Брюс, словно издеваясь надо мной, и не думал отворачиваться. Он наблюдал, как я метаюсь по комнате, раздумывая, где бы переодеться.

Ава с подругой ушли, а я, наконец, смирилась. Раз уж я не могу избежать его пристального внимая, то я принимаю условия игры. Он хочет представления? Значит, получит.

В меня будто бесы вселились.

Не те, которые позволили ему ласкать меня короткий отрезок времени, а другие, взбешенные, хотевшие доказать, что помимо внешности у женщин есть еще характер.

Я повела плечом, скинула опостылевшее одеяло, выгибая поясницу. Подняла руки, запуская их в широкие рукава и поднимаясь на мысочки. Я знала, что у меня подтянутая фигура, что я достаточно стройная и даже немного недобираю в весе по сравнению с местными красавицами.

Нутром чувствовала, что глава клана заводится, не сводит с меня своего сурового взгляда, но его сдерживает слово, а меня не держит ничего.

Наконец, я была прилично одета.

Мои волосы, не уложенные, сбитые, волнами ложились по плечам.

Повернувшись, словила странный блеск в его глазах, похотливую поволоку, но... Брюс поиграл мышцами, отпил из бокала и предложил сесть напротив, словно его нисколько не задевало затеянное мной действие.

— Ты голодна... — он не спрашивал, а утверждал, показывая на количество приборов.

Разложено было на две персоны.

— Спасибо, — поежилась я и осторожно взялась за вилку.

Действительно, желудок урчал, требуя пищи, но вблизи здоровяка мне было неуютно. Будь моя воля, я бы сбежала сразу, как пришла в себя, но вряд ли бы он позволил.

Несколько минут мы молчали. Он ел, посматривал то на пламя, то на меня, а я с ума сходила от нервозности.

— Лиса, я терпелив, — внезапно обозначил он, — но это не дает тебе право испытывать меня. Объясни, что произошло на реке, отчего тебя прибило именно в то место, где я отыскал тебя?

Я застыла. Большой ком застрял в горле, хотя я не проглотила ни куска. Эти ужасные воспоминания всплыли в моем сознании.

— Лэрд, я понятия не имею, что можно ответить. Клянусь, я не хотела сбежать или скрыться. Мне некуда, — пыталась заверить его, — я почти ничего не помню, с трудом ориентируюсь в клане и совсем не знаю его границ. Меня толкнули, я видела, что меня толкнули.

Повторяла словно мантру. Я точно не ошибалась. Я не была неуклюжа или неосторожна, всю жизнь дружила со спортом и поскользнулась на ровном месте? Так не бывает.

Какой-то противный голос внутри меня протянул, что и перемещение во времени и пространстве не бывает, но последний я сумела заткнуть.

— Кому ты успела перейти дорогу? Ты рабыня, ты не значишь ничего, не стоишь ничего...

Фразы звучали довольно обидно.

Опять я вспомнила угрозы Давины или нелюбовь Авы, но полагала, что у двух местных склочниц были другие способы, чтобы убирать ненужных конкуренток. Жалобы, нытье, поклепы.

Да и смысл доносить? Доказательств у меня нет. Слово рабыни против слова главной любовницы? Я ведь не идиотка.

Опустив лицо, я судорожно вздохнула.

— Мне нечего сказать. Может, — во мне заиграла гордость и неприятие, — во враждующем клане у меня была какая-то роль? Ты же нашел меня без ошейника.

Я лгала, но делала это с какой-то преступной уверенностью, что поступаю правильно. В конце концов, именно мне покорилась магия.

Брюс подобных слов не ожидал. Он встрепенулся, словно я сообщила что-то дельное, протянул руку, подхватывая меня за подбородок, чтобы я смотрела прямо на него.

— Твои соклановцы ужасно обращались с тобой? — он задумчиво рассматривал мое лицо. — Взяли на поле битвы, а если хотели обменять? Подарить мне, чтобы я был менее жесток?

Или ничего не знали о моем существовании.

— Я не помню, — вырвалась из захвата. — Ничего не помню.

— Или очень хорошо лжешь. Все женщины отлично умеют врать, ты не будешь исключением.

Устав слушать о его отношении ко всем девицам, я отъехала от стола. Ни один аппетитный кусок не лез в горло.

— Позволишь мне вернуться?

— А завтра я не найду тебя где-нибудь на дне? — хмыкнул мужчина.

Не могла ему ничего обещать, но твердо решила проштудировать гримуар и отыскать способ защитить себя.

— Значит, будет другая целительница, — заключила я и встала, дождавшись его разрешения.

Уже на выходе, перед дверью я на миг растерялась, замялась, вспомнив о чем-то очень важном.

Брюс Сильный сидел, расставив ноги, а свет от пламени за его спиной создавал вокруг него какой-то огненный, величественный ореол.

Он меня спас, помог избежать неминуемой смерти и даже притащил в свою постель. Мог бросить, оставить на берегу или перепоручить другим людям.

Но он же спас.

Тяжело оставаться равнодушной к своему герою. В груди мерно застучало сердце, мужчина начинал вызывать у меня некоторую симпатию.

— Лэрд, — помедлила я, берясь за латунную ручку.

— Да? — дернулись его кустистые брови.

— Спасибо... еще раз, — меня настигло смущение. Раздеваться и одеваться оказалось значительно легче. — за спасение и... все остальное, — неопределенно махнула рукой.

— Иди, Лиса, — он остался невозмутим, — я делал это не для тебя.

Какой же он все-таки...

Сбежав от лэрда, облегчения не почувствовала. Ощущала себя грязной, липкой и... очень голодной.

Жители бросали на меня странные взгляды, но я предполагала, что тем известно о моей беде.

В дверях хижины меня встретила Хелен.

— О боги, — прижала она ладонь к груди, — я так за тебя волновалась. Говорят, тебя вытащил сам лэрд. Лиса, ты правда намеревалась утопиться?

Зайдя внутрь, обнаружила новое подношение от женщины. Моя новая подруга принесла мне ужин и оставила его на столе.

В домике было