волосы были ближе к их натуральному цвету. Изображение на более раннем фото немного потускнело, а уголки загнулись. Впрочем, старое фото было необходимо для организации полноценных поисков: хотя розовый цвет волос был частью имиджа Луизы, она, по словам родственников, красилась в шатенку или в брюнетку между появлениями на публике и записями роликов для показа на YouTube.

В вечер своего исчезновения она была брюнеткой.

Рядом с фотографиями Луизы висел стандартный постер, составляемый на пропавших. Фото и описание: «Луиза Мэйсон, пол: женский, белая, возраст 35 лет, рост 5 футов и 8 дюймов, вес 130 фунтов[7], телосложение худощавое, волосы черного или темно-каштанового цвета, глаза карие. Последний раз ее видели 23 сентября 2021 года». Дальше был указан прямой телефон Трэвиса в отделе розыска пропавших. Оригинал-макет постера был составлен Фрэнком через две недели после исчезновения Луизы, когда дело передали в их службу из 9-го участка. До этого, несмотря на протесты семьи, полицейские Ист-Виллидж пребывали в полной уверенности, что Луиза специально уехала из города, никого не предупредив, чтобы отдохнуть от своих родных и друзей, либо «приурочила» свое исчезновение к открытию персональной выставки, чтобы раздуть шумиху в СМИ и привлечь публику. Трэвису понадобилось всего лишь поговорить по одному разу с каждым из родственников, чтобы понять, что эти две версии не выдерживают никакой критики. Луиза была единственным ребенком в семье, отношения ее с родителями складывались наилучшим образом, и ни при каких условиях она не уехала бы надолго, не предупредив их.

Если с тем, что исчезновение не подстроено ею самой, Трэвис разобрался быстро, то дальше начались сложности – оказалось, что в деле нет вообще никаких следов и зацепок. Фактов было немного: 23 сентября в шесть часов вечера Луиза пришла на благотворительный прием, организованный в отеле в Ист-Виллидж, что подтверждалось показаниями свидетелей. Что произошло с ней по окончании приема, было неясно. В распоряжении Трэвиса был только кадр из записи ужасного качества с камеры наблюдения в баре отеля, где она была запечатлена беседующей – или возможно беседующей – с неизвестным мужчиной. Почти в то же время ее мобильный телефон был запеленгован вышкой сотовой связи в квартале от отеля. Это произошло в девять часов вечера.

В 21:10 ее телефон выключился и больше уже никогда не включался.

Трэвис сходил в гостиницу и опросил персонал, потом созвонился со всеми приглашенными на благотворительное мероприятие и с его организаторами. Никто не помнил, когда Луиза ушла из отеля тем вечером. Он вернулся с ордером и забрал записи с других камер наблюдения, но зона охвата была не та, которая ему требовалась, и эти камеры Луизу, покидающую здание, не зафиксировали. Таким образом, на текущий момент у Трэвиса было только размытый снимок художницы в баре отеля за пятнадцать минут до ее исчезновения. Да и никто бы не поручился, что это именно она. Тем вечером волосы у нее были черного цвета, а не розового, что затрудняло опознание, и еще ракурс был не самый удачный. Трэвис пришел к выводу, что перед ним Луиза, только сравнив линию волос и контур бровей.

Данные, полученные от оператора сотовой связи, ясности не внесли. Луиза в последнее время перезванивалась и обменивалась сообщениями только с теми, кто был в списке ее контактов, а в день своего исчезновения общалась по телефону исключительно с теми друзьями и родственниками, с которыми Трэвис уже переговорил и которых вычеркнул из списка возможных подозреваемых или причастных к ее исчезновению. Сперва внимание детектива привлек молодой человек, с которым Луиза начала встречаться за несколько недель до пропажи и который сопровождал ее на тот самый роковой благотворительный прием. Однако этот след оказался ложным: поклонник Луизы подтвердил, что пришел вместе ней в отель, но внезапно был вынужден покинуть ее, так как кого-то из его близких увезла скорая помощь и он срочно поехал в больницу. Данные мобильного телефона, снабженного функцией GPS-позиционирования, подтвердили показания молодого человека, равно как и записи с камер в стационаре, а также смс, которое он послал Луизе с извинениями, предупредив, что задерживается. Сообщение было отправлено в 21:31, но Луиза его так и не прочитала, поскольку ее телефон был выключен уже добрых двадцать минут.

В общем, с учетом всех обстоятельств было вовсе не удивительно, что это дело Трэвиса так и не отпускало. Он провел беспрецедентно тщательный поиск вполне благополучной женщины, у которой не было никаких оснований рвать связи со своим окружением и которую никак нельзя было отнести к категории сбежавших из дома подростков либо людей, страдающих деменцией.

В ее деле были одни только вопросы без ответов.

Фрэнк Трэвис встал из-за стола и потянулся, разминая ноющие суставы. Правое колено предательски щелкнуло, когда он не торопясь двинулся в комнату отдыха. Здесь в углу стояла кофемашина, которая выдавала сотрудникам вполне приличный кофе, и, пока напиток готовился, он проверил свой телефон. В то время, когда он смотрел видео с Луизой, ему звонили. Неотвеченный звонок был от его бывшей жены Наоми, которая затем прислала сначала текстовое, а потом и голосовое сообщение.

Трэвис их проигнорировал.

Вместо этого он посмотрел в окно. Стоял мрачный декабрьский день, ветер с Ист-Ривер бросал в оконное стекло пригоршни снега. От холода у Трэвиса ныли бедренные и коленные суставы – последствия спортивных травм, полученных им за время игры в американский футбол. Кроме того, после операции на плече он чувствовал постоянную боль в ключице.

– Как жизнь, Трэв? Что ты такой грустный?

Трэвис повернулся – к нему шла его бывшая напарница Эми Хаузер. Сейчас ей было уже хорошо за сорок, и она по-прежнему отлично выглядела и стильно одевалась, как и в бытность своей службы в отделе розыска пропавших. Она была идеальным напарником – всегда сохраняла спокойствие, относилась к коллегам с уважением, задавала вопросы по существу и стремилась учиться новому. Однажды вечером Фрэнк и Эми здорово надрались в баре у рыбного рынка, и она поведала Трэвису о том, что росла без отца. Он сидел и слушал историю ее жизни, не перебивая. Они с Наоми вырастили двух детей – сына Марка и дочь Габриэль, – которых Трэвис горячо любил и не скрывал своих отеческих чувств. Не нужно было быть психологом, чтобы разгадать подтекст: для Эми Хаузер ее старший напарник стал своего рода заменителем отца. С тех пор прошло много лет.

– Здравствуй, Эми! – поприветствовал он ее.

– Ты все еще старательно тянешь лямку даже в последние дни службы? Узнаю старину Трэвиса!

– Ну, конец службы – еще не конец жизни… – Он поднял чашку с кофе в шутовском тосте. – Твое здоровье, Эми!

Она засмеялась,