Внешним выражением дружественной группировки этих трех держав по болгарским делам явились два секретных их соглашения от 12 февраля — 24 марта и от 12–16 декабря 1887 г., опубликованные Прибрамом (Pribram. «Die Geheimvertrage Oesterreich-Ungarns», 1879–1914).

115

Это, однако, отнюдь не исключает того, что не только король Фердинанд, но и некоторые военные и партийно-политические круги (Гр. Начевич и др.) мечтали завладеть Царьградом. Этим манили Фердинанда в 1912–1913 гг. из Вены и из Берлина.

116

Впервые австро-румынский «оборонительный» союзный договор против России был заключен 30/17 октября 1883 г. и был в тот же день дополнен соответствующим договором с Германией, а позднее, 15/3 мая 1888 г., и с Италией. Продолженный на таких же началах, то есть при соучастии в нем Германии и Италии, 25/13 июля 1892 г. до сентября 1896 г., а затем 17/4 апреля 1902 г. до 25/12 июля 1908 г., он был возобновлен австро-румынским актом 5 февраля /23 января 1913 г., к которому примкнула 26/13 февраля того же года Германия, а 5 марта ⁄ 20 февраля — Италия. Ликвидирован объявлением Румынией войны против Австрии и Германии, последовавшим 27/14 августа 1916 г.

117

К этому времени в Петрограде уже были получены сведения о воздействии агитационной поездки Н. Бекстона в Болгарию на некоторые круги болгарского общества, возбудившие опасения, что Болгария может оказаться в орбите английской игры за преобладание на Балканском полуострове.

118

Весьма любопытные данные о русско-болгарских «недоразумениях» по вопросу о Константинополе, а стало быть, и о Проливах, в 1912–1913 гг. содержат воспоминания Неклюдова. Рассказав о константинопольских надеждах царя Фердинанда и близких к нему кругов, Неклюдов говорит: «Я знал, с другой стороны, что среди нас (русских), — или, по крайней мере, среди нашего Генштаба, — имело силу положение о запретной зоне (a prohibited area) около Проливов, в пределах коей притязания какой бы то ни было иной державы не были бы нами допущены; болгары были об этом предупреждены с 1909 г.».

119

Кавычки подлинника.

120

О Софии см., например, телеграммы Соннино от 6 марта /21 февраля, Савинского от 9 марта ⁄ 24 февраля и Диаманди от 10 марта ⁄ 25 февраля.

121

Следует обратить внимание на то, что Ллойд Джордж счел нужным упомянуть о том, что «английский посланник в Софии больше не пользуется полным доверием кабинета и что английское правительство полагает, что он не мог занять надлежащего положения перед болгарским», в силу чего английское правительство было бы готово его отозвать. Слова Ллойд Джорджа содержали, таким образом, открытое дезавуирование в лице посланника принятой до того, равнодушной к Болгарии, политики, на которую жаловались и Савинский, и сам Сазонов.

122

Напомним, что на следующий день, 6 марта /21 февраля, Сазонов фактически окончательно отклонил своими четырьмя условиями участие Греции в дарданелльской операции.

123

Это подтверждается весьма любопытной для внутренней русской жизни этого времени шифрованной телеграммой Бьюкенена Грэю от 24/11 марта, в которой Бьюкенен уведомлял Грэя о том, что Сазонов «очень рад, что ваше превосходительство столь решительно высказались по поводу насильственного нарушения болгарского нейтралитета, так как это усилило его позицию в отказе на просьбу военных властей о занятии (Бургаса)».

124

На это указывает факт нахождения при этом донесении препроводительного письма генерала Беляева от 13 апреля ⁄ 30 марта.

125

См. также телеграмму Извольского Сазонову от 12 апреля ⁄ 30 марта на ту же тему.

126

Проект обращения в телеграмме Сазонова от этого числа № 1625 Извольскому и Бенкендорфу: «Союзные державы располагают неопровержимыми доказательствами, что австрийские агенты стараются увлечь Болгарию на путь, противоречащий ее жизненным интересам и традициям ее прошлого. Сеть их интриг простирается на всю страну; в течение последних дней этими агентами был организован набег вооруженных банд на Македонию в соучастии с худшими македонскими элементами. Болгарский народ подвергается опасности быть без его ведома и против его воли ввергнутым в конфликт, последствия которого для него могут быть столь же гибельными, как катастрофа 1913 г. Стремящиеся обеспечить после нынешнего тревожного времени долгий период мира, союзные державы считают своим долгом предупредить королевское правительство насчет опасностей, которым подвергает зигзагообразная (tortueuse) его политика страну. Отдавшись на службу двух центральных империй, оно не может дать Болгарии выгод, которые ей могут обеспечить только союзники. Если королевское правительство будет упорствовать в своем состоянии соумышленничества с врагами Тройственного согласия и будет продолжать допускать (tolerer) их козни, — союзники признают себя свободными от обещаний, которые они сочли нужным ему сделать (речь идет о предложениях, сделанных Болгарии 9 декабря ⁄ 26 ноября 1914 г.) и возложить на него ответственность за события, которые могли бы быть последствием сего».

127

Текст совпадает с приведенным в предыдущем примечании с добавлением к нему в конце слов: «Болгарское правительство, однако, может быть уверено, что союзники не желают быть вынужденными принять враждебную Болгарии позицию и что они взирают благожелательно на законные притязания народа болгарского. Если королевское правительство и т. д.».

128

Следует также иметь в виду весьма тесную связь, существовавшую издавна у дворца с частью македонских революционных организаций.

129

Следует заметить, что в результате позднейших переговоров Сазонов был вынужден отказаться от вышеприведенной редакции, переработать ее коренным образом (несмотря на его слова, что «новая редакция… отличается весьма мало от предыдущей»), выбросить из нее некоторые особенно обидные выражения и, главное, включить в нее конкретные указания на предлагаемые Болгарии компенсации, а именно Восточную Фракию до линии Энос — Мидия и Македонию до линии Эгри-Паланка — Кепрюлю — Охрида (последнее после войны и при условии получения Сербией предполагаемых для нее державами компенсаций). Препровождая новый проект на рассмотрение держав 24/11 апреля, он, однако, высказался в том смысле, что «сообщение, дабы произвести весь свой эффект, надлежало бы сделать после того, как присоединение Италии к Тройственному согласию станет известным болгарскому правительству» (памятная записка его, врученная Палеологу и Бьюкенену, и приложенный к ней проект сообщения).

130

В телеграмме от 28/15 апреля Савинский, познакомившийся только к этому времени со