В помещении как никогда многолюдно, даже в коридоре бурно дискутирующие группки, воздух жаркий, меня приветствуют жизнерадостными воплями, что-то никто не в панике от снаппера, странная какая-то пандемия. Как только худые поняли, что их не заденет, сразу же возликовали, и нет сочувствия к погибающим толстякам.

Технический прогресс последние полста лет двигался вперед семимильными шагами, оставляя мораль и культуру далеко-далеко позади, а сейчас вообще рванулся так, что все моральные ценности остались за горизонтом, в том числе и жалость к ближнему.

С другой стороны, то ценности прошлого мира. Если в нашем и вспоминаем какие-то мысли Фёдора Михайловича, то лишь для подтверждения своих слов, а если его нравственные ценности не совпадают с нашими, то понятно, устаревшие, каменный век, как ещё не сбросили с парохода современности?

В переполненном зале навстречу ринулся Кирилл Шнырев, взлохмаченный и вздрюченный, глаза горят, как у голодного кота, запрыгнувшего на большую толстую рыбу.

– Шеф, – вскрикнул он, – что творится, что творится!..

– Ну-ну, и что творится? – спросил я.

– Опросы показывают, – выпалил он с жаром, – наш кандидат наберет одиннадцать процентов!..

Я на ходу отмахнулся.

– У «Воли простого народа» почти семьдесят.

Он вскрикнул:

– Это прошлый расклад! А сейчас там все только и думают, как выжить, им не до кабинок для голосования!

Я пробирался через толпу к задней стене, там нечто вроде сцены со столом с красной скатертью и тремя стульями, один держат для меня свободным, пока ещё уважают.

Следом за мною пошел Ворт, один из активистов, жарко доказывал мне на ходу, что у «Воли Народа» электорат почти весь из люмпенов на пенсии или на БОДе, потому не просто толстые, а разжирели, им сейчас не до выборов президента, да и вообще…

Да и вообще, додумал я, поднимаясь на сцену. Половина, а то и больше, там вымрет. Странно, не ощутил печали, как следовало бы гуманисту и просвещенцу, только небольшая тревога, что мусора на улицах будет больше, да водопроводчика ждать дольше, а то и самому придется, Optimus только через полгода появится в наших магазинах.

Да, в самом деле, непонятно даже, никакой жалости, даже некое удовлетворение, что вот лично я старался не пережрать, пролил ведро пота в спортзале, но сейчас вот получил пряник, а у толстых и ленивых, что эти пряники хавали без счёта, сейчас разом отобрали и пряники и… вообще всё.

Как сказал великий Гёте: «Жизни только тот достоин, кто с бою каждый день берет!». Точно, предвидел разгул этих ковидов, плецтлихов и снапперов.

Черноклюв и Бабурнин поднялись навстречу, предельно почтительно и с поклонами ответили рукопожатиями на мою протянутую руку, но это для зала, народ должен видеть как встречают лидера даже члены президиума, короля играет свита.

Садиться я не стал, надел улыбку пожизнерадостнее и, повернувшись к залу, где половина мест уже заполнена, сказал с подъемом:

– Пандемия пандемией, но жизнь идет!.. Власти не повторят ошибку с ковидом, когда из-за ограничений почти рухнула экономика. Медики знают свое дело, как и власти, а мы должны делать свое. В том числе как можно лучше провести предвыборную кампанию!

Бабурнин уловил мой кивок, как только я начал опускаться, вскочил, быстрый и живой как ртуть, заговорил быстро и с подъемом:

– Власти в победе правящей партии уверены! У них всё под контролем. Комендантский час не объявлен разве что в Сибири. В остальных регионах, особенно в южных, войска Росгвардии патрулируют улицы в усиленном режиме.

— Что за режим? – крикнули из зала.

– С бронеавтомобилей, – немедленно ответил Бабурнин, – пересели на бронетранспортеры.

– Ну и что?

– Вид крупнокалиберных пулеметов, – пояснил он, – хорошо охлаждает горячие головы, что уже начинают бузить на улицах. Пущен слух, что дан приказ стрелять без предупреждения.

Черноклюв добавил солидно:

– В Дагестане военное положение. В Ставрополе на окраине города блокпосты. Бронетранспортеры охраняют городской центр, мэрию, казино и прочие жизненно важные учреждения.

Не поднимаясь, я громко сказал в затихший зал:

– Вот видите, у нас не Франция. Наш электорат трижды подумает, прежде чем выйти на улицу и разбить хоть одну витрину. Для этого нужно ещё слезть с дивана.

Кто-то крикнул из зала:

– Народ откармливали, чтобы с дивана слезать было тяжко.

Бабурнин сказал с подъемом:

– Посмотрите, что я сейчас выловил!

Он щелкнул переключателем, на экране появилось несколько наползающих один на другой графиков с устремлёнными верх и вниз ломаными цветными стрелами.

Не успел раскрыть рот для пояснений, как в зале кто-то вскрикнул ликующе:

– Это что, в Штатах вперед рванула партия Золтана? На два с половиной процента обгоняет «Ещё раз сделаем Америку великой» и на четыре «За демократию и тридцать гендеров»!

Черноклюв прорычал:

– Сомнут. Не допустят. Кто же пустит умных во власть? Им нужны послушные…

– Кому, рептилоидам?

– Закулисью, – отрезал Черноклюв веско. – С другой стороны, партия трансгуманистов это не партия рабочих Детройта, интеллект повыше, но трансгуманисты для этого тупого мира какая-то аберрация. Для торжества демократии умные должны подчиняться идиотам. Да и сами под них косить, чтоб не побили.

Из зала кто-то заметил скептически, я узнал Знака, одного из самых активных, хоть и задиристых трансгуманистов:

– А где не так?

Я поднялся, сказал веско:

– У нас. Демократия в России не успела закрепиться, хотя союз рабочих и крестьян был назван главной силой, а интеллигенция – лишь тонкой прослойкой между этими жерновами. Но сейчас, как видите, сама природа нам помогла!.. Сколько набирает наша партия, кто скажет точно?

Из зала к столу президиума вышел с раскрытым планшетом в руках один из моих заместителей, Фауст Тютюнников, сел за стол, не отрывая взгляд от экрана планшета.

– Почти одиннадцать с половиной!.. – сказал он мягким, но торжествующим голосом. – Мы обходим, обходим всех!.. Даже подумать боязно… А вдруг выгорит?

Черноклюв взглянул на него сверху вниз с упреком в глазах.

– У Золтана получается, а мы не трансгуманисты?

Я постарался ответить уверенно, хотя от дурного предчувствия сердце заныло:

– А для чего мы партию создавали?

Бабурнин и Фауст переглянулись, в их глазах я прочел, как это для чего, а вот чтобы собираться в компании интеллигентных и хорошо воспитанных людей с высшим образованием, а это значит со степенями и уровнем ай-кью выше ста пятидесяти, пить коктейли и