Шрифт:
Закладка:
Сей словесный поток был небезынтересен, особенно насчёт «бумаги из подвала», но сейчас меня в первую очередь интересовала переводчица.
– Так что госпожа Лаврова?
– Так мы теперь – Нина ведь осталась в Севастополе – и вправду стали вроде подруги, хотя она из благородных и такая учёная. А что?
– У меня не праздный интерес, – импровизировать пришлось на ходу. – Мне… то есть моей жене – она скоро приедет – нужно серьёзно усовершенствовать языки. Предполагается командировка… Туда. – И я кивнул в сторону Запада.
Упоминание о мифической жене было не излишним: деловая встреча с заботливым семьянином едва ли смутит порядочную женщину. А что Нина Лаврова именно такова, логично предположить: на ответственную работу в английское консульство сомнительных особ не взяли бы.
– Так что, голубушка, найдите возможность познакомить меня с госпожой Лавровой. Полагаю, дополнительный заработок ей не окажется излишним?
– Конечно же хоть завтра – она как раз собиралась зайти ко мне.
Тут Маша замялась и даже чуточку покраснела и сказала, чуть запинаясь:
– Понимаете, ваше… не обессудьте, Алексей Степанович… В нашем буфете для своих, ну, не так дорого и без карточек, вот мы и встречаемся к обеду. Но вы ведь…
Можно было не продолжать – причина смущения горничной была совершенно очевидна. Заработки у них, да и у всех пока, не очень, – ну а я, щедрый командировочный, в состоянии заплатить за обед и не только.
– Прекрасно. Не возражаете, если я вас угощу?
– Как-то не совсем удобно…
– Пустяки, право. В гостиничном буфете – во сколько?
Прогулки не без пользы
Через некоторое время я с небольшим бюваром больше для виду, чем для дела, выбрался из номера. Следовало встретиться с прикомандированным ко мне оперативником и посмотреть конспиративную квартиру, снятую где-то неподалёку.
Комендант, всё так же за стойкой портье, с очевидным неудовольствием заполнял какую-то обширную ведомость.
– Нет, вы только подумайте, уважаемый, – отреагировал он на моё сочувственное слово, – в гостинице три четверти всяких мандатников, не платят, да ещё обслугу обижают, в городе бумаги не хватает, газеты чуть ли не на оберточной печатают, а для этой бюрократии – пожалуйста!
– То ли ещё будет, – вовсе не желая оказаться пророком, но, чтобы поддержать своё реноме, заявил я. – Впрочем, не только в сей несчастной стране едва из пелёнок с бюрократией проблемы, но и в старых-добрых европейских странах. А вы-то как с бумагой, то есть, как говорят новые назначенцы, с её «наличием отсутствия» справляетесь?
– Да я-то ничего, слава богу, в приснопамятные времена отпечатали с запасом бланки меню – оптом ведь дешевле выходило, – так до сих пор запасу хватает. Меню ведь три года как ни к чему, какой уж тут выбор.
– А «мандатники» на растопку бумагу из подвала таскают, – с невинным видом поддакнул я.
– Уже всё, хватит им шалить. Пожару только не хватало. – Комендант явно был рад возможности отвлечься от постылой ведомости. – Велел я запереть подвал на вот такой амбарный, Гришка коридорный принёс.
– Его замок, у него и ключ, – будто рассуждая вслух, сказал я и вытащил портсигар. – Угощайтесь. Фабрики Местаксуди, говорят – отменного качества.
Комендант ловко вытащил папиросу, но не закурил: понюхал – «Дюбек», что и говорить, – и припрятал папиросу под стойкой.
И спросил, с тоскою глянув на незаполненную ведомость:
– А сам Местаксуди небось уплыл с эскадрой?
– Из Керчи, говорят. Меня это не слишком удивляет… Всё, у меня дела, адью.
Вернулся я в гостиницу вечером. Прошёлся по коридору первого этажа, полюбовался внушительным замком на прямоугольном металлическом люке под пожарной лестницей. В целях безопасности, естественно, закрытой хоть и хлипкой, но всё же решёткой.
В другом конце коридора никакого люка нет.
Буфет «Бристоля» работал допоздна и был совсем не пуст. Несколько мужчин различного возраста и вида, наверное, «мандатники», и две компании. Самым ярким пятном были размалёванные девицы в шелках, фальшивых жемчугах и поддельных мехах. Одна из этих девиц, рыжая, подплыла и предложила скрасить вечер, едва только официантка приняла заказ и отошла от моего столика. Впрочем, вежливый отказ особо не раздосадовал ни её, ни мужскую, определённо криминальную часть компании.
Входили и выходили посетители, в их числе и моряки, и красноармейцы, и несколько граждан почище – похоже, нэпманы первой волны.
– Ах, у нас расходятся только под утро, – едва ли не с гордостью сообщила официантка, получив расчёт и чаевые.
Значит, если коридорный Гриша и выберется в подвал, то под утро, когда и посетители, и гости угомонятся. Можно часиков пять спокойно поспать, а тогда, утречком ранним, прислушаться и приглядеться…
…И перед самым рассветом в тишине, подчёркнутой отдалённым богатырским храпом с верхних этажей, послышались быстрые шаги в коридоре.
Я быстро поднялся, не зажигая свет, приоткрыл дверь номера и глянул в щелку.
В слабо освещенном коридоре не разглядеть уверенно, кто это направляется в торец здания, к запертому люку хода в подвал и к зарешеченной пожарной лестнице. Но весьма логично предположить, что именно коридорный Гришка решил наведаться в подвал.
Щёлканье замка, какой-то скрип…
Одеваюсь я по-армейски, «пока горит спичка», наган сую в наплечную кобуру, набрасываю китель и выхожу из номера в коридор, когда вероятный Гришка уже скрылся в тёмном прямоугольнике входа в подвал.
Ожидать пришлось недолго, минуты четыре; и вот из подвала поднимается определённо коридорный Гришка, да ещё с толстой картонной папкой.
Я подождал, пока он прикроет люк, но не закроет на замок, затем приблизился и отменно «барским» тоном бросил:
– Почему туалет закрыт? Распустились…
– Господин… – только и вякнул растерянный Гриша.
А я, не ожидая продолжения, резко спросил, крепко ухватив папку:
– Что это такое? – И, преодолев сопротивление всё ещё растерянного Гришки, выдернул её из рук коридорного. – Что за вольности? А ну, посмотрим.
– Да я, ваше благородие, взял это из подвала, там ещё много бумаги, – сказал коридорный виновато. – Здесь же когда-то целый штаб стоял.
– И зачем тебе это? «Канцелярия генерал-квартир-мейстера»…
– Так жене, покупки заворачивать – она овощами торгует…
– Найдёшь что попроще. Умопомрачение – морковку в штабные документы заворачивать! Всё, свободен.
И слегка подтолкнул коридорного в спину.
Затем прошёл к себе, зажёг свет.
Да, так и есть – объёмистая папка из канцелярии генерал-квартирмейстера П.Х. Попова.
Но не просто объёмистая. В ней ещё что-то твёрдое.
Развязал тесёмки, раскрыл.
Первые страницы – обычная
