— Я разберусь, — послышался позади голос Михаэля. — Можете нас не ждать. Это явно надолго.

Заподозрив неладное, я ускорила шаг, пытаясь как можно быстрее уйти подальше отсюда. Что бы там этот хам ни задумал, ничего хорошего от него точно не будет!

Не успеваю я пройти и десяти шагов, как на моё плечо опять ложиться рука Михаэля. В этот раз, правда, как будто мягче обычного. Обычного, да?..

— Да сколько можно уже? — пытаясь сбросить руку, выкрикнула я.

— Тише, миражница, не шуми, — сказал Михаэль. — Хочешь пройтись, останавливать не буду, но и одну тебя не пущу. Так что или идём вместе, или возвращаемся на экипаже, или сначала одно, а потом второе.

Обернувшись, я замечаю, что отец с братом уже успели выехать. Они что, и правда оставили меня одну наедине с этим?.. С этим? Да за что мне всё это?.. Когда уже этот день закончится?!

Глава двенадцатая

Глядя на уезжающий экипаж, я замерла в полном шоке. Серьёзно, просто взяли и уехали? Они что, издеваются? Поверить не могу…

— Сам в шоке, — не дождавшись моего ответа, с усмешкой сказал Михаэль. — И правда уехали!

— Что? — смотрю я на него с ещё большим удивлением.

— Не ожидал такого, говорю, — едва сдерживая смех, ответил Михаэль. — Весёлая у тебя всё же семейка. С юмором.

— Вы это сейчас серьёзно?! — я едва сдерживалась от необдуманных действий, впервые я оказалась в ситуации, когда понятия не имела, как на всё это правильно реагировать. — Вы же сами их на это спровоцировали, а теперь говорите мне такое? Вы издеваетесь?

— Не волнуйся ты так, Элис, — ухмыльнулся Михаэль. — Ситуация просто и правда весьма необычная. Будет тебе, что вспомнить. Донован, похоже, решил так же. Высший балл старику за чувство юмора.

— Да о чём вы вообще?! — восклицаю я. — Сообщите брату, пусть вернутся! Вы же можете!

— Могу. Но зачем? — усмехнувшись, сказал Михаэль. — Раз уж так получилось, будет глупо портить момент, позвав их обратно. Смотрю, тебе уже лучше. Даже слушать меня начала.

— Да что ж такое-то… — устало пробормотала я. — Почему каждый раз, когда вы находитесь рядом, у меня начинаются проблемы? Даже сейчас! Почему вы не могли просто сами пойти, куда вам там надо? Зачем было к нам подходить, когда мы уже собирались уехать?

— Миражница, урок первый. Начни с себя, — суровым тоном ответил Михаэль. — Все твои проблемы без исключения — это лишь следствие твоих ошибок. Чем раньше ты это поймёшь, тем лучше будет для тебя самой.

— Да кто вы вообще такой, чтобы давать мне уроки? — отступив на шаг, спросила я. — Из-за кого, по-вашему, мы сейчас здесь? Сами начните уже с себя и свяжитесь с братом! С вами я никуда не пойду. И вообще, если вы не забыли, у меня истощение! Мне отдыхать нужно, а не с вами тут отношения выяснять!

— Ты до сих пор не поняла, кто я? — усмехнулся Михаэль. — Могу тебе ещё раз напомнить. Для поступившей в Академию Элис Кроуз я ректор и первый среди личных преподавателей. Для просто Элис я друг семьи в целом и твоего брата в частности, а ещё твой временный наставник по просьбе Донована и Арса. Для миражницы же я пусть и косвенно, но ответственный за твоё состояние.

— Вот именно, что ответственный! — отвечаю я. — И вы продолжаете мне вредить!

— Вредишь себе, Элис, тут только ты сама, — подходит ко мне Михаэль. — Хватит уже быть дурой, тебе это не идёт.

— Может, прекратите сначала меня оскорблять? — вновь отступила на несколько шагов я. — Сами ведь признали, что часть вины на вас есть!

— Миражница, урок второй, — настиг меня Михаэль и аккуратно схватил за руку. — Ответственность далеко не всегда означает вину. В нашем случае, хоть в ситуации виновата исключительно ты сама, решить проблему в наших отношениях могу только я. В этом и заключается моя ответственность за твоё воспитание.

— Хватит уже навязывать мне свои идеи! — пытаясь вырваться, сказала я. — Ладно, соглашусь, отдача по большей части случилась по моей вине, но это не отменяет того факта, что вы постоянно мне грубите!

— Отлично, Элис, — с усмешкой кивнул Михаэль. — Наконец-то ты начала понимать, что проблема изначально была в тебе!

— Хватит уже относиться ко мне, как ребёнку! — в очередной раз дёрнувшись и попытавшись отступить, сказала я.

— Дело в том, что ты, миражница, и есть ребёнок, — притянув меня к себе, прошептал на ухо Михаэль. — Маленькая капризная девочка, умеющая сама себя накрутить, устроить себе проблемы, а после винить во всём кого угодно, но только не себя.

— Что вы делаете?! — пытаясь отстраниться, пропищала я. — Не трогайте меня!

— Воспитываю, — продолжая меня удерживать, ответил на вопрос Михаэль. — С тобой, как я уже понял, по-другому нельзя.

— Да с чего вы вообще это взяли? — устав вырываться, обиженно прошептала я.

— Да уж успел тебя понять, не сомневайся, — усмехнувшись, сказал Михаэль. — Сама подумай: раз уж начала признавать ошибку, то чем мы, по-твоему, сейчас занимаемся?

— Вы издеваетесь надо мной и не пускаете домой! — максимально уверенным тоном ответила я.

— Наоборот, Элис, наоборот, — потрепав меня по голове, вздохнул Михаэль. — Своим поведением издеваешься над собой только ты, а заодно и окружающим доставляешь проблемы. Подумать только, из-за какой-то мелочи ты устроила и семье, и мне столько хлопот. Я ведь тоже, знаешь ли, имею лимит терпения.

— Ну так и оставьте меня в покое уже, раз мы взаимно друг другу не нравимся! — обиженно отвернувшись, буркнула я.

— Запомни, миражница, — ухватив меня за подбородок, Михаэль настойчиво заставил меня повернуться. — Если бы ты мне не нравилась, я бы с тобой так не разговаривал. Из уважения к твоей семье и своему другу я мог бы помочь с твоими навыками, но не более. Сейчас же я трачу своё личное время на воспитание, потому что сам вижу в этом необходимость.

— А я вот в этом необходимости не вижу, — от смущения отводя взгляд, пробормотала я. — Никогда не просила вас о помощи и уж тем более не просила себя чему-то учить!

— Урок третий, миражница, — настойчиво заглядывая мне в глаза, продолжал Михаэль. — Неблагодарные люди практически всегда остаются на дне. Ты же явно из тех, кто хочет многого достичь, иначе не стала бы по столь нелепой причине сбегать из дома, рискуя нарваться на стражу или словить отдачу. Хватит уже этих детских истерик и неизвестно откуда взявшейся гордыни.

— Мне что, по-вашему, после всего этого ещё и благодарить вас нужно? — практически переходя на шипение,