Шрифт:
Закладка:
Батальон отправился на полевые занятия, а я пошел в канцелярию, где меня встретил адъютант – молодой поручик Ямшинецкий, с которым мы пошли осматривать помещения солдат, а также и кухни, которые уже дымились вовсю, готовя обед. Везде чистота и порядок.
В пулеметной команде было всего три пулемета системы «Кольт». Я сказал адъютанту, чтобы он составил рапорт, указав, что нам нужно еще пять пулеметов – желательно «максим».
По окончании осмотра, которым я остался очень доволен, я написал рапорт командиру полка о том, что с сего числа, месяца и года я принял в командование 1-й батальон вверенного ему полка. Так и прошел мой первый день, и, проголодавшись, я пошел в офицерское собрание, чтобы подкрепиться. Придя туда, увидел командира полка, который подошел ко мне, взял меня за локоть и повел к бывшим уже там командирам батальонов и другим офицерам.
Большой стол с холодными и горячими закусками, а в буфете можно было получить и напитки, включая даже и коньяк, хотя по тому времени это было уже роскошью. Дежурный офицер командует: «Господа офицеры! – Все сразу смолкло. – Наш командир полка просит вас присоединиться к его тосту». Полковник обращается к собравшимся:
– Господа офицеры, я поднимаю бокал за наш полк и считаю за счастье иметь в нашей семье боевого, заслуженного офицера, который с 1918 года находился в боях с красными, командуя различными частями, включая и офицерскую роту в 300 штыков. Да здравствует наш 49-й Сибирский стрелковый полк! Ура!!!
Я был немного смущен таким приемом. Если бы это было на официальном обеде, это было бы понятно, а так, во время закуски… но все же такой прием приятен каждому. Офицеры подходили, пожимали мне руку. Мне очень понравился командир 2-го батальона капитан Васильев. Мы как-то сразу подружились.
Наш полк был размещен в деревне Берск. Красивая деревня, состоявшая из зажиточных сибирских крестьян. Полк был сформирован из мобилизованных молодых сибиряков. Выглядели они все молодцами, но, так как они были мобилизованные, я им особо не доверял. Полк выглядел как кадровая часть нашей Императорской армии. Чувствовалась твердая рука командира полка. После борьбы на Волжском фронте в малочисленных рядах каппелевцев, глядя на эту грозную силу, казалось, что совершилось какое-то чудо.
После принятия батальона я убедился, что обучение полка ведется неправильно. Все внимание обращено на строевые занятия и прохождение отдачи чести и церемониальное марширование. Первоначально я было хотел пойти к командиру полка и поговорить с ним о том, что все, что сейчас проходят солдаты, совершенно не нужно в настоящее время, но… по своей личной инициативе решил начать обучать батальон, готовя его к боям Гражданской войны. Собрав всех офицеров батальона, сообщил им, что с настоящего момента они должны обращать очень мало внимания на маршировку, а уделить все внимание на стрельбу, владение штыком и т. и., то есть на то, что применимо в Гражданской войне. Тут же я назначил штабс-капитана Васильева командиром 1-й роты и моим прямым заместителем. К сожалению, из всего состава батальона только я один был с опытом Гражданской войны, остальные офицеры прошли почти всю Германскую кампанию и прибыли в полк по… мобилизации.
Вскоре я получил маленькую квартирку и совместно с моим денщиком перекочевал туда. У входа в наш дом я столкнулся с дивной красоты женщиной. Я остановился и отдал ей честь. Она мило улыбнулась и сказала:
– Так вы тот офицер, который будет моим соседом? Очень рада с вами познакомиться. Я зубной врач и лечу всех вас, офицеров и солдат 49-го полка. – Лукаво посмотрев на меня, добавила: – Если у вас будут болеть зубы… то заходите ко мне, милости прошу, меня зовут Надежда Васильевна Луцкова.
Я тотчас же отрекомендовался, и мы разошлись. Приведя в порядок комнаты, побрился, надел китель и был готов идти в офицерское собрание, но… мысли мои были с Надеждой Васильевной. Выйдя из дома, решил перед собранием заглянуть к ней. Постучал в дверь, которую открыла сама хозяйка. Она с милой улыбкой попросила войти и смеясь спросила:
– Ну, господин капитан, заболели зубы?
Я также рассмеялся, и мы начали знакомиться. Она из Симбирска, где при отступлении армии генерала Каппеля она потеряла своего супруга (он был коммерсант). Вспомнив, что мне надо идти на обед, я поцеловал ее прелестные ручки и торопясь пошел на собрание.
Мои мысли были серьезно сосредоточены на благосостоянии батальона. Я видел, что все, что творится в полку, ни к чему хорошему не приведет. Господа офицеры совершенно не интересовались своими солдатами, и те и другие вели отдельный, отчужденный образ жизни. Господа офицеры после занятий все свое свободное время проводят в собрании, солдаты в своих казармах. Учтя все это, на следующем собрании офицеров батальона я заявил им, что попойки в собрании кончены и я требую от них быть ближе к солдату, что после обеда в собрании они снова должны идти в свои части и проводить беседы со стрелками – это залог успеха в боевом деле.
Батальон пошел на стрельбище. Увидев их стрельбу, я пришел в ужас. Я приказал немедленно перевести все роты на наводку со станка, рассыпной строй, удар штыком. Я считал, что это является самым основным и главным обучением. Как-то командир полка пришел на наше учение. Посмотрев на занимавшихся солдат, подойдя ко мне, поблагодарил и ушел на смотр других батальонов. Я же продолжал с большим напряжением учение батальона, хотя и знал, что г. г. офицеры «скулили», но возражать не могли, так как знали, что я прав. И так каждый день с утра и до вечера я проводил с батальоном учения. Один раз в неделю проводил тактические занятия, деля батальон на две части – одна часть в обороне, другая в наступлении. Эти занятия были более продолжительными, поэтому еду нам доставляли наши ротные кухни. Таким образом, находясь все время
