— Довольно, — сжал кулаки дворф. — Ты прямо без ножа по живому режешь, не совестно?

— Совестно. Но сидеть на пятой точке и ждать у моря погоды мне тоже совестно. У нас есть шанс заполучить ценный дар, который поможет укрепить союзников, обеспечивающих боевую силу. Если гад говорит только с людьми — так я пойду и поговорю.

— Только как бы за этот дар самым ценным платить не пришлось, — пробурчал Гиннар. — Илона, вот зря я думал, что ты баба неглупая. Такие вещи предлагаешь, что спросить хочется, нет ли у тебя часом справки, как у дурачков твоих. Меня ж соколеныш потом удушит, если что-то случится.

— А вы ему скажите, что я вас заставила, — фыркнула женщина с облегчением. Кажется, получилось. — А дуракам везет, вы же сами говорили. Значит, и мне повезет. Расскажете, как к нему добраться?

Старик оглянулся по сторонам, затем тяжело вздохнул.

— Живет гад под горами самоцветными, что до белобрысых Уральскими назывались. Но ходит под землей, куда угодно. У него в каждом лесу свои поляны для змеиных свадеб. Они, правда, осенью проходят, но тогда к ним лучше вообще не лезть, задушат. Сейчас начало лета, змеи проснулись и наелись, но еще не нагуляли силу, до их главного праздника больше недели, может, и получится у тебя … Только обычными тропами к ним не попасть, медведь раньше схарчит, чем дойдешь. Я тебе дам клубок, кинешь его перед собой и беги, куда он покатится. Он как бы по краю мира ведет, не видно тебя будет ни людям, ни зверям, пока не остановишься.

Илона приблизила ухо к лицу старика, внимательно запоминая рассказ.

Полозу прислуживали змейки, и нужно было добраться до любого кубла, чтобы попросить провести к хозяину. После уговора выбираться по тому же клубку, ни в коем случае не оборачиваясь, иначе шанс застрять где-то между мирами увеличивался в геометрической прогрессии.

— Пока вроде ничего сложного, — ободряюще улыбнулась Илона, замечая, как мрачнеет с каждым словом старик. — Не оставит же он меня в плену, не отдав ничего взамен?

— Не должен, — пожал плечами Гиннар. — Но неужели ты готова стать разменной монетой в его игре?

— Нет, и надеюсь, ума-разума мне хватит, чтобы его обыграть, — и Илона встала. — Отдайте мне клубок и идите завтракать. Только не проболтайтесь никому. Начнут стыдить и останавливать, весь настрой собьют.

Тихонько они проехали по коридору в другую сторону и завернули за угол, к комнате, где обитали дворфы. Илона только хмыкнула, глядя на идеальный порядок на кроватях и завал проводов с запчастями от различной техники — на столе. Гиннар покопался в старом чемоданчике и извлек наружу потертый серый клубок из ниток.

— Выйдешь и сразу кидай, — наставлял он. — В долину сама не спускайся, еще не хватало, чтобы зверь какой на пути встретился.

Илона благодарно кивнула, а затем побежала наружу.

На улице было прохладно и влажно. В воздухе висела противная липкая морось, одуряюще пахло цветками болиголова и звездчаткой. Лопухи призывно махали зонтиками, будто приглашая выйти на тропу.

Здесь, под открытым небом, стало не по себе, аж коленки затряслись. Куда она идет? А если и вправду затребует Великий Полоз непомерную цену, что не расплатишься? В сказках он добрый, золотом оделяет бедняков, да боится, что испортит людей жадность, только сказки лгали, Илона теперь окончательно это поняла. Доверять мнению Индры с Кирой было намного логичнее, у них и опыта в разы больше.

Но иного выхода Илона не видела. Сидеть в катакомбах действительно можно до бесконечности, Кира так и будет исполнять роль извозчика, таская продукты, Витт — готовить, Гиннар — ворчать, Индра — постоянно переживать и хвататься за оружие, ожидая нападения упырей. А время шло, неуловимо просачивалось сквозь реальность, и невозможно было отделаться от ощущения, что вместе с ним уходит что-то важное. Да, их маленькая компания заговорщиков крепнет и учится новому, но ведь и белобрысые с каждым днем становятся все сильнее.

Значит, надо идти на опережение. С волшебной чешуей можно действительно собирать армию, перетаскивая сюда драконов и соколов, они не будут больше поддаваться воздействию Великих. Индре повезло — он просто за эти дни ни разу не попадался им на глаза. О том, что могло случиться, если бы все же попался, не хотелось даже думать.

Илона вздохнула и покатала по ладони клубок, намереваясь кинуть его на землю.

— Ой, а ты куда? — раздался из-за спины голос кикиморы. — Как-то ушла быстро, остальные даже не заметили…

Марыся стояла у входа, почесывая кончик носа и удивленно моргая желтыми совиными глазами.

Да чтоб тебя! Илона едва не зашипела с досады. Маленькую любопытную нечисть не уговоришь помочь, она ведь тоже за всех беспокоится.

Оставалось идти на хитрость.

— Маря, ты мне друг? — спросила Илона с улыбкой.

— Конечно, о чем речь! — торопливо закивала кикимора.

— Я готовлю нашим большой сюрприз, но ты не должна болтать, поняла? Поклянись, что не расскажешь никому из тех, кто остался внизу, куда я пошла. Ни словом, ни текстом на бумаге, ни любыми другими способами коммуникации.

Острые ушки кикиморы встали торчком от любопытства.

— Клянусь! — подпрыгнула она. — А куда ты пошла?

— Иди сюда, — Илона поманила Марысю к себе и тихо шепнула ей на ухо несколько слов.

Мокруха так и села в траву. Цвет лица ее, и без того серовато-зеленый, стал подозрительно напоминать родное болото.

— Ты с ума сошла?! — заверещала она тоненько. — Это опасно, он же страшный, он злой, погубит тебя!

— Великие скорее нас погубят, — сказала Илона, надевая на голову капюшон и потуже затягивая шнурки под горлом. — Ты пойми, нельзя вечно прятаться под землей. У нас вчера во дворе девчонку увели на казнь за книжки со сказками, у Гиннара септима в плену мучается, а время идет. Мы так ничерта и не поняли до сих пор ни про белобрысых, ни про их силу. Чешуя Полоза решит, как минимум, одну проблему.

— Но какой ценой? — не отступала кикимора. — Ты уверена, что заплатишь ее?

— Так надо знать для начала, что за цена. За спрос не бьют в нос. Узнаю — расскажу и решим, согласны мы или нет.

— Я тебя не пущу! — Марыся прыгнула вперед и загородила тропу. Пепельные волосы, больше похожие на мех какого-то зверька, встали дыбом. — Пропадешь ни за грош!

— Давай, — легко согласилась Илона. — Мы же не знаем, как далеко распространяется действие скрывающего