class="p1">Ей, конечно же, пожелали удачи, и целительница, тепло попрощавшись со всей нашей компанией, загрузилась к Кнуту, а тот сорвал машину с места и рванул к выезду с аэродрома. К этому моменту из грузового отсека арабского «Сокола» выкатился знакомый «Святогор», и Щелчок, командовавший этой сменой моих телохранителей, отправился подминать под себя телохранителей Аль Сауда.

Прекрасно понимая, что процесс наведения мостов давно отработан, так что не займет много времени, я пригласил «гостей» в салон своего «Хозяина Леса», а там заново познакомил с Лапиной:

— Теперь, когда непонятки с моим статусом остались в прошлом, я имею полное право представить вам мою вторую доверенную Слугу без «образа». Да, исцелять Варвара Львовна не умеет, зато является не только великолепной актрисой, но и личным телохранителем экстра-класса.

Первым на этот монолог отреагировала Мавия — изумленно оглядела «горничную» с головы до ног и уважительно хмыкнула:

— Да уж, актерского мастерства вам однозначно не занимать — я до сих пор не чувствую опасности!

Барыня лукаво улыбнулась и преобразилась. Нет, снимать линзы, прячущие кантики, не стала. Зато сбросила образ мягкой, доброй и безобидной девицы, перестала прятать ауру и вернула взгляду обычную жесткость. А когда ее коллега из Халифата подобралась, попросила продолжать обращаться к ней на «ты», ибо «не чужие».

Реакция Аль Сауда, оклемавшегося аккурат к этому моменту, напомнила о том, что его с детства воспитывали, как политика:

— Варвара Львовна, заслужить уважение Лютобора Игоревича — задача не из простых. А доверие — из категории невозможных. Поэтому я восхищен вашими личностными качествами, счастлив, что у моего друга появилась еще одна надежная помощница, и… расстроен до невозможности: вас у него ДВЕ, а я могу положиться только на Мавию. Эх… Кстати, Лют, я надеюсь, Анечка — не ликвидатор?

О талантах отставной русалочки в деле умерщвления себе подобных я не знал ровным счетом ничего, так как понимал, что эти сведения «закрыты» подписками, и в свое время не задал ей ни одного вопроса. Делиться догадками не видел смысла. А врать другу в глаза, выставляя Репину безобидной овечкой, не мог. Поэтому оттолкнулся от полученных клятв и сказал чистую правду:

— Для тебя она была, есть и будет только волшебницей!

Это утверждение легло ему на душу, как родное, и заставило благодарно сжать мое предплечье. Молча, так как слова тут были не нужны. Впрочем, молчание не затянулось — как только Щелчок доложил, что вся охрана готова начать движение, а я тронул машину с места, Аль Сауд вспомнил, что прилетел в Россию не на неделю, а до конца семестра, и снова развеселился:

— Слушай, Лют, а ведь Большая Политика иногда по-настоящему радует!

— Согласен! — ухмыльнулся я. — Мало того, что тебя отпустили к нам, неверным, и не отдыхать, а учиться невесть чему, так еще и засунули в мой класс, забыв о такой «мелочи», как разница в возрасте!

— Ну, так Самые Серьезные Вопросы будут решаться именно в нем… — ехидно напомнил он. — Вот советники деда и подсуетились.

— Мне почему-то кажется, что они подсуетились по другой причине… — дипломатично заметил я и начал притормаживать перед КПП.

Он состроил серьезное лицо и заявил, что казни тут совершенно ни при чем, ибо выжившие члены Тайного Совета — патриоты до мозга костей и всей душой радеют исключительно за благо Отчизны.

Тут мы от души поржали, потом в том же ключе пообсуждали «Самые Серьезные Вопросы» Большой Политики, которые должны были в поте лица решать аж два с половиной месяца, а на подъезде к БТК Аль Сауд внезапно вспомнил о моем визите в Академию имени Шуйского и потребовал рассказа о его итогах.

Вопрос задел за живое и невольно испортил настроение:

— Эта история бесит до сих пор! Представь, личность, которую вызвал преподаватель по тактике ведения магических поединков, оказалась главным военным прокурором Империи, приехала в компании с толпой подчиненных и, вроде как, пообещала во всем разобраться. Но первые минут сорок вся эта толпа только изображала деятельность. Сам прокурор, в основном, убеждал буйствующих Архимагов успокоиться и не пороть горячку; ни один из трех его менталистов даже не пытался допросить Колмогорова-старшего; никому и в голову не пришло вызвать к нам начальника гауптвахты и так далее. Слава богу, в какой-то момент я услышал словосочетания «Честь мундира» и «небольшое происшествие» в одном предложении, окончательно озверел и позвонил прабабушке…

— А она наверняка подключила к «веселью» Императрицу-Мать, верно? — предположил Дауд. И не ошибся:

— Вику перевели в эту Академию по распоряжению Ее Императорского Величества. Вот Мирослава Михайловна и сочла «небольшое происшествие» проявлением крайнего неуважения лично к ней. Поэтому главный военный прокурор лишился должности и на пару с бывшим заместителем начальника Академии быстренько переселился в следственный изолятор СИБ; начальник Академии отправлен ни разу не в почетную отставку, а моя одноклассница была принята в одну из ветвей рода Волконских и продолжит учебу там же, но в новом статусе.

— В принципе, неплохо… — после недолгих раздумий заявил он, поймал мой скептический взгляд и уточнил: — Для Вики. А у тебя появилось два врага с очень серьезными связями. Да, предъявлять претензии в лоб они не решатся, зато будут пакостить исподтишка…

Глава 3

Часть 2

…Переступая через порог квартиры Дауда, я был уверен, что увижу клон моей, то есть, помещения, оформленные в российском или европейском стиле, соответствующую мебель и так далее. Ан нет: всего за день и две ночи толпа чертовски мотивированных соотечественников моего друга превратила как минимум прихожую и гостиную в кусочек Арабского Халифата! Нет, решеток на окнах, так «понравившихся» Яне, естественно, не появилось, и бронестекла остались прежними, зато интерьер преобразился полностью. И, что самое жуткое, в этих помещениях запахло родовыми благовониями Аль Саудов! В общем, все время, пока мой новый одноклассник убил на переодевание в форму нашего лицея, я провалялся в куче подушек на низкой мягкой тахте, разглядывая то шкафы из какого-то темно-красного, почти черного дерева, покрытые нереально красивой резьбой и инкрустированные перламутром, то забавные пуфики, заменившие кресла, то абстрактные геометрические узоры на роскошных коврах ручной работы и шелковых обоях, то чуть преобразившийся зимний сад на крыше.

Само собой, не забыл и о «младшей сестренке» — написал ей, что мы уже на этаже, но в соседней квартире, и пообещал сообщить, когда соберемся на выход. Так что в общем коридоре мы встретились не