И, срывая с волос шпильки, поспешила на кухню, где под изумленным взглядом мистера Оннера аккуратно сняла со стены гобелен с картой убийств, начертанной мистером Илнером, и, сообщив: «Жду вас внизу», покинула повара.

* * *

Меня била нервная дрожь, руки тряслись, но разум… разум был кристально чист и готов ко всему.

Для начала я закрепила гобелен, затем призвала не просто заклинание света, а несколько заклинаний «Lucerna», и под потолком подвала засияло двенадцать ярких магических светильников. Так что, когда появились миссис Макстон и Бетси с зажженными канделябрами, необходимости в них уже не было. Домоправительница и горничная быстро погасили свечи и поспешили вниз. Следом за ними появились мистер Оннер с едой – о, он же не мог оставить нас голодными, – и мистер Илнер с тростью – несмотря на своевременное лечение, инфаркт не прошел бесследно и конюху требовалось время для восстановления. Мистер Уоллан появился с оружием и, едва мистер Оннер разместил поднос с едой на камне-основании, бросил ему его излюбленный браунинг.

Все устроились рядом с едой, Бетси быстро собрала бутерброд для себя, все остальные воззрились на меня в ожидании моих слов.

Что ж, с растрепанными волосами, которые, избавив от шпилек, я кое-как собрала в небрежную косу, сдув со лба несколько особенно назойливых прядей, я мрачно сообщила:

– Все было на поверхности. Все это время все ответы были на поверхности. Мы их попросту не увидели!

Мои домочадцы переглянулись, но никто не произнес ни слова.

– С самого начала, – мой голос дрогнул, – с самого трижды проклятого начала мы с вами пришли к непостижимому, но единственно верному. Вспомните, открыв тайник профессора Стентона и обсудив те скудные находки, что нас ожидали в месте, которое, казалось, даст все ответы, мы пришли к общему выводу: «Подытоживая ваши заявления, можно выдвинуть смелое предположение – что все в Городе Драконов против этих самых драконов, причем даже драконы».

Все молча и согласно кивнули, Бетси даже перестала жевать.

– Но это показалось сущим абсурдом, – тихо сказала миссис Макстон.

Остальные кивнули, соглашаясь с ее словами.

А я, в полном смятении, была вынуждена открыть им глаза на случившееся только что:

– Леди Гордан, – я вскинула руку, указав наверх, в направлении столовой, – леди Гордан в прямом смысле этого слова питается силой и жизнью лорда Гордана!

Миссис Макстон начала нервно теребить передник. Бетси охнула и продолжила есть. Мистер Уоллан мрачно посмотрел наверх, словно видел леди Гордан через перекрытия и пол, а мистер Оннер невозмутимо проверил спусковой механизм своего браунинга, видимо, здраво рассудив, что от пули еще никто не уходил живым.

– Я бы никогда не поверила, если бы это не произошло буквально на моих глазах! – Мой голос срывался, я начала в панике ходить по подвалу, пытаясь успокоиться. – А ведь все, абсолютно все лежало на поверхности! Все доказательства, все признаки, все объективные данные, абсолютно все!

Пройдя еще несколько шагов, я, пошатнувшись, обессиленно опустилась на пол.

– Мисс Ваерти, покрывало? – учтиво осведомился мистер Уоллан.

– Нет, благодарю вас. – Манеры превыше всего.

Судорожный вдох и выдох, судорожная же попытка систематизировать имеющиеся данные, и малодушное желание не знать, не разбираться в этом, не принимать и не понимать то, что казалось безумием, но, к моему безумному же сожалению, вполне себе существовало.

– Никак не могу выразить словами, – призналась своим самым близким. – В мыслях обрывки фраз, догадки, слова профессора Стентона и даже практически сложившаяся картина происходящего, но я поистине не в состоянии найти подходящие слова, чтобы выразить все это!

И я не стала добавлять, что просто задыхаюсь от ужаса.

– Давайте любыми, – сказал мистер Оннер, извлекая из фартука блокнот и карандаш, с помощью которых он обычно составлял меню. – Можно начать со вполне справедливых слов, навроде «и пусть все драконы подохнут».

– Попробуем все вместе, получалось же раньше, – сказал мистер Илнер.

– Говорите, что сможете, а там разберемся, – добавил мистер Уоллан.

Бетси кивнула.

Миссис Макстон тихо сказала:

– Что-то подсказывает мне, что ничего хорошего мы не услышим.

И она была абсолютно права.

Я же, поднявшись, последовала советам своих домочадцев и начала озвучивать мысли, которым ранее не придала необходимого значения:

– Послание из тайника профессора Стентона гласило: «У драконов первой крови ходит совершенно идиотская легенда о том, что, если провести ночь с девственницей, в которую дракон влюблен, у него проснется память крови. Мы с тобой совместными усилиями доказали абсолютную антинаучность данной теории, но будь готова к тому, что драконы верят в это примерно так же, как в то, что у женщин с образованием – бесплодие».

– Это бред, – высказался мистер Оннер. – Я про бесплодие.

– Как сказать, – задумчиво проговорил мистер Уоллан. – Далеко не каждая семья может позволить себе дать приличное образование дочери, соответственно, деве без образования сложнее составить хорошую партию. Но вовремя пущенный слух, и ситуация на брачном рынке мгновенно изменилась, причем в сторону тех, кому это было выгодно.

– Полностью согласна с вами, – подтвердила миссис Макстон. – Однако какая выгода у тех, кто распространяет легенду о пробуждении крови?

– Никакой, – произнесла я, – поэтому существуют те, кто не желает никакого пробуждения крови.

– И это не мужчины, – мрачно подытожил мистер Уоллан.

Кивнув, процитировала слова профессора Стентона:

– «Существует целая сеть тех, кто противостоит пробуждению памяти крови, поэтому, попав в город, ты столкнешься с тем, что девы драконов нередко рожают задолго до вступления в брак».

Бетси, дожевав откушенное от сэндвича, тихо попросила:

– Дальше.

Все глянули на нее так, что горничная смущенно опустила взгляд, но она была полностью права – следовало продолжать.

– Очень многое сообщил лорд Гордан, – сказала, вновь откидывая непослушные волосы назад. – Именно он рассказал, что в Городе Драконов правят женщины.

И на меня с полным недоумением воззрились все мои домочадцы.

Что ж, я пересказала им поведанное мне лордом Горданом:

– Три неоспоримых факта. Первый – отцы-основатели Вестернадана покончили с собой, чтобы унести страшную тайну в могилу, но их жены – остались.

Бетси невольно поежилась, но остальные взирали на меня со всем вниманием, на которое были способны.

– Второй, – продолжила я, – в Вестернадане существует целое тайное общество, созданное с единственной целью – женить каждого половозрелого дракона.

Миссис Макстон невольно кивнула, мужчины нахмурились, но факт оставался фактом – существует, и мы столкнулись с этим.

– Третье, – мне не хотелось говорить об этом, но выхода особо не было, – пистолет, которым угрожал мне мистер Тоуа, принадлежит Трейен Арнел, младшей дочери Беллатрикс Стентон-Арнел.

– Тысяча дохлых чертей! – выругался мистер Оннер.

И даже миссис Макстон не одернула его, никто вообще ничего более не сказал.

– И это не все, – я вновь приложила ледяные пальцы к вискам, – есть еще то, что я упорно игнорировала, а игнорировать не следовало бы. Вы все видели сине-голубое свечение, исходящее от меня, не так ли?

И я опустила руки.

А Бетси выронила недоеденный сэндвич.

– И что все это значит? – хрипло спросил мистер Илнер.

– Это была не моя сила, это была магия лорда Арнела, – выговорила я, выдержав всеобщие не самые одобрительные взгляды.

Некоторое время все молчали, затем мистер Уоллан вопросил:

– Вы пользовались ею неосознанно?

– Я ею не пользовалась! – ответила возмущенно.

Но суть была даже не в этом.

– Но огромная проблема в том, что я могла бы воспользоваться! – Вот что мне пришлось сказать своим домочадцам. – При желании, да и даже без него, я могла бы ее использовать, но у меня есть принципы.

– А у дракониц – нет, – тихо сказала миссис Макстон.

И обратилась к мистеру Уоллану:

– Напомните мне, сколько раз профессор Стентон оказывался в постели после того, как его навещала леди Алисент Арнел?

Тихое ругательство и хриплый ответ:

– Каждый раз. Мы списывали это на темперамент и ненасытность дракониц в деле любовных утех.

– Я помню, – холодно отозвалась миссис Макстон, одним тоном обозначив, что подобные детали в моем присутствии недопустимы для обсуждения.

И я, боюсь, была полностью с ней согласна, потому что я попросту не желала всего этого знать.