Цесаревича повезли в Италию, Австрию и стали колесить по германским княжествам, где имелись принцессы на выданье. Николай I возлагал большие надежды на княжну Бадена, но сын заключил: «Эта особа не в моем вкусе». То же самое было с принцессой Вюртембергской. Дармштадт в программе путешествия не значился, просто лежал по пути. Но великий герцог Людвиг II подготовился к встрече русского наследника, и Кавелин уговорил Александра, что не стоит обижать его. 13 марта 1839 г., едва прибыли в Дармштадт, Людвиг сам примчался к цесаревичу. Пригласил в театр, на ужин в свой замок. И тут-то увидели его младшую дочку, 15-летнюю Максимилиану-Вильгельмину-Августу-Софью-Марию. Она пленила Александра, наконец-то заслонила Калиновскую. Наследник писал отцу: «Она страшно мне понравилась с самого первого момента, как я ее увидел… И если ты позволишь, дорогой Папа, после моего посещения Англии я снова возвращусь в Дармштадт».

Жуковский даже предлагал схитрить, под предлогом нездоровья задержаться там. Но от этого цесаревич отказался, отправились в Голландию и Лондон. А известие из Дармштадта вызвало новые проблемы. Граф Орлов, подключенный к свите наследника, доложил царю: есть подозрения, что избранница Александра – дочь вовсе не Людвига II. Это Николай I и сам знал, но отреагировал спокойно: «Сомнения насчет законности ее рождения более основательны, чем вы думаете… Но так как она признана фактически и носит имя своего отца, никто не может ничего говорить насчет этого». Еще бы! Чудом разрешался кризис и с настроениями цесаревича, и с поисками невесты! Однако о незаконном происхождении принцессы знала и императрица, изначально была категорически против, очень огорчив сына.

Хотя в Англии добавился новый поворот, Александр был представлен королеве Виктории – 20-летней, еще незамужней, и… совершенно очаровал ее! И цесаревич в нее тоже влюбился, забыв о дармштадтской девице! Королева закружила его в водовороте праздников, развлечений, они были вместе и в театре, и на прогулках. Но тут уж всполошилось британское правительство, дошло и до Петербурга. Мужу Виктории предстояло стать всего лишь принцем-консортом с функцией производства детей. А супруге Александра предназначалась судьба православной императрицы России. Нежелательный роман постарались разрулить сразу с двух сторон. После бала, о котором Виктория записала в дневнике, «никогда я не была так счастлива», ее увезли из Лондона в Виндзор. А наследник получил напоминание отца: пора прощаться с Англией.

Что ж, он осознал: продолжение отношений с королевой для него все равно невозможно. Вероятно, эта история помогла и уговорить его мать: лучше уж принцесса сомнительного происхождения, чем непредсказуемые страсти сына. Александр неделю провел в Дармштадте, отцовские дипломаты начали с Людвигом II переговоры о браке. А цесаревич вернулся в Россию и… возобновилась его связь с Калиновской! Мать была в ужасе. Писала мужу: «Что станет с Россией, если человек, который будет царствовать над ней, не способен владеть собой». Но отец теперь действовал решительно. Калиновскую экстренно выдали замуж за богатейшего польского аристократа Ожинского, отправили подальше от Петербурга.

В 1840 г. Александр навестил Дармштадт уже с родителями, состоялась помолвка. А потом и невеста приехала в Россию. Стала учить язык, знакомиться с русской культурой, верой. Приняла православие и стала Марией Александровной. В апреле 1841 г. цесаревича обвенчали с ней. Его супруга была очень скромной, застенчивой, любила уединение – сказалось непростое детство, Николай I писал, что ее «едва терпели в семье» из-за незаконного происхождения.

Свадьба стала символическим рубежом, цесаревич и весь двор распрощались с Жуковским. Во время заграничного путешествия с наследником 56-летний поэт тоже нашел любовь, 18-летнюю дочь художника Рейтерна. А теперь счел свою миссию выполненной и уехал жить к невесте в Германию. Но это был и рубеж, когда отец начал доверять Александру самостоятельные дела. Ввел его в Государственный совет, в Комитет министров.

В 1842 г. император отправился на месяц в обычную инспекционную поездку по стране и неофициально оставил наследника вместо себя. Он справился, и такая практика стала обычной. Британский посол Кларикард докладывал, что «в России как будто правят два императора». А дела-то вершились грандиозные. Строилась железная дорога от Петербурга до Москвы, и цесаревич вошел в комитет по ее сооружению. Одновременно прокладывались линии телеграфной связи, по России мостились шоссейные дороги с твердым покрытием – их протяженность достигла 8,5 тыс. верст.

Николай I кардинально реформировал систему образования. До сих пор ее основу составляли «классические» гимназии, созданные при Александре I по европейским образцам. Упор делался на гуманитарные дисциплины для воспитания «просвещенного» дворянства и чиновничества. Но стране требовались специалисты! Царь повелел организовывать в гимназиях «реальные» классы для «преподавания технических наук», создавать реальные училища – технические, коммерческие и агрономические. Открывались и новые высшие учебные заведения, женские курсы. Впервые Николай I озаботился массовым образованием крестьян. Для них было устроено более 2,5 тыс. сельских школ, где обучалось 111 тыс. человек.

В 1843 г. осуществилась финансовая реформа, упразднялись обесценившиеся ассигнации, бумажные и медные деньги жестко привязывались к серебряному рублю [25] – и наследник в этом тоже участвовал, заседал в финансовом комитете, обсуждал реформу в Государственном совете. Развивалась и промышленность. К началу царствования Николая I ее состояние было наихудшим за всю историю Российской империи! Экспортировали только сырье – превращаясь в такой же придаток британской экономики, как страны Латинской Америки. Львиная доля изделий высокого качества закупалась за рубежом.

Николай Павлович сумел добиться резкого перелома, в России были созданы технически передовые текстильная и сахарная промышленность, множились фабрики и мастерские по производству стеклянных, фарфоровых изделий, металлообрабатывающие, кожевенные, швейные, обувные предприятия. Родилось отечественное машиностроение, начали изготавливать российские инструменты, станки, даже паровозы. Производство хлопчатобумажных тканей увеличилось в 30 раз, объем продукции машиностроения – в 33 раза!

Семья наследника росла. Один за другим рождались дети: Александра, Николай, Александр, Владимир… Но и свободного времени для них становилось все меньше, круг обязанностей цесаревича расширялся. С 1843 г. он стал генерал-адъютантом, вошел в Главный штаб. Через год был пожалован в полные генералы, назначен командовать гвардейской пехотой. А в войсках тоже внедрялись новшества. С 1845 г. их перевооружали новыми ружьями, пистолетами. Не кремневыми, а капсюльными. Кремни могли отсыреть, а теперь меньше стало осечек. Для егерей и «застрельщиков» в Бельгии закупили партию «люттихских» штуцеров (нарезных ружей) образца 1843 г. Русские оружейники значительно улучшили их, переделали вместо круглой пули на коническую, их стали выпускать на тульских заводах. Появились первые револьверы Кольта, их тоже стали изготовлять в России, но они были еще «дульными» – каждое гнездо барабана заряжалось, как однозарядный пистолет.

Росла оснащенность флота пароходами, и большая часть из них строилась на