Приняв такое решение, он как сразу же приступил к действиям и отправил телеграмму, спрашивая старую подругу, могут ли они увидеться сегодня вечером. Ожидая ответа, он пообщался с мистером Саймоном Тарром в его клуб верховой езды и быстро выяснил все детали по поводу предстоящей встречи. Мистер Тарр был очень дружелюбен, и казалось, что его крайне впечатлили манеры Дика. Они закончили разговор, условившись, что Лоусон приступит к своим обязанностям в течение трех дней. Зарплата его устраивала и больше никаких вопросов у него не возникло.

Мистер Тарр был добродушным и веселым, и поскольку его новый работник был готов проводить уроки верховой езды и рано утром, и днем, остался вполне доволен. Лоусон вернулся в свои съемные комнаты, вздохнув с облегчением, что его дела так неожиданно наладились. И вдобавок к благодарности высшим силам – они теперь не казались ему такими уж злыми – он обнаружил ответ на свою телеграмму. Миссис Трембли все еще жила по тому адресу и ждала его тем же вечером в восемь часов.

Дик привел себя в порядок, поскольку хотел сделать все, чтобы впечатлить свою весьма склонную к критике подругу. О нарядном костюме не могло быть и речи, ведь он не баловал себя такой роскошью уже много лет, но недавно купленный костюм из синего сержа[5], которым его снабдил старый знакомый портной с Бонд Стрит, вполне подошел. В нем Ричард выглядел аристократичным человеком, который прекрасно знал, как правильно одеваться, и он был вполне доволен собой, когда постучал в дверь Джозефины. Чтобы попасть туда, ему пришлось взобраться по узкой старой лестнице в захудалом доме в бедном районе. Удивляясь, почему такая притязательная женщина, какой она всегда была, решила открыть свое дело в столь угрюмом и сомнительном районе, Лоусон вошел в квартиру. Пройдя через прохладное и неуютное помещение, он вошел в хорошо обустроенную комнату, обстановка которой казалась роскошной в свете множества ламп, приглушенном розовыми абажурами.

Миссис Трембли поднялась из-за стола и подошла к гостю, распахнув объятия.

– Мой дорогой Дик, я так рада тебя видеть!

– И я, и я! Джоззи, дорогая… – Пробормотал Ричард. Даиа подставила ему щеку, и он по-дружески поцеловал ее. – Сколько же мы не виделись!

– Десять лет», – подсчитала миссис Трембли, кивком указывая ему на стул. – И чья же это вина, мой дорогой?

– Это вина негодницы-судьбы, – возразил гость, спокойно усаживаясь на стул. – Она послала меня за границу, чтобы я мог найти там свое счастье, а тебя оставила дома, чтобы ты нашла свое, Джоззи. И… – Мужчина многозначительно посмотрел по сторонам.

Трембли пожала плечами.

– Ох, мой дорогой, все это иллюзия. Я зарабатываю себе на хлеб – и это все.

– Но почему в таком странном месте?

– Ах, гм, в силу моей профессия мне приходится иметь дело с иностранными разбойниками, и мне хочется быть начеку.

– Ты не в Скотланд-Ярде, не в управлении уголовными расследованиями?

– Нет, к сожалению. Но временами служители порядка привлекают меня к некоторым делам. Знаешь, мне нравится быть детективом, Дики, это интересно, особенно, когда приходится разбираться с мошенниками с континента. Но я не могу сказать, что накопила себе целое состояние.

– Ты хорошо выглядишь, – критично оглядел ее Лоусон.

Джозефина действительно выглядела более чем хорошо – ее вечернее платье было дорогим, соблазнительным и превосходно подобранным. Она была высокой, крупной женщиной, с правильными чертами лица, поразительно красивой. Ее губы были полными, большие темные глаза властными, и весь ее образ говорил о твердом и решительном характере. Она нежно улыбнулась комплименту своего гостя, потому что любила Дика, как родного брата.

– Снова иллюзия, – сказала она с широкой улыбкой, показав свои белоснежные зубы. – Все мое богатство в витринах магазинов, и мне приходится прибегать к уловкам, чтобы поддерживать имидж.

– Что же заставило тебя заняться расследованиями, Джоззи?

– Мне пришлось, кое-кто не оставил мне выбора, – ответила миссис Трембли, зажигая сигарету и протягивая пачку Дику. – Билли слил все наши деньги в глупые махинации, а потом умер от разрыва сердца, бедняга! У меня был выбор – либо пойти на подмостки, либо стать компаньонкой, либо устроиться в душный офис, либо еще несколько вариантов. Ничего дельного, Дики. – Она откинулась на спинку стула и скрестила ноги. – Все слишком скучное и слишком неопределенное. А потом я встретила человека из секретной службы, который предложил заняться расследованиями и дал мне несколько подсказок. Я ухватилась за эту возможность и хорошо справлялась с делами последние несколько лет. Однако… – миссис Трембли вздохнула. – …ничего, что могло бы сделать меня знаменитой, мне не попадается. Я хочу произвести фурор, чтобы мое имя было на слуху у всех. Но все это лишь мои амбиции, – закончила она. – Расскажи мне лучше о себе, о своих приключения, о своем успехе.

Ричард выпустил колечки дыма и усмехнулся.

– О моих неудачах, ты хотела сказать. Ты же знаешь, отец умер.

Его собеседница грустно кивнула.

– Влез в махинации, как и мой Билли. И это тоже разбило ему сердце.

– Да. Что ж, он оставил меня без цента, и я не заработал никаких денег в Африке. Так я вернулся домой, и с повозкой, оставленной мне цыганкой, чью жизнь я спас – да-да, я вытащил ее из воды, когда она тонула – я путешествовал по стране.

– В повозке… – миссис Трембли поднялась и выбросила свою недокуренную сигарету, очень взволнованная. – Теперь я вспомнила. Черт побери, как я могла забыть! Ричард Лоусон – это же твое полное имя!

– Так меня назвали Лондонские газеты, да?

– Да. Дикки, ты же не хочешь сказать, что пришел сюда попросить меня помочь тебе в этом деле?

– Да, так и есть. Это твой шанс произвести фурор.

– Видимо ты прав. – Чрезвычайно взволнованная леди попыталась привести бумаги на столе в порядок. – Мой дорогой, расскажи мне все об этом деле.

– Но ты же прочитала все в газетах, – запротестовал Дик, чувствуя, что подруга как будто прижала его к стенке своим внезапным интересом.

– Я прочитала то, что решили написать газеты, – ответила миссис Трембли. – Интересно отметить, как много они умалчивают.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну же, Дики, они скрыли кучу деталей. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все.

– Но я давал показания на расследовании.

– Да, конечно, – саркастичным тоном ответила Трембли, – и это были очень предусмотрительные показания, мой дорогой. Ты был один в том лесу, и я бьюсь об заклад, ты видел гораздо больше, чем рассказал присяжным и следователю.

Дик был поражен ее женской интуиции.

– Но я сказал… – начал было он, но засомневался и замолчал.

– Ну же, – подбодрила его подруга. – Я помогу тебе начать. Я знаю Одри Хэмбер. Да. Мы учились вместе в школе. Мне двадцать восемь, а ей двадцать пять, она на два года старше своего хрупкого братика.