Во время сезона въ Лондонѣ всякій иностранецъ найдетъ, что тихая семейная жизнь несовмѣстима съ той ежедневной несмолкаемой сутолокой, какая происходитъ и въ высшемъ свѣтѣ, и въ богатыхъ буржуазныхъ сферахъ. По этой сутолокѣ нельзя судить о коренныхъ англійскихъ нравахъ. Богатые и праздные люди, скопляющіеся въ Лондонѣ во время сезона, не менѣе парижанъ привыкли къ прожиганію жизни. Здоровый спортъ превращается въ азартную игру, къ которой англичане, въ видѣ пари, издавна имѣли склонность. Кто не бывалъ въ Эпсомѣ, въ день большого приза, тотъ съ трудомъ составитъ себѣ понятіе о той ярости, въ какую впадаетъ толпа, въ нѣсколько сотъ тысячъ человѣкъ, въ ту минуту, когда скаковыя лошади достигаютъ столба… Но и тутъ азартная игра не единственная причина такого бѣснованія. Лошадь, взявшая призъ, становится достояніемъ національной славы. И спортъ, самъ по себѣ, помимо денежнаго азарта, поддерживаетъ во всѣхъ классахъ культъ энергіи и ловкости, совершенно такъ, какъ это было въ древней Греціи.

Пройдетъ сезонъ, и всѣ устремляются вонъ изъ Лондона. Для иностранца это даже довольно-таки забавно. Тутъ, какъ и во многомъ другомъ, сказывается подчиненіе англичанъ обычаю, во что бы то ни стало. Если вы иного фешенебля встрѣтите на улицѣ позднѣе двадцатаго августа, то онъ способенъ смутиться и будетъ увѣрять васъ, что какія-нибудь экстренныя дѣла помѣшали ему уѣхать изъ Лондона. И съ ранней осени идетъ жизнь на берегу моря, въ деревнѣ, въ феодальныхъ замкахъ и въ буржуазныхъ виллахъ и разъѣзжанье по континенту.

Жизнь въ замкахъ и деревенскихъ домахъ — поддонный типъ истаго англійскаго существованія. Богачи, живущіе какъ настоящіе феодальные владыки, тратятъ огромныя деньги на гостепріимство; но въ Англіи жизнь въ усадьбахъ богатыхъ людей имѣетъ гораздо болѣе національный характеръ чѣмъ во Франціи. Да и семейства средняго достатка проводятъ осень и зиму въ деревнѣ;, пользуясь свободой и удобствами семейнаго быта.

Раньше осени англичанинъ не двинется ни на континентъ, ни въ тѣ мѣста своего прибрежья, гдѣ можно оставаться до конца ноября. Такой прелестный уголокъ земли, какъ островъ Уайтъ, остается почти пустымъ во весь лондонскій сезонъ. Я посѣтилъ его, въ мою послѣднюю поездку, и нашелъ, что южный его берегъ очень напоминаетъ крымское прибрежье, a городокъ Вентноръ — Ялту. Очертанія береговъ, море, характеръ растительности, скалы, поднимающіяся изъ воды — все это очень похоже на крымскіе пейзажи, только въ Крыму все это крупнѣе, грандіознѣе. Но и модный городокъ Вентпоръ и другія мѣста, да и весь островъ, во всѣхъ направленіяхъ, дышатъ чѣмъ-то совсѣмъ непохожимъ на международные пункты вродѣ Біаррица, Трувилля и Остэнде. Вы чувствуете, что во всѣхъ этихъ уютныхъ коттэджахъ поселяются на осень и даже на зиму съ семействами, и жизнь проходитъ на воздухѣ, въ постоянной ходьбѣ, играхъ и упражненіяхъ, или же въ веселыхъ комнатахъ, гдѣ у лампы или около камина собирается вся семья, довольная своей размѣренной, доброй и дружной жизнью.

Чувство природы очень сильно въ англичанахъ — и мужчинахъ, и женщинахъ — и оно соединяется въ нихъ съ особеннымъ оттѣнкомъ лирическихъ и нравственныхъ настроеній, что такъ ярко сказалось въ ихъ поэзии. Ни одна литература не обладаетъ такой богатой описательной поэзіей и ни одинъ европейскій языкъ, не исключая и итальянскаго, не выработалъ такихъ задушевныхъ оттѣнковъ чувства природы, отзывающихся всегда чѣмъ-то и дѣтски-наивнымъ, и глубоко вдумчивымъ. И природа собственно Англіи, на сѣверъ и на югъ отъ Лондона, вызываетъ всегда доброе чувство, поддерживаетъ склонность къ тихой, семейной жизни. Куда бы вы ни поѣхали — вы вездѣ находите веселые пейзажи: кудрявые дубы, по склонамъ небольшихъ пригорковъ, вѣчно зеленые луга, рощи, парки… Ничего суроваго, угрюмаго или подавляющаго. И первая мысль, какая приходитъ вамъ: почему это англичане такъ рыщутъ по Европѣ и по всему свѣту, точно бѣгутъ изъ зачумленной земли? Вѣдь они сами, вотъ уже сколько вѣковъ, называютъ свою страну «веселая Англія» (merry England). И въ хорошую погоду англійскіе пейзажи дѣйствительно производятъ такое впечатлѣніе на всякаго туриста, въ томъ числѣ и на каждаго француза. Припомню опять тѣ страницы, какія Тэнъ въ своихъ замѣткахъ объ Англіи посвящаетъ ея природѣ и деревенскимъ пейзажамъ, во всѣхъ направленіяхъ отъ Лондона.

Мы, иностранцы, попадаемъ въ Англію всего чаще во время сезона. Мнѣ, напр., за всѣ мои три поѣздки случилось всего разъ видѣть въ Лондонѣ тотъ густой желтоватый туманъ, который такъ извѣстенъ всѣмъ читателямъ англійскихъ романовъ, въ особенности романовъ Диккенса. Осенью и зимой, и въ Лондонѣ, и въ большихъ фабричныхъ городахъ стоитъ мгла; я ее нашелъ даже лѣтомъ въ Шеффильдѣ и въ хорошую погоду. Но англичане кромѣ тѣхъ, что обязательно продѣлываютъ лондонскій сезонъ, разъѣзжаютъ по Европѣ во всякое время года: и весной, и лѣтомъ, и ранней осенью вы найдете ихъ всюду. Ими переполнены гостиницы Швейцаріи, Италіи, нѣмецкихъ и австрійскихъ курортовъ, французскихъ морскихъ купаній. А о зимѣ и говорить нечего. Значитъ, ихъ тянетъ что-то отъ себя сильнѣе, чѣмъ другія націи. Французы, и въ этомъ, представляютъ собою рѣзкій контрастъ съ ними. Итальянцы тоже ѣздятъ мало. Нѣмцы стали больше путешествовать, въ послѣдніе десять-пятнадцать лѣтъ, и только русскіе могутѣ въ извѣстной степени, конкурировать съ англичанами по части разъѣзжанья по Европѣ.

И какъ согласить такую привычку къ скитальчеству съ прочными семейными нравами?

Поживя въ Англіи, вы убѣждаетесь; что одно другому не мѣшаетъ. Англичане любятъ свое отечество по-своему. Но они, прежде всего, разумно любятъ себя самихъ; они хотятъ брать отовсюду то, что имъ нужно и чего они, въ извѣстное время, не могутъ найти дома — прежде всего, голубое небо и мягкій воздухъ позднею осенью и всю зиму, затѣямъ такія красоты природы, какихъ у нихъ нѣтъ даже и въ Шотландіи, и, наконецъ, искусство и привлекательность уличной и свѣтской жизни такихъ городовъ какъ Париж, Ницца, Римъ, Флоренція, Неаполь. Англійское общество такъ разнообразно, характеры въ немъ такъ свободно развиваются, что всякаго рода потребностей въ немъ окажется больше, чѣмъ гдѣ-либо, и англичане — мужчины и женщины — охотно идуть на неудобства и утомленіе переѣздовъ, ища того, что имъ нужно.

Есть и еще мотивъ весьма серьезный: нежеланіе много тратить, возможность жить экономно, туристами; этого не скрываютъ, въ разговорахъ съ вами, и сами англичане. И въ городахъ, и въ барскихъ усадьбахъ — у себя дома — они проживаютъ очень много, подчиняясь всякимъ требованіямъ и условностямъ британской порядочности. Часто они разоряются на декорумъ, на прислугу, лошадей, столъ, пріемы. Извѣстное общественное положеніе, титулъ, мѣсто