Шрифт:
Закладка:
Я решил: завтра любыми путями я заставлю брата развернуть широкую рекламную кампанию. Хотелось бы, чтоб Ачжосси обязательно встретился с тем, кого ждет. А еще – чтобы он без остатка отдал ему всю оставшуюся в сердце любовь.
Подозрительная парочка
– Добро пожаловать, дорогой гость!
Брат встречал посетителей профессиональным приветствием сотрудников колл – центров. Его приторная любезность не вызывала у меня ничего, кроме отвращения. С того момента, как он увидел деньги в кассе, его поведение резко изменилось. Еще бы! Намного проще и быстрее украсть разом кругленькую сумму, чем получать крошечную почасовую плату за временную подработку. Он точно не из тех, кто откажется от легкой добычи. По-моему, такой способ добывания денег был ему привычнее. Да и мой жизненный опыт подсказывал, что брата нужно остерегаться, когда он без всякой причины вдруг становился дружелюбным и постоянно приторно улыбался. Именно в такие моменты он замышлял неладное. Ведь и со мной он порою бывал очень ласков и сладко улыбался перед тем, как перевести на меня стрелки или отобрать мои деньги.
– До свидания, дорогой гость! Приходите еще!
Брат решил взять на себя расчет посетителей. Но я и тут легко разгадал его замыслы.
– Отец сказал, чтобы ты рекламировал акцию. Рекламируй ее везде, где только можно. – Я старался любым способом не подпускать его к кассе.
– В самом деле? Ну, раз шеф так хочет, значит нужно подчиниться, – согласился брат, оставаясь стоять у кассового аппарата.
Он положил свой мобильник возле кассы и при каждой свободной минуте передавал шефу эсэмэски от участников. Видимо, вознамерился сначала войти к нам в доверие. Это тоже было на него очень похоже.
Перед тем, как совершить плохой поступок, он делал несвойственные для него вещи, например, накрывал на стол или варил и угощал нас с бабушкой лапшой, о чем его никто не просил. Именно в тот момент, когда он резко менял поведение, а мы ошибочно думали, будто он взялся за ум, нас и ожидала коварная подстава. Чаще всего жертвой становилась бабушка. Я же с какого-то момента совершенно перестал верить его поведению и словам. Но бабушка, как это ни странно, с поразительным постоянством попадалась в его коварные сети. По отношению к проделкам брата она проявляла невероятную забывчивость, и порой это наводило на мысль о ее старческом слабоумии.
Прочитав записанные братом эсэмэски, Ачжосси совсем упал духом и, кажется, отчаялся. Его лицо, и без того болезненно бледное, стало и вовсе безжизненным.
– Эй, я все хочу спросить. Ты и твой отец – вы чем-то больны? Ну типа наследственной болезни? У вас обоих такой странный цвет лица. Можно сказать, у вас поразительно неприятные лица, при виде которых портится настроение, – признался брат.
– Тебе что, интересно? – агрессивно спросил я, встав к нему боком и вздернув подбородок.
– Ой, ну и тон! Вы только гляньте на него. Ты чего такой агрессивный? Малой, у тебя особый дар выводить людей из себя. Если ты так хочешь умереть, то как-нибудь допросишься. Ну, допустим, интересно! – И он сделал вид, что хочет запустить в меня телефоном.
– Мы такие, потому что покойники. А тебе-то что? – припечатал я.
– Псих ненормальный. Будешь так говорить, в натуре помрешь, понял? Ты разве не слышал, что как скажешь, так и будет? Не знаешь древнюю истину, что слова материализуются? Да и откуда тебе знать? Придурок! – Брат снова покрутил пальцем у виска.
– Говорю, потому что мы и правда мертвые.
– Ну если ты покойник, то я президент. Да что я с тобой сюсюкаюсь? Иди лучше протри столы. Ты чего такой медлительный?
Он уже вел себя так, словно был владельцем ресторана.
Я крутился как белка в колесе, обслуживая столики, когда пришла седая старушка. Сегодня она была одна.
– Ах, какой ты молодец, так стараешься. Эй, хозяин! Ну как, тебе нравится помощник? – с довольной улыбкой обратилась старушка к Ачжосси, увидев брата.
– Да, он молодец. Нравится мне.
– Ну, раз молодец, плати побольше.
Слушая разговор старушки и шефа, брат с самодовольным видом расправил плечи.
Старушка заказала твенчжан ччигэ[11] и рис на гарнир. А затем, украдкой поглядывая на меня, незаметно подошла к брату и стала что-то шептать ему на ухо. Лицо его при этом становилось все мрачнее. Поведение этих двоих вызывало подозрения.
«Что бы это могло значить? Может, они подельники и собираются нас ограбить?» – эта мысль возникла у меня случайно, но не казалась такой уж и абсурдной.
Вполне возможно, Седая узнала, что торговля у нас идет хорошо и каким-то неизвестным мне образом вступила в сговор с братом, мол, давай мы с тобой провернем одно дельце. То, что она старая, еще ни о чем не говорит, – не нужно недооценивать ее. Не у всех с возрастом развивается слабоумие и не все ощущают бессилие.
Как-то давно я смотрел фильм, где главными героинями были пять старушек-воровок лет семидесяти пяти. Пожилые женщины работали так слаженно, что ни один из тех, кто стал их мишенью, не смог избежать ограбления. Они тщательно продумывали план и успешно осуществляли его. В обычной же жизни старушки, подобно всем простым пенсионеркам, сидели за столиками кафе на тихих безлюдных улочках и нежились на солнышке. Никто и не догадывался, что это воровки, совершившие громкие преступления, о которых несколько дней подряд сообщали во всех СМИ. Втайне от людских глаз они покупали на украденные деньги дорогие сумки, красивую одежду, ели полезную и дорогую еду. Из того фильма я понял, что с возрастом у людей искушений меньше не становится.
А почему наша Седая не может оказаться воровкой, как одна из тех героинь? Да, точно! Если понаблюдать за ней, можно прийти и к такому выводу. Ела она большими порциями, пищу пережевывала как попало и, видимо, обладая крепким желудком, совсем не страдала от несварения. Хороший аппетит указывает на крепкое здоровье, то есть на физическую силу, которая может способствовать решимости бросить вызов тому, что многие считают невозможным.
Я внимательно наблюдал за этой старушкой, тщательно перемешивающей рис с твенчжан ччигэ. Сегодня я заметил, что у нее очень хороший цвет лица. Кожа упругая
