прорваться на шоссе юго-западнее Слонима. Около 15.30 одна из этих проводимых при поддержке многочисленных танков вражеских атак, сила и упорство которых все время увеличиваются, приводит к прорыву, сопровождающемуся уничтожением множества машин с горючим, которые двигались по шоссе для пополнения запасов топлива у танковых полков».{554} Судя по мемуарам Гудериана, в тот день во время поездки из Пружаны в Слоним и обратно он дважды натолкнулся на советскую пехоту, а в Слониме, на КП 17-й танковой дивизии, оказался под огнем орудий двух танков, прорвавшихся в город.

К вечеру 24 июня обстановка стала критической. Радиосвязь штаба 47 ТК с 18-й танковой дивизией прервалась, в ЖБД корпуса появляется запись: «Приходится предположить, что русским удалось уничтожить штаб 18 тд». Лишь к утру 25 июня ситуация прояснилась: «Накануне с 21.00 происходили мощные вражеские атаки на позиции 17-й и особенно 18-й танковых дивизий, включая КП 18 тд. Тем не менее, противник не смог во второй половине дня расширить свой прорыв, атаки были повсюду отбиты с большими потерями. Наши потери тоже велики».{555}

Потери, вероятно, могли быть еще большими, если бы действия 155-й, 121-й и 143-й стрелковых дивизий координировались единым командованием. К сожалению, штаб 47-го стрелкового корпуса (вместе с батальоном связи и 462-м корпусным артполком) к началу войны находился восточнее Березины, и лишь в ночь с 24 на 25 июня командир корпуса генерал-майор Поветкин прибыл в Минск, где в штабе фронта получил приказание «связаться с 4-й Армией в районе Синявка и подчинить себе 121, 143, 155-ю стрелковые дивизии и 17-й мехкорпус».{556}

Найти своих подчиненных генералу Поветкину так и не удалось, а тем временем у дороги Слоним, Барановичи полыхал ожесточенный бой. Крайне раздосадованное непредвиденной задержкой наступления командование 2-й ТГр вермахта спешно перебрасывало резервы к реке Щара — благо две основные шоссейные дороги были захвачены немцами. Вечером 25 июня в район Слонима прибыла 29-я моторизованная дивизия, что позволило высвободить 17-ю тд и направить ее в помощь 18-й тд, безуспешно атакующей Барановичи. Затем с Варшавского шоссе на север к Барановичам повернули часть сил 4-й танковой дивизии; командный пункт 2-й ТГр был перенесен в н.п. Тартаки (у шоссе, в 20 км юго-западнее Барановичи).

Ценой таких усилий (в одной точке были сосредоточены части трех танковых дивизий!) немцам удалось во второй половине дня 26 июня прорвать оборону советских стрелковых дивизий, и вечером 26 июня немецкая 17-я тд, продвинувшись на 60 км, заняла Столбцы. Об ожесточенности боев красноречиво свидетельствуют цифры потерь. За первые десять дней войны 18-я танковая потеряла (убитые, раненые и пропавшие без вести) 1346 человек — ошеломляющая цифра на фоне потерь других соединений вермахта, 29-я моторизованная дивизия потеряла 1026 человек, 17-я танковая — 653.{557} В перечне потерь оказался и командир 17-й тд генерал фон Арним, раненный в боях за Столбцы.

Единственным резервом, который могло использовать в тот момент командование Западного фронта, был 17-й мехкорпус. Состояние этого соединения оказалось незаурядным — 10 тыс. человек личного состава (скорее всего, это были прибывшие на «учебные сборы» резервисты) не были вооружены даже стрелковым оружием; в трех дивизиях «мехкорпуса» числилось всего 56 легких танков (9 БТ-7 и 47 Т-26) и 38 бронемашин. Если верить донесению начальника отдела политпропаганды 27-й тд, гаубичный полк дивизии вовсе не имел снарядов (и это при том, что одних только 122-мм выстрелов в округе было накоплено 720 тыс. шт.).{558} Наконец, мотострелковая дивизия корпуса (209-я мд), дислоцировавшаяся севернее Немана, в районе Ивье, Трабы, Гольшаны, с первых дней войны из подчинения корпуса была выведена (номинально ее подчинили командованию 3-й Армии, но найти какие-то следы ее участия в боевых действиях западнее или севернее Немана, у Гродно, Лида, Трабы, так и не удалось).

Самая короткая и драматичная оценка состояния 17-го мехкорпуса обнаруживается в телеграмме, поступившей в 14–13 24 июня в Генеральный штаб: «Заместитель командира 17 МК полковник Кожохин Николай Викторович 23 июня покончил жизнь самоубийством, произведя выстрел из револьвера «наган» в сердце. Следствие ведется».{559}

Конечно, назвать «мехкорпусом» такое соединение нельзя; также верно и то, что в совокупности под командованием генерал-майора Петрова находились войска, численность которых соответствовала стрелковой дивизии, усиленной батальоном танков и мощной артиллерийской группой[131]. О том, как это было использовано, можно прочитать в августовском Докладе о боевых действиях мехкорпуса:

«…В силу того, что стрелковые дивизии, действовавшие в районе Слоним, начали отход в Барановичи, командир корпуса отдал приказ: 27-й и 36-й тд повернуть на Барановичи. К 16.00 25 июня дивизии начали подходить к Барановичи и заняли оборону с юга и юго-запада. 71-й танковый полк (36-я тд) имел задачу занять оборону Барановичского аэродрома, уничтожить на аэродроме десант противника (фактически это был разведбат 3-й немецкой танковой дивизии. — М.С.) и вывести оставшуюся там матчасть самолетов.

В течение 26.6 противник вел усиленную воздушную разведку районов обороны и бомбежку этих районов с воздуха. С утра 26.6 в командование Барановической группой дивизий вступил помощник командующего ЗФ по военно-учебным заведениям генерал-майор Хабаров. К исходу 26.6 генерал-майор Хабаров принял решение об отводе 155-й сд, 121-й сд, 143-й сд на рубеж р. Уша, а 27-й и 36-й тд — в район м. Мир (18 км западнее Столбцы). Отход дивизий начался глубокой ночью на 27.6. Уже при отходе к Столовичи (10 км от Барановичи) было установлено движение в тылу отходящих частей танков и мотоциклистов противника. С наступлением рассвета появилась авиация противника, которая во взаимодействии с наземными частями рассеяла отходящие части в разные направления, частично уничтожив их…»{560}

Как бы то ни было, но на рубеже Слоним, Барановичи наступление 2-й Танковой группы вермахта было задержано на три дня (24, 25, 26 июня), и история этих боев еще ждет своего внимательного и беспристрастного исследователя.

Глава 3.4

Гродно

В двух предыдущих главах мы рассмотрели ход боевых действий на флангах немецкой Группы армий «Центр». И в направлении Алитус, Вильнюс, и в полосе Брест, Барановичи вермахт обладал столь значительным численным превосходством над первым эшелоном войск Красной Армии, что их поражение было практически неизбежным. Большая или меньшая стойкость войск, полководческое мастерство командного состава 11-й и 4-й Армий могли лишь изменить цену, которую предстояло заплатить за успех противнику, и темп его наступления. Что, впрочем, совсем немаловажно, ибо от этих цены и темпа зависел исход следующего этапа сражения. В данной главе речь пойдет о боевых