Шрифт:
Закладка:
Сама от своих мыслей покраснела, а из трубки донесся голос, полный недоумения
— Я к вам первый раз приезжаю.
Вот дура, ни в чем неповинного дядьку напугала.
— Простите.
Он поднимается на мой этаж и вручает мне внушительный букет, упакованный в блестящую, переливающуюся всеми цветами радуги бумагу.
— Распишитесь.
Я ставлю закорюку и, растерянно рассматривая цветы, прикрываю за курьером дверь. Сердце грохочет, руки вспотели, на губах против воли расползается глупая улыбка.
— Малов, дурак. Что творишь…
Только это не Егор. На открытке, которую вытаскиваю из сердцевины веника, выведено до зубовного скрежета ровным почерком.
Прости меня. Давай попробуем все начать сначала. Мирон.
***
Букет сразу теряет свою привлекательность. Вроде цветы все те же, а ощущения уже другие. Я почему-то представляю, как Мирон стоит в цветочном и по видео связи общается с мамой, на предмет какой веник лучше взять.
Конечно, я утрирую, за все время нашего общения он ни разу не проявлял признаки маминого сокровища, но после случая на горке что-то в моей голове сдвинулось в нехорошую сторону.
Проходит буквально пять минут и на телефон падает сообщение:
Ну как?
Еще раз смотрю на цветы. Кручу букет и так и сяк, осматривая со всех сторон, и на ум только один ответ приходит – никак.
Отправляю скромное
Спасибо. Не стоило.
Мирон тут же перезванивает
— Ну, как же не стоило? Стоило! — произносит уверенно, а потом начинает каяться. — прости меня дурака. Я был неправ. Всю ночь об этом думал, переживал.
Надо же, бедолажка какая. Переживал он. Я вот переживала, когда ко мне, размахивая слюнями, Дружок бежал. Вот это да, вот это переживание так переживание. А Мирошкины страдания не находят отклика в душе.
Все. Переклинило у меня. Дальше смысла барахтаться нет.
— Мирон, — произношу устало, но твердо и без сожалений, — ты прости если я дала какие-то лишние надежды, позвонив тебе в очередной раз.
Про то, что искала утешение из-за столкновения с Егором, конечно ни слова. Как бы у нас с Мироном не сложилось, говорить о том, что пыталась использовать его в роли заменителя, все равно не правильно. Слишком низко и грубо.
— Я просто думала, что мы сможем по-дружески весело провести время, и отдохнуть.
— По-дружески? — недоверчиво переспрашивает он.
— Исключительно.
— Лен, ты веришь в то, что между мужчиной и женщиной может быть дружба?
— А то, — бодро усмехаюсь я.
Конечно, верю. И использую. Френдзона – это прекрасное изобретение, и я только что полностью безоговорочно и без права на возвращение слила туда бедного Мирона.
Он проявляет внезапное упрямство:
— Я не согласен.
— Ну… как бы…
Всем плевать согласен он или нет.
— Молчи, — произносит грозно.
Прям у-ух, прям волосики на руках дыбом встали от восторга. Его бы решимость да против алабая. Я бы тогда точно была сражена наповал и перезрелой грушей упала к сего ногам.
— Я все равно не отступлю. Докажу, что мы созданы друг для друга и можем быть счастливы только вместе.
Я даже не знаю, что возразить на такую пламенную речь. Торможу.
— Что ты делаешь на Новый год, — мою растерянность он принимает за капитуляцию и начинает наседать, — Давай проведем вместе?
— Мирон…
— Не один на один, а в компании, — тут же уточняет парень, — Мы собираемся у друга на даче.
— У меня уже есть планы, – даже если бы их на самом деле не было, то лучше уж дома перед телеком, чем с ним.
— Откажись.
— Не могу. Обещала.
Он еще пытается меня убедить, завлечь историями о том, как это будет весело, потрясающе и вообще незабываемо, но я вру о том, что ко мне пришла соседка и сливаюсь.
Потом сижу, глядя на погасший экран мобильника. Думаю.
А действительно, какие у меня планы на новый год? Со Светкой и друзьями. Вроде весело, но чего-то не хватает в этих планах, вернее кого-то.
После случая на горке, у меня появилась робкая надежда, что мы с Егором можем снова общаться. Пусть просто по-дружески, но хоть как-то.
Мне отчаянно хочется, чтобы на этом теплом семейном празднике он был рядом, хотя бы в качестве друга. Поэтому, не позволяя себе остановиться и передумать, набираю его номер. И как только слышу ответ, тараторю:
— Егор, привет.
— Ну, здравствуй, — усмехается, — чем обязан?
— Я тут подумала, — на меня нападает внезапная робость, — насчет Нового Года. Мы собираемся с друзьями. Если вдруг тебе захочется придти…
Боже…
Чувствую себя полной дурой. Ну кто так приглашает? Звучу, как не целованная девственница, впервые пришедшая на осмотр к гинекологу.
— Спасибо за приглашение, Лен.
У меня екает внутри, потому что таким тоном всегда начинается отказ. И он не заставляет себя долго ждать:
— Но у меня уже планы есть на новогоднюю ночь, — произносит со сдержанным сожалением, — так,что извини.
— Да ничего, — кое-как улыбаюсь, — понимаю, что за два дня до праздника уже все у всех распланировано.
— Ну в общем-то да.
— Ладно, не бери в голову. С наступающим.
— И тебя тоже.
Сбрасываю звонок и чувствую, как начинает щипать в носу. От обиды и стыда.
Потому что меня, кажется, тоже только что слили во френдзону.
Дура. Просто Идиотка. На фиг надо было ему звонить. Понятно же, что