Я замираю.

— Я заключил сделку с дьяволом, — говорит Натан, выглядя чертовски довольным собой. — Оказывается, мы оба хотели избавиться от Грейс.

— Что, черт возьми, ты натворил? — шепчу я.

— Он рассматривал ее как средство отвлечения внимания, — продолжает он. — Думал, Грейс удерживает в узде его сына. Он убедил себя, что она «укрощает акулу» или что-то столь же бессмысленное. Джонас всегда был сыном своего отца, до мозга костей.

Больше нет…

— Он сказал мне поточить зубы Джонасу, поэтому я отправил электронное сообщение из его личного аккаунта своей сестре — своего рода письмо анти-любви, — он снова смеется. — Взамен старик гарантировал продажу «Паркер энд Фиск» по хорошей цене, когда придет время.

— Но Фарли умер много лет назад… Как?

— Все было заранее согласовано с парой его помощников. В любом случае, мне понадобился год или два, чтобы убедить правление в некомпетентности Грейс, и вот сегодня мы здесь. Теперь у меня есть средства, чтобы основать свою собственную корпорацию, лишенную вмешательства моей сестры.

Черт возьми. На каком-то уровне — на каком-то действительно базовом уровне — я впечатлен. Это то, что я мог бы сделать при данных обстоятельствах… И затем вся тяжесть его слов обрушивается на меня, как сокрушительный удар.

Натан и мой отец.

Они разбили вдребезги лучшее, что у меня когда-либо было.

А я продолжал крушить лучшее, что у меня когда-либо было, втирая осколки Грейс и меня в свой дорогой офисный ковер.

Я должен был позвонить ей.

Она должна была позвонить мне.

Мы оба такие упрямые.

— Что теперь будет с твоей сестрой?

Натан пожимает плечами.

— Она пыталась обжаловать решение Джонаса Фарли, но он все равно продолжил продажу. Последнее, что я слышал, Грейс планировала уехать из Нью-Йорка. Скатертью дорога, если хотите знать мое мнение. Она всегда была занозой в моей заднице.

Соперничество между Натаном и его сестрой, похоже, привело к тому, что ему по пути сделали пару сотен инъекций стероидов.

Мне нужно все исправить.

— Будущее! — реву я.

— Еще одна остановка на этих американских горках, сладкий, — напевает она, материализуясь по другую сторону стола, и я напрягаюсь, когда она обхватывает своими рубиново-красными ногтями бутылку «Шато Марго».

Секундой позже бутылка вина стоимостью в тысячу долларов разбивается о мою голову.

Глава 13

Грейс

Настоящее

Кем, черт возьми, Джонас Фарли себя возомнил?

Я выдыхаю негодование и сильные пары текилы, когда проношусь мимо высокой рождественской елки, стоящей в монохромном вестибюле «Фарли Индастриз».

Мне кажется, или эти безделушки действительно выглядят так, словно тысячи серебряных ладоней хлопают мне?

То ли это из-за алкоголя, то ли из-за боли последних двух лет, но я внезапно перестала воспринимать его чушь.

Я выше этого.

Я выше его.

Единственное, что упадет сегодня на пол в его кабинете — это его челюсть, когда я скажу ему, куда именно он может засунуть свой красный шелковый галстук. Вместо этого я собираюсь выкупить компанию своего отца обратно, по частям, независимо от того, займет ли это у меня год или двадцать. Я умная девочка, как-нибудь найду деньги, и это будет чертовски приятнее, чем быстрый трах на почве ненависти, который так же сильно заденет мою гордость.

— Где он? — требую я, швыряя свою сумку на стол охранника.

Он переводит взгляд с моей сумки на мое лицо.

— Кого вы имеете в виду, мисс..?

— Фарли. Джонас Фарли, — шиплю я. — У меня назначена встреча с ним в… — я бросаю взгляд на часы у него за головой. — Через две минуты.

Охранник бросает взгляд на экран своего компьютера.

— И вы..?

— Грейс Паркер.

Было время, когда я мечтала о другой фамилии, но те времена давно прошли.

— Верхний этаж, пожалуйста, мисс Паркер…

Но я уже направляюсь к лифту.

И к тому времени, когда двери распахиваются мое негодование не утихает. Во всяком случае, восходящая кабина отправилась дальше и увеличила его до размеров желания пинков в промежность. Насилие никогда не являлось приоритетом, но одна только мысль об этом заставляет меня чувствовать себя чертовски удовлетворенной.

Я останавливаюсь перед дверью его кабинета, чтобы собраться с духом. Внутри он заставит меня чувствовать себя примерно на тридцать сантиметров ниже, но снаружи я буду как минимум на тридцать сантиметров выше.

Собираюсь взяться за ручку, когда раздается сильный грохот, а затем крик изнутри.

Что за черт?

— Джонас? — я распахиваю дверь в хаос. Повсюду разбросаны разбитые бутылки, а его кресло руководителя лежит на боку, потерпев крушение. В воздухе витает холодный, зловонный запах, который я не могу определить, и от этого у меня сводит живот. — Джонас, где ты?

— Грейс!

Его крик заставляет меня обернуться в шоке. Наблюдаю, как он влетает в боковую дверь, совсем не похожий на человека, которого я ожидала увидеть. Его пронзительные голубые глаза широко раскрыты и затравлены, а с черных волос, растрепанных и мокрых, стекает вода. От него разит красным вином, и спереди на его белой рубашке проступают малиновые пятна.

Он не просто балансирует на грани самообладания, а уже с головой погружается в небытие. Однако ему все еще удается выглядеть очень хорошо. Как бы сильно я его ни ненавидела — а я действительно ненавижу Джонаса Фарли до глубины души — у меня есть тайное подозрение, что также никогда не перестану хотеть его.

— Что с тобой случилось? — шепчу я. — Что, черт возьми, здесь произошло?

— Не выходи за него, черт возьми! — кричит он, хватая меня за плечи и сильно встряхивая. — Не делай этого, черт возьми, Грейси. Ты моя! Ты всегда будешь моей!

— Извини? — я делаю резкий шаг назад, разрывая его хватку. — Ты потерял свои привилегии к этим словам давным-давно…

— Я видел тебя с ним… Он никогда не сделает тебя счастливой. Довольной — может быть, на время, но ему не добраться ни до твоей души, ни до твоего огня, детка. Он не видит, как сильно оно разгорается в тебе изнутри.

— А тебе добраться? — говорю я, свирепо глядя на него и чувствуя странное негодование от имени какого-то призрачного мужа, которого еще даже не видела и никогда не увижу, пока мой мозг и сердце не разведутся сами по себе. — По телефону ранее ты, похоже, был полон решимости покончить с этим, — лезу в свою сумку и швыряю красный шелковый галстук ему в грудь. Моя последняя частичка его. — Вот. Используй это на ком-то, кто действительно хочет заняться с тобой сексом, а не потому, что она в отчаянии. Я говорила тебе,