Если бы Маринка была женщиной Владислава - разве отпустил бы? На краю света отыскал бы. Или хоть собирался отыскать.

И я понял - начинать нужно с Маринки.

С Инги.

Я, Влад - Влад! - сделал то, что должен был бы сделать более десяти лет назад. Я стал искать эту женщину всерьез. Тогда я в растерянности опустил руки. Ну, ушла - и ушла, ей виднее...

Сейчас она мне была необходима куда больше, чем тогда.

Как правильно сказал Семенов, женщины, желающие избавиться от своей свободы, вокруг маршируют поротно и побатальонно. Но и мужчина должен хоть что-то сделать, хоть узнать, где тот плац-парад, по которому они маршируют. Михаил знал, что рано или поздно женщина в его жизни все же появится, и никаких плац-парадов не искал. Ну, появилась же Аллочка, появилась Света... зачем напрягаться?..

Тогда он терял взаимозаменяемых женщин. Сейчас я мог потерять себя.

Динка-челеста. Оксана-виолончель. Рената... как же она все-таки звучала?.. Варган?.. Волынка?.. Чушь какая-то. Как вообще может звучать женщина в черном балахоне? Как похоронный духовой оркестр?

Как звучала Инга, когда она была Маринкой?

Это была простая и красивая мелодия для флейты. Очень простая и очень красивая.

Нет, что-то другое. Флейта - иная женщина.

Итак, я должен найти Ингу.

Караулить, пока она опять выйдет с детьми на набережную, я не мог. Где-то же она жила, работала? Или не работала - малыш в коляске был еще маленьким, и если у нее все с деньгами в порядке - она сидит дома.

Где жили и работали Динка, Оксана, Рената? Я это когда-либо знал?

Динка жила в Савельевском переулке. Это я вспомнил. Но если она вышла замуж, то могла и переехать. Савельевский - в трех шагах. Какая же у нее была фамилия?

Я прошелся по Савельевскому из конца в конец. Я думал: время меняет женщин, и Динка, возможно, стала рыжей; возможно, после родов поправилась; возможно, рыжая толстая Динка сейчас катит коляску по Манхэттену.

Но в голове у меня звучала челеста - вариация из "Щелкунчика". Ее танцевала худенькая Динка с черной косой, обвитой вокруг головы. Да, именно такая у нее была коса - всем на зависть.

Динка, которой, скорее всего, больше нет.

Нравилась ли она мне? Ну, поглядывал на нее, поглядывал, чего греха таить. И понимал, что нельзя приставать к подружкам почти-что-жены. Понимал - да и не хотел ничего менять. Лень было что-то менять.

Трата времени, сказал я себе. Поиски вчерашнего дня и пятого угла.

И тут меня осенило - теща! У меня же была несостоявшаяся теща! И я даже помнил, где она жила.

Как звучала теща? Ох, и не вспомнить... Кто ж к ней прислушивался-то?

Они жила на углу Астаховской и Ганиного переулка. Собственно, и Маринка там жила, пока не переехала ко мне. И я пошел на поиски тещи, по дороге занимаясь арифметикой. Маринке-Инге сейчас вроде бы тридцать восемь. Теще, значит, шестьдесят или даже больше. Встречу на улице - не узнаю. Видел-то я ее всего раза два или три, пару раз говорил с ней по телефону.

Как же она, ведьма старая, звучала?

Как ее звали? Может, имя подскажет звучание? Или звучание должно подсказать имя?

Может же быть такое, что каждому имени где-то там, в вышине, соответствует цепочка звуков?

***

Р-раз, два, три-и-и-и!

Режь!

Режь!

Тьфу, аж дрожью прошибло.

Разрубили...

Оказывается, можно резать втроем.

Интересно, какая может быть у этого канала конфигурация?

Конфигурация - в пятом измерении?

Что-то же у него такое есть.

Бедный дурак. Не хотел бы я быть на его месте.

Подождем. Отломки канала должны растаять. Думаю, это быстро.

Ну, кажется, справились, избыли беду.

***

Как я вспоминал имя - ни в сказке сказать, ни пером описать. Начал с прихожей, где она встретила нас с Маринкой, была, вроде бы, в халате, сказала, что коробку с телевизором нужно внести и поставить вон там... во-о-он та-а-ам... вскрыть ножом... кухо-о-онным ножо-о-ом... Нож был тупой, даже скотч не брал... я вспомнил какой-то анекдот о тупых ножах... анекдот потащил за собой Семенова, который тогда коллекционировал дурацкие анекдоты... Семенов потащил за собой Леньку Петренко, умевшего их рассказывать... Ленька... Ленька вдруг зазвучал! И на эти звуки в голове что-то откликнулось.

Лидия! Вот как ее звали! Лидия Сергеевна. Уже легче. Теперь - фамилия.

Маринка до встречи со мной побывала замужем и сменила фамилию. Так что тещину я, выходит, никогда не знал.

Я для очистки совести позвонил Сулейману Семенову и Сашке Яновскому. Сашка отозвался и сказал, что Семенов куда-то сгинул, договаривались созвониться насчет завершения веранды - а он, зараза, трубу не берет. Из чего Сашка сделал вывод, что завтрашний день у него свободен, и собрался в пять утра выезжать на рыбалку. Я попросил: если зараза все же объявится, сказать заразе: пусть вернет то, что взял, иначе будет плохо.

Завершив разговор, я еще раз пропел на разные лады: Су-лей-ман, Су-лей-ман...

Результат был нулевой. Я просто чувствовал, что мой голос упирается в какую-то стенку. Плюнув, я отправился на поиски Лидии Сергеевны. И я ее нашел.

Сперва она не желала открывать дверь. Потом сжалилась.

- Мариночка тут больше не живет, - сказала несостоявшаяся теща. - Она купила хорошую квартиру, четыре комнаты с лоджией.

- Лидия Сергеевна, я к ней в гости не собираюсь. Мне просто нужно задать пару деловых вопросов. Очень деловых.

- Насчет ее фирмы?

- Да.

- Телефон не дам, она не разрешила. Но, так и быть... Ищите в фейсбуке. Она там Инга Кальман.

- Лидия Сергеевна, я ваш вечный должник.

- Это я ваша должница. Если бы вы Мариночку не отпустили, она бы до сих пор с вами мыкалась. В однокомнатной! А теперь у нее фирма, детки, квартира хорошая, четыре комнаты с лоджией, машина...

Мне стоило некоторого труда откланяться.

Уже на лестнице я осознал: да, квартира, да, фирма, но старая вешалка ни слова не сказала о муже! Был бы статусный и богатый муж - похвасталась бы. Значит, Маринка-Инга, скорее всего, еще раз сходила замуж и развелась.

Теперь нужно было двигаться в сторону дома. Но на душе было неспокойно. Я решил еще раз дойти до семеновского жилища - мало ли что.

По дороге я названивал Семенову. Он не откликался. Страшно было подумать, куда он мог забраться с этой дурацкой лошадью!

Наконец я оказался возле его