересного, Сокол начал выбрасывать книги. Из-за поднявшейся в воздух пыли он закашлял, а от устроенного шума, как ребёнок, хихикнул. Если Медея спустится, то она определённо убьёт своего нерадивого спутника.

Понаблюдав ещё немного за свечой, Сокол пришёл к мнению, что здесь всё было не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Должно быть какое-то решение этой наверняка несложной головоломки, которая совсем ничего из себя не представляла. Он не мог быть настолько глупым, чтобы не разобраться с ней.

Собравшись с мыслями, Сокол представил себе одну ситуацию. Если бы он был богатым человеком со своими тайнами, которые бы он пытался как можно тщательнее спрятать, то где бы находилась разгадка? На видном месте, верно. На полках, например. Или в книгах. Но в данном случае это не прокатило, поэтому…

Обернувшись к маленькому каменному дракону, стоявшему на постаменте, Сокол, шкодливо улыбнувшись, думал недолго. Он повернул острую морду вбок, и каменные крылья зашевелились, а деревянный шкаф сдвинулся влево.

Гениально!

— Богатые люди такие предсказуемые, — вслух сказал Сокол, невольно испугавшись своего голоса. — Орёл бы мной гордился.

Несколько раз поморгав, он двинулся в открывшийся проход.

Это была очередная лестница, которая вела в черноту. Только свеча освещала его путь, но даже она не могла дать достаточного количества света для того, чтобы увидеть, что поджидало его внизу.

Сокол, несмотря на все усилия, испытывал страх. Тишина и темнота, приправленные гадкой неизвестностью, вызывали в нём непередаваемое, жгучее и мерзкое чувство, которое с каждым шагом усиливалось.

Неожиданно для себя он возненавидел этот дом. И себя за излишнее любопытство, снова принёсшее проблемы. Его не должно было волновать то, почему вдруг огонь вёл себя неестественно. Ему необходимо было ждать Медею, как та наказала, и никуда не высовываться.

Сокола внезапно охватила дрожь, ноги начали против воли сгибаться. Весь мир постепенно терял свои краски, всё кружилось перед глазами. Живот сильно скрутило.

Прислонившись к прохладной стене, он лишь чудом не выронил подсвечник. Сокол постарался выровнять дыхание, чтобы не покатиться кубарем с лестницы, однако делал только хуже.

Он задыхался.

Внизу, в самой темноте, послышался нечеловеческий вопль. Сокол рвано выдохнул, а по спине пробежали мурашки. Новая волна страха появилась в виде кома в горле, и ему с большим трудом удалось проглотить его.

Новый крик был тише и жалобнее. Сокол испуганно посмотрел вниз, а потом наверх, где была такая же чернота. Ему потребовалось ещё время, чтобы решиться на совершенно безрассудный поступок и отправиться туда, где недавно были звуки. В нём теплилась надежда, что это был не монстр, который ждал, чтобы напасть на наивного путника, а кто-то менее безобидный.

Спустившись наконец-то после, казалось, нескончаемой лестницы на ровную поверхность, Соколу пришлось вновь себя успокаивать. Он пережил немало приключений, но задания, через которые он проходил с Орлом и командой, были не такими, как этот таинственный подвал, в котором некто кричал. Конечно, их миссии представляли опасность, однако она исходила в основном от разъярённых заказчиков, которые могли на старости лет сойти с ума. Да, они лазили по заброшенным постройкам, встречались с хищниками, но даже это было цветочками.

К тому же рядом всегда был Орёл, умеющий своим присутствием взбодрить и успокоить.

А сейчас Сокол был совсем один.

— Эй? З-здесь кт-то-то есть?

Сокол встрепенулся и опасливо повернулся на голос, звучащий вблизи крайне необычно: существо сильно заикалось, из-за чего его речь понять было довольно трудно.

— Здесь есть я, — сказал Сокол первое, что пришло на ум.

— Ох, к-как х-хорошо! — существо закопошилось. — Ум-моляю, ум-моляю на к-коленях, спасите меня, п-прошу! Я… я… я не знаю, гд-де н-нахожусь, но меня пыт-тали! П-пытали, о, меня пыт-тали!

Оно надрывно зарыдало, отчего сердце Сокола невольно сжалось. Он, протянув руку вперёд, прищурился и увидел отблеск металла.

— П-прошу вас, во имя вс-сего, с-спасите меня, умоляю! Я не остан-нусь в д-долгу, клянусь. Я с-сделаю всё, ч-что только п-попросите, т-только с-спасите!

Подойдя ещё ближе, Сокол заметил прутья, а за ними — валявшийся в самом углу скелет, привязанный цепями к рельефной каменной стене.

— Воу!

— Ч-что вы ув-видели? П-пожалуйста, не м-молчите, п-прошу, скажите хоть ч-что-нибудь! Вы м-меня спасёте?

— Что здесь происходит? — Сокол посветил в следующую камеру, однако на этот раз там валялось истерзанное тело с торчавшими наружу и изрядно подгнившими внутренностями, в которых уже поселились опарыши. — Гадость!

— Нас мор-рили гол-лодом! Г-голодом! А п-потом… потом над нами став-вили экспер-римен-нты… О Сущий, пр-рошу, помогите мне, я не х-хочу ум-мирать!

Сокол, настойчиво избавляясь от волнительных мыслей, с сумасшедшим сердцебиением подошёл к очередной камере. Он посветил свечой и увидел к своему удивлению…

— Оуви!

Птицеподобное коричневое существо зажмурилось. У него была крупная круглая голова, покрытая перьями, а лицо — в форме сердечка и намного светлее, чем остальное туловище. Его пушистая грудка с белым пятном посередине от страха быстро вздымалась, и он, боясь схлопотать, прикрыл макушку руками, на пальцах которых были поломанные чёрные ноготки.