Она рванула внутрь в открытый дверной проем, не особо понимая, куда она направляется. Бездумно в поисках просто места для отступления, она захлопнула дверь. Она встала, тяжело дыша, облокотившись на дверь всем своим весом, выжидая, чтобы проверить, выдержит ли ее импровизированная защита.

Твари за ней продолжали поступать. В пустом коридоре раздавался звук прогоняемой волны. Вдалеке она по-прежнему слышала крики и несколько выстрелов, но затем они утихли. Bосстановив дыхание, она поняла, что ей повезло, что ей удалось добраться до этой кладовой. В ней что-то успокоилось, ее сознание приняло это убежище, и она поняла, что это самое безопасное место из всех доступных на данный момент.

На всем судне воцарилась тишина, подобно погребальной. Светланова не могла рисковать и звать кого-либо, если вдруг кто-либо остался в живых. Eсли этот кто-то прячется, он в тех же обстоятельствах, что и она.

Судно теперь принадлежало изоподам.

* * *

Первая ночь прошла плохо. Она слишком много съела печенья, запивая газировкой. При этом она выпила ее столько, что ее просто одолевало желание сходить пописать. Но сделать это не было возможности в казематах кладовой. Но необходимость была очень высокой - так что момент, когда произойдет "инцидент" был просто вопросом времени.

Шумов не было уже несколько часов, так что она решила воспользоваться затишьем и приоткрыла дверь буквально на миллиметр, чтобы у нее была возможность полностью увидеть происходящее в коридоре. Oна была готова отступить при первом же шорохе, либо же если даже мельком увидит сияние голубого. Но, снаружи была только тьма и смертельная тишина. Единственным источником света было помещение, в котором она находилась: от маленькой лампочки под потолком кладовой. Остальной коридор был полностью погружен во тьму, причем в оба конца, и она не торопилась разведывать его. Она вышла из кладовой, прошла около пяти футов по коридору, спустила штаны, присела и сделала свои дела. Kазалось, что большая часть напряжения уходит, и она впервые мыслит ясно с того момента, как на них напали твари.

Несмотря на это, у нее по-прежнему не появилось настроения исследовать коридор, она была намерена вернуться в кладовую. Именно тогда она его и увидела - голубое, мерцающее свечение прямо внизу, в дальнем конце длинного коридора, который расходился почти по всей длине судна. Затем она еще и услышала этот гул, высокий и плачущий, как будто это было сообщение. Затем нечто начало двигаться, и она поняла, насколько далеко была эта тварь, а также, насколько огромной она была, если она увидела ее так четко. Она почти заполнила коридор, шириной в пять футов[10] и такой же высотой. Это не был один из зародышей, это был крупный зверь, как тот, которого они сожгли и выгнали обратно в пучину. Она надеялась, что тот, был единственный, но сейчас, надежды были разбиты.

А где двое, там и множество.

Она тихонько проскользнула в кладовую и замерла на многие часы, но никто не стал разведывать о ее присутствии.

Не сейчас.

Сейчас, все что ей оставалось, это поедать печенья, запивать все водой, и волноваться не о том, что судно заполонили паразиты, но о возможности их распространения. Насколько сильным будет распространение, зависело от многих факторов. Hо то, что она знала об изоподах, подсказывало ей только одно: они роятся и они любят есть.

И они не привередливые едоки.

Она прислушивалась, в надежде услышать еще выстрелы, в надежде, что кто-нибудь в пути, чтобы помочь ей.

В надежде.

7.

На севере кромка неба по-прежнему была красной от пламени догорающего дома и здания почты, но пламя отпугнуло тварей. Пока что двор, в котором они стояли, был тих и пуст. Им удалось проникнуть сюда через другие дворики, не привлекая особого внимания и не встречая никого. Хинд завел их под длинные тени за деревянным домом и снял веревки с брезентов, показывая им их предполагаемый транспорт. Длинные тонкие судёнышки были выставлены в ряд над землей на тяжелых деревянных лесах, которые охраняли их от льда и мороза.

Бэнкс вышел вперед, чтобы поближе разглядеть каяки. Дерево, на котором они расположились, было старым и прогнившим в некоторых местах, но сами каяки выглядели довольно отлично скроенными и достойными долгих морских путешествий.

- Полагаю, они использовали их только летом, - тихо прошептал Хинд ему на ухо.

- Думаю, в принципе, в этих местах - это отличная идея, - ответил Бэнкс. - К сожалению, мы до лета ждать не можем. Понесли их к берегу. Твари по-прежнему сконцентрированы на другой стороне берега, рядом с огнем, может даже удастся проскользнуть незамеченными. Лучше не мешкать, парни. Огонь не будет гореть вечно, а у нас еще есть судно, которое следует проверить, прежде чем оно съебеться без нас.

Отряд схватил лодки и весла, обошел дом и направился к берегу, через дорогу - по два члена на каждый каяк - пока они не принесли все шесть к берегу. Бэнкс посмотрел вверх по берегу и увидел, что твари по-прежнему пасутся в заводи, фундамент уже догорал, из здания почты валил дым. Также он для себя отметил, что очки ночного виденья ему больше не особо нужны. На востоке загорался восход, уже была видна красная кронка на горизонте, до восхода оставалось не долго. Когда Бэнкс снял очки, первое, что бросилось ему в глаза - бледная гримаса Нолана, который взволнованно изучал каяки.

- Это мне не очень понравится, Кэп, с разъебанными-то ногами, да и...

- Давай-ка соберись, парень, - тут же ответил Хинд. - Здесь мы тебя не оставим. Маленькие твари уже отведали твоего вкуса. Тебя они планируют употребить, как легкий завтрак.

Бэнкс подождал, пока все члены отряда не расположились в каяках, и вытолкал их на воду, на глубину вровень с лодыжками, так, чтобы ледяная вода не затекала им в ноги. Один за другим он столкнул каяки в воду у каменистого берега - таким образом промок только он. Чтобы сдержать холод он застегнул парку на полный рост и натянул на голову капюшон настолько глубоко, чтобы мех полностью скрывал его лицо. Оружие он закрепил на груди, так что ему нужно было только бросить весло, чтобы дотянуться до него. Ботинки были достаточно плотными, чтобы не пропускать воду, а также зашнурованы достаточно крепко, чтобы она не попадала сверху, но ноги все равно закоченели, когда он закидывал их в каяк. Oднако, он быстро разогрелся, когда