Шрифт:
Закладка:
В книжный клуб также входили: Ирена, председательница и основательница клуба, ее кузина Маринелла, Мариза с сестрой Ловизой и Элеонора.
– Итак, дамы, – тоном настоящей председательницы начала Ирена, затянутая в серый брючный костюм. – Можем начинать?
Маринелла вытащила бумажный пакет с круассанами и положила на стол.
– Девочки, угощайтесь! – с энтузиазмом воскликнула она.
Аманда, как и всегда, сделала вид, что таблички, запрещающей есть в библиотеке, не существует. Все равно никакие ее жалобы ни к чему бы не привели. На самом деле даже Ирена не одобряла эту, по ее словам, варварскую привычку осквернять раздачей круассанов и фокаччини[10] встречу, которая во всех смыслах должна быть исключительно интеллектуальной. С момента основания книжного клуба она решительно боролась за то, чтобы придать их собраниям дух аристократичного аскетизма – каким кичилась сама.
К брючным костюмам, серым или другого нейтрального цвета, Ирена питала настоящую страсть. Никто никогда не видел, чтобы она носила что-либо другое, и в душе председательница питала надежду, что и другие участницы клуба переймут ее строгий элегантный стиль.
Порой она мечтала, что сможет обязать их всех носить форменную одежду. Ну или хотя бы брошь или значок, утонченный и торжественный знак отличия, который придал бы ее детищу подобающую значимость. В мечтах Ирены ее книжному клубу выделяли отдельную комнату в муниципалитете – как они, несомненно, заслуживали – вместо этой сырой комнатушки в библиотеке.
– Все прочитали книгу? – обратилась к собравшимся Ирена, пытаясь придать собранию хотя бы толику официальности.
– О, эта книга просто чудо… Я бы многое отдала, чтобы за мной ухаживал граф Эдгар Аллан. Да я бы убила ради графа Эдгара Аллана! – воскликнула одна из них.
– Да какой граф! Как снулая рыба… Другое дело тот красавчик-пират! И чего эта дурында Каллиопа еще сомневается? – вмешалась другая. – Кто ее спас из моря? Кто ее принес на пустынный остров и скрепил их любовь горячей страстью?
– Это было похищение! – возмутилась первая.
– Да, но какое… – мечтательно вздохнула Лаура.
– Кто-нибудь знает, когда выйдет новая книга? Мне очень нужно! – воскликнула Маринелла, которая не признавала полумер.
– Кто-нибудь знает, кто снял виллу «Эдера»? – вдруг ни с того ни с сего спросила Мариза.
У нее была неприятная для других привычка перескакивать с одного на другое. И сначала все действительно посмотрели на нее с упреком, но затем вся группа подозрительно замолчала. Вообще-то хороший вопрос.
– А я знаю! – завопила Ловиза, простодушно игнорируя тот факт, что они все еще находятся в библиотеке, и продолжила: – Это женщина. Она приехала одна, ее зовут Присцилла Вердебоско!
Аманда резко подняла голову от компьютера.
– Как вы сказали? – переспросила она.
Женщины из книжного клуба не привыкли слышать голос библиотекарши, и все как одна повернулись к ней практически с возмущением.
– Простите, – пробормотала молодая девушка. – Но вы сказали «Присцилла Вердебоско»?
– Чего ей от нас надо? – раздраженно влезла Лаура.
Аманда улыбнулась, казалось бы, невинной улыбкой – но на самом деле это была улыбка человека, который знает, что ему пришли хорошие карты.
– Если вы мне пообещаете больше никогда не есть в библиотеке, я вам кое-что расскажу. И это вам понравится. Поверьте.
Шесть голов склонились над столом, совещаясь.
Наконец Ирена как председательница объявила решение:
– Хорошо. Но это должно быть что-то действительно стоящее.
– Присцилла Вердебоско, женщина, которая сняла виллу «Эдера», и теперь живет рядом с нами… на самом деле вы ее хорошо знаете.
Аманда наслаждалась моментом, но тишина становилась угрожающей.
– Дамы, я рада вам сообщить, что Присцилла Вердебоско – не что иное, как настоящее имя Присциллы Гринвуд!
Всем шестерым дамам показалось, что они плохо расслышали или не так поняли:
– Что?
– Как? Кто?
Аманда повторила:
– Я говорю, что ваша любимая писательница сейчас находится в двух шагах отсюда.
Она никогда не видела таких одновременно неподвижных и в то же время взбудораженных женщин. На мгновение Аманда испугалась, что все шестеро перестали дышать.
А затем Лаура взяла круассан и откусила большой кусок.
– Ну… эти-то мы уж доедим? – попыталась оправдаться она.
Библиотекарша пронзила ее убийственным взглядом.
В это время Присцилла, бросив чемодан с сумками в коридоре, бродила по комнатам виллы, и сердце у нее билось сильно-сильно. Виданное ли дело, взять и вдруг перенестись в начало прошлого века. И подумать только, эта вилла станет ее домом почти на целый месяц!
Она была просто великолепна. Начищенный паркет, огромные окна, украшенные лепниной потолки, растрескавшаяся местами штукатурка пастельного цвета, из-под которой виднелась белая краска: все было просто идеально! Казалось, будто внутри виллы время остановилось, и Присциллу окутало ощущение спокойствия и умиротворения. Никакой спешки и драмы: только особняк, над которым не властно время, и сад вокруг, который в это время года представлял собой просто взрыв красок, но также наводил на мысли об осени красной и золотистой листвой. В тени, вплотную к стене, росла необыкновенная акация, которая чудесным образом еще не отцвела, наполняя воздух душистым ароматом. Величественная магнолия отбрасывала тень на одну из террас, ту, что поменьше, с треснутым каменным выступом, на котором удобно устроился кованый столик и стул. Это место понравилось Присцилле больше всего: именно там она разберется с Каллиопой дель Топацио.
Пожалуй, в таком месте ее героиня легко воспрянет вновь, Присцилла и глазом моргнуть не успеет. Совсем не удивительно, если Каллиопа вдруг появится, такая живая и сияющая, в пышном платье с кринолином, готовая к новым необыкновенным приключениям. Где-то в дальнем уголке души Присцилла и сама чувствовала себя так, будто перешагнула едва заметную трещинку между жизнью реальной и воображаемой.
Обнаружив, что трется щекой о гладкую ткань занавесей, Присцилла неожиданно пришла в себя. Какого черта вообще происходит? Что это за позорный приступ романтичности? Нежно гладить занавески, вы только подумайте! Кем она себя возомнила, Скарлетт О’Харой? Определенно виновата магнолия, подумала Присцилла, подхватывая сумки.
Она сюда приехала не занавески нюхать. А похоронить надоевшую блондинку со всеми ее кринолинами.
– Ну, что тут у вас новенького? – тем временем спрашивал доктор Чезаре Бурелло у своего брата Этторе.
Эти двое были похожи друг на друга. Единственное внешнее отличие – черная с проседью бородка, которую отрастил Чезаре. В остальном же оба были высокие, темноволосые, загорелые – и красавцы, такие, что женщины оборачивались вслед. Но если Чезаре вполне заслуженно можно было назвать тем еще сердцеедом и он вовсю пользовался своей красотой, то Этторе свою держал взаперти на чердаке, так что даже забыл про нее. Всего два года разницы – и при этом братья не могли обладать менее схожими характерами. Оба выбрали своей профессией медицину, но если Чезаре уехал из родной деревушки, то Этторе решил остаться в Тильобьянко
