посадила на заднем дворе, в углу, у стены, зимнюю, или, как ее еще называют, восковую тыкву. Росла эта тыковка, карабкаясь по стене; а так как стена была не такой уж высокой, то она перелезла через стену-забор и добралась до самой крыши соседнего дома, в котором жила тетушка Цзян. Вот там-то, на крыше, и завязался единственный плод — огромная тыква.

Когда пришло время собирать урожай, возник спор между двумя семьями: Мэн Син утверждала, что эту тыкву посадила именно она, значит, и плод должны вернуть семье Мэн; а тетушка Цзян доказывала, что поскольку тыква выросла, напитавшись солнышком, у нее на крыше, то и съесть ее должна она, бабушка Цзян.

Соседи спорили полдня и, наконец, пришли к решению разрезать тыкву пополам, чтобы всем досталось. Только, было, Мэн Син взяла в руки нож и подошла к пузатому плоду, как изнутри донесся младенческий плач. Все остолбенели, а тыква тем временем сама медленно лопнула-раскрылась, и все увидели внутри крошечную девочку с нежной розовой кожей.

Это удивительное событие и испугало, и обрадовало супругов Мэн. Ведь они столько горевали о своей бездетности, а тут — пожалуйста, прелестная девочка с ясными глазками. Не иначе как сам Бог послал им такое счастье!

Обсудив это событие с соседкой Цзян, супруги Мэн взяли ребенка к себе, но и бабушку Цзян приняли на радостях в свою семью, чтобы одевать, кормить ее и ухаживать до самой смерти. Девочку назвали Мэн Цзян-нюй, то есть девочка, принадлежащая и Мэн, и Цзян.

Правда, этому имени можно дать и другое объяснение. В старину китайцы использовали иероглифы мэн, чжун, цзи и т. д. для обозначения очередности рождения детей — братьев и сестер. Самую старшую девочку называли мэн, вторую по старшинству — чжун, а самую младшую — цзи. Самого старшего мальчика называли бо, третьего по старшинству — шу и так далее.

В те времена красивую девочку нередко называли достаточно странным именем "Цзян", то есть "Имбирь", потому что иероглиф, которым имя записывается, состоит, в свою очередь, из двух иероглифов: вверху пишется "красивый", внизу —"женщина". Такой вот ребус. Например, в государстве Ци в древности девочкам из знати давали такие женские имена с иероглифом цзян: Цзи Цзян, Сюань Цзян и пр.

Если расшифровать данное главной героине имя, то можно его понять как "Красивая девушка по фамилии Мэн", но можно объяснить его и иначе: "Красивая девушка, старший ребенок в семье". Так что толкований существует несколько.

И надо вам сказать, что эта очаровательная малышка под присмотром бабушки Цзян росла день ото дня. И выросла не только красивой, как белоснежная яшма, но и образованной, умеющей читать и писать, знающей этикет, необыкновенно смышленой девушкой. Хотя она жила в богатой и знатной семье, тем не менее, не была избалованной и изнеженной; характер у нее был твердый, решительный, напористый.

К тому времени, когда ей исполнилось 17–18 лет, она уже слыла известной красавицей; о ней знали и в ближайшей округе, и далеко за пределами Сун-цзянского округа.

Великолепное начало для легенды! Как органично в народных сказаниях переплетаются реальные события и фантазия. Такая трогательная легенда о любви, о людях, которые действительно когда-то жили, а героиня-то, оказывается, — из тыковки!

Для того чтобы противостоять набегам кочевников с севера, император Цинь Ши-хуан согнал более миллиона крестьян для возведения Великой стены. Руководил строительством генерал Мэн Тхень.

Как писали историки, строить стену было очень непросто: только завершат какой-то ее участок, как он через некоторое время разваливается; только возведут новый — и он рухнет. Поэтому в народе и возникло поверье, что для крепости стены, для того, чтобы она стояла вечно, необходимо замуровывать в нее живых людей. На каждый ли строения, якобы, надо заживо похоронить одного человека. Таким образом, в этой стене в общей сложности истлело десять тысяч человек, которых живыми зацементировали в фундамент. Ведь общая длина стены — десять тысяч ли.

Как только весть об этом поверье разнеслась по всей стране, среди жителей началась паника. Каждый боялся, что его насильно угонят на строительство и именно им заполнят страшную нишу. А среди детишек в то время была популярна такая песенка:

Сучжоу ёу-гэ Фань Си-лян,

И жэнь нэн ди вань жэнь ван.

(Живет в Сучжоу некий Фань Си-лян…

Один этот человек, подперев собой стену,

Может спасти от гибели тысячи человек).

Возможно, это была просто детская считалочка, без особого смысла, но она так быстро распространилась по стране, как будто у нее были крылья. Особенно эта песенка пришлась по душе руководителям строительства, так как натолкнула их на мысль: если какой-то Фань Си-лян может заменить собой тысячи, то почему бы не испросить у императора разрешения на его поимку? Замуровав в фундамент лишь одного человека и укрепив стену, можно будет избежать ненужных жертв и проблем. Но прежде всего надо разыскать этого Фань Си-ляна.

В народе этого юношу называют то Вань Си-ляном, то Фань Ци-ляном При этом “Си” и “лян” пишут то одними иероглифами, то другими, т. е. чтение похожее, а иероглифы — разные. Говорят, он жил в городе Сучжоу и был единственным сыном помещика по фамилии Фань. Было ему восемнадцать лет, и семьей он еще не обзавелся.

Узнав, что в родной город за ним посланы люди, чтобы отправить его на строительство стены, на самый север, он, конечно же, очень испугался. Надо же, чтобы слова глупой песенки привели к таким трагическим последствиям! Сучжоу — самый красивый город Китая, он находится на юге, где всегда тепло и зелено, где жители плавают по каналам на лодках, как в Венеции.

И этот город Фань Си-ляну пришлось покинуть, затем долго скитаться, испытывая множество трудностей и лишений, прячась от людей императора. Шел он ночами, а днем спал в укромных местечках. Двигался он все дальше на юг, пока не пришел в округ Сун-цзян. Но и здесь он услышал от случайных попутчиков, что император через своих людей разыскивает Фань Си-ляна, который "один может заменить тысячи человек", чтобы похоронить его в основании стены.

После этих слов