– Мы могли бы судить его как сообщника Катилины, – снова предложил Катон. – Слишком уж рьяно он защищал бунтовщиков, желая сохранить им жизнь.

– Но он невиновен. – Цицерон покачал головой. – У нас нет доказательств, которые бы напрямую связывали его с заговором Катилины, – заключил он, избегая упоминать о записке, которую Цезарь получил от Сервилии на последнем заседании Сената, что выставило в смешном свете Катона.

– Какие еще нужны доказательства? Неужто защиты приговоренных недостаточно?

Катул полностью поддерживал Катона, желавшего привлечь Цезаря к ответственности за государственную измену.

– Вы говорите о том, чего бы вам хотелось, а не о том, что мы имеем на самом деле, – сказал Цицерон. – Нет никаких доказательств, подтверждающих союз Цезаря с Катилиной. И он не защищал приговоренных: он предложил иное наказание, не менее тяжкое. Пожизненное одиночное заключение – отнюдь не награда, просто его трудно устроить. Думаю, мы ошибаемся. Сейчас Цезарь – не главная трудность для нас.

– Да неужели? – В голосе Катона послышалось раздражение. – Какова же тогда главная, ради Юпитера?

– Катилина все еще скрывается где-то со своим войском, – произнес Цицерон, – хотя легионы Лукулла под началом наших доверенных людей полностью владеют положением и вскоре бунтовщики будут разгромлены. Солдаты Катилины не имеют военной подготовки, в отличие от ветеранов, пришедших с Востока. Меня больше беспокоит другое.

Он показал письмо.

– От кого это? – спросил Катул.

– От Помпея: он просит срочно вызвать его в Рим, дабы покончить с Катилиной. Нельзя забывать, что он присвоил себе победу над Серторием, с которым Метелл Пий воевал годами, над Спартаком, хотя его опередил Красс, и над Митридатом, хотя на подготовку этой победы Лукулл потратил годы. Теперь он хочет присвоить победу над Катилиной, несмотря на то что мы не дали Катилине устроить переворот, задержали и казнили заговорщиков и сдерживаем его войско. Вот что беспокоит меня больше всего. Помпей покушается на нашу победу, и мы обязаны его остановить. Помпей должен понимать, что, если он выступит с оружием в руках против Рима, Сенат не встанет на его сторону, как встал на сторону Суллы, когда тот громил популяра Цинну. Если мы не проявим твердости, Помпей нас сожрет. Забудьте о Цезаре, у которого нет легионов, – думайте о Помпее, у которого они есть, притом немало.

– Что ж, клянусь всеми богами, Сенат не удовлетворит его просьбу и откажет ему в возвращении, – сказал Бибул. – И вопрос будет решен.

– Это не так просто, – возразил Цицерон. – Завтра на Форуме трибун Непот, союзник Помпея, представит народу законопредложение, согласно которому Помпей возглавит войска и выступит против Катилины. Так некогда поступили трибуны Габиний и Манилий, сделавшие его главноначальствующим в войне против пиратов, а затем против Митридата.

Наступила тишина. Действительно, Помпей успешно прибегал к этому ходу, и не раз.

– Что же нам делать?

Цицерон набрал в легкие воздуха и медленно выдохнул, прежде чем ответить Катулу:

– В борьбе с пиратами Помпей сделал ставку на отчаяние римлян из-за повышения цен на хлеб после нападения пиратов на Остию. А в войне с Митридатом его поддержали Цезарь, Красс и другие, и в итоге он получил большинство голосов. Но теперь в Сенате властвуем мы, и народ не слишком опасается Катилины. Простецы и те, кто привык держать нос по ветру, обожают его, прочие же, торговцы и ремесленники всех мастей, надеются на нас и на легионы Лукулла. Вряд ли Помпей пустится во все тяжкие, чтобы возглавить борьбу с Катилиной. Достаточно того, что предложение Непота не пройдет: ты, Катон, наложишь на него вето, так же поступит Минуций Терм, который тоже из наших.

– Плебейский трибун Минуций Терм – свойственник Помпея, – напомнил Катон.

– Да, но Помпей не доверяет свойственнику, у которого под началом легионы в Италии, – сказал Цицерон. – Я с ним поговорил, он за нас. Стоит воспользоваться семейными размолвками.

Он чуть заметно улыбнулся.

Вновь настала тишина. Все напряженно размышляли.

– Тогда говорить больше не о чем, – нарушил молчание Катон.

Цицерон любил поговорить. Катон же был человеком действия.

Римский Форум

На следующий день

Стоя на лестнице храма Кастора и Поллукса, плебейский трибун Непот, союзник Помпея, развернул папирус с законом, согласно которому Помпею передавалось начало войсками, посылаемыми для усмирения Катилины. Он просматривал написанное, готовясь зачитать закон перед собравшимся народом, без чего голосование не могло состояться. Но для начала Непот хотел предоставить слово кому-нибудь из видных сенаторов, которые тоже собрались на Форуме, – с одобрением закона должен выступить кто-нибудь еще.

Цезарь был среди тех, кто высказался в его поддержку.

Красс – нет.

Требование смертной казни для Цезаря не повлекло за собой никаких жертв, кроме уязвленной гордости Катона, однако худшие догадки Красса подтвердились: среди оптиматов нашлось немало тех, кто готов был использовать заговор Катилины для устранения своих врагов. Вот почему Красс отослал семью из Рима и заперся дома, избегая появляться на людях, тем более на Форуме. Он давал Цезарю деньги на подготовку к преторским выборам, но не более того. В государственных делах Цезарь был доверенным лицом Красса – вот пусть, рассуждал тот, Цезарь и рискует. Кроме того, у Красса кровь закипала в жилах, когда ему приходилось поддерживать Помпея; он делал это в прошлом, но на сей раз Цезарь не смог его уговорить.

Итак, Красс остался дома, а Цезарь отправился на Форум.

Непот дал ему слово, и Цезарь снова поддержал Помпея, как при обсуждении Габиниева и Манилиева законов. Помпей был врагом его и Красса, но главное – он с каждым днем становился все более враждебен оптиматам. Цезарь понимал, что оттолкнуть Помпея от оптиматов – Цицерона, Катона и остальных – или разжечь противостояние между ними означало ослабить оба лагеря, враждебные популярам. Вот почему, не сомневаясь ни минуты и даже не посоветовавшись с Крассом, он выступил на Форуме и полностью поддержал закон Непота.

Речь Цезаря, как всегда, подействовала на простонародье, и ожидалось, что многие проголосуют в поддержку нового закона.

После речей Цезаря и некоторых других ораторов трибун наконец приступил к чтению, но тут появились Катон и Минуций Терм в сопровождении вооруженных людей, среди которых были даже ветераны-гладиаторы, и заняли верхние ступени храма.

– Как плебейский трибун, пользуюсь своим правом вето и запрещаю дальше читать это законопредложение! – решительно воскликнул Катон, поддерживаемый Минуцием Термом.

Но Непот не собирался сдаваться. Помпей обещал ему множество личных выгод, если он предложит закон. Поэтому он посмотрел на одного из преконов и протянул папирус ему. Тот принялся читать написанное дрожащим голосом, запинаясь в словах.

– На это законопредложение наложено вето, свидетельствую перед вами