полуночничаютъ въ маскарадахъ. И на прогулкахъ Ривьеры вы увидите не мало дѣтей съ боннами и гувернантками, но семейныхъ нравовъ вы не замѣчаете. Напротивъ, идетъ все то же разложеніе семьи. И алчная кокотка нахально царитъ надъ всѣмъ этимъ міромъ прожигателей жизни. Около рулетки нѣтъ ни честныхъ, ни безчестныхъ женщинъ. Всѣ одинаковы, и кто еще сохранилъ способность огорчаться паденіемъ нравовъ, можетъ каждую минуту видѣть какъ отцы и матери приводятъ своихъ взрослыхъ дочерей и позволяютъ имъ играть рядомъ съ продажными женщинами всякихъ цѣнъ и національностей. Тутъ положительно нѣтъ ни отцовъ, ни матерей, ни мужей, ни женъ, а только пестрая, многоязычная толпа, забывшая обо всемъ, кромѣ азарта. — И въ ней опять-таки французы и парижане преобладаютъ и зимой, и лѣтомъ, и во всякое время дня съ одиннадцати угра до полуночи.

Говоря объ англійской семейной жизни и домашнихъ нравахъ, французы любятъ распространяться о томъ, что имъ кажется несимпатичнымъ — о лицемѣріи, тайныхъ порокахъ, сухости, эгоизмѣ; островитянъ; но не всѣ такъ относятся къ своимъ заморскимъ сосѣдямъ. Покойный Тэнъ былъ, конечно, типическій французъ второй половины девятнадцатаго вѣка; но это ему не помѣшало въ своихъ высокоталантливыхъ замѣткахъ объ Англіи рельефно показать глубокую разницу между французскими и англійскими семейными нравами. До сихъ поръ, послѣ него, иностранцу трудно сказать что-нибудь болѣе вѣское и убѣдительное. И, въ общихъ чертахъ, англійская жизнь осталась такою, какою она была и тридцать пять лѣтъ тому назадъ, когда Тэнъ записывалъ свои наблюденія и въ Лондонѣ, и въ провинціи.

Все держится за то, какъ англичанинъ женится, кто бы онъ ни былъ — мастеровой, лавочникъ, военный, писатель или членъ верховной палаты — и за то, какъ воспитываются дѣвушки, на что онѣ разсчитываютъ и съ чѣмъ вступаютъ въ сознательную жизнь взрослаго существа. И раса, и климатъ, и религіозность, и традиціонныя воззрѣнія — все заставляетъ британца цѣнить свое «home» — свой домашній очагъ. Онъ такъ воспитанъ, и разумно, толково, энергично будетъ хлопотать объ. устройствѣ своего home. Онъ не можетъ дѣлать изъ этого спекуляціи, потому что не разсчитываетъ на приданое невѣсты. Въ Англіи дѣвицы часто безприданницы, хотя и могутъ иногда приносить съ собою порядочное состояніе. Сближеніе молодыхъ людей, жениховство, серьёзный флиртъ, ведущій къ браку — дѣло дѣтей, а не родителей, которые только даютъ свое согласіе или же употребляютъ свое вліяніе, чтобы воздержать сына или дочь отъ пагубнаго шага. И всякій трудовой англичанинъ идетъ впередъ на то, что бракъ требуетъ отъ него расходовъ и на поддержку домашняго хозяйства, и на воспитаніе дѣтей. Онъ считаетъ себя обязаннымъ поставить дѣтей на ноги, — но и только. Пускай и мальчики, и дѣвочки пробиваютъ себѣ дорогу въ жизни. Это основной англійскій принципъ.

Рабочій классъ въ Лондонѣ, и во всѣхъ большихъ промышленныхъ городахъ, въ общемъ, живетъ болѣе семейно, чѣмъ въ Парижѣ и во Франціи. Если рабочій женился, и они вдвоемъ съ женой получаютъ мало-мальски сносную задѣльную плату, они нанимаютъ цѣлое помѣщеніе и ихъ мечта имѣть благоустроенный home. Конечно, фабричные рабочіе — мужчины и женщины — должны проводить весь почти день внѣ дома, какъ это дѣлается и повсюду; и въ англійской трудовой массѣ нравы бываютъ, пожалуй, печальнѣе, чѣмъ во французской, если взять въ соображеніе пьянство и одичалость.

Надо сравнивать вещи похожія и брать среднюю англійскую и французскую буржуазную семью. На взглядъ иностранца въ англійской семьѣ, быть можетъ, меньше внѣшнихъ формъ ласковости и, во всякомъ случаѣ, меньше баловства. И дѣти — мальчики и дѣвочки — лѣтъ съ двѣнадцати, съ тринадцати, держатъ себя гораздо самостоятельнѣе, часто предоставлены самимъ себѣ во многомъ, что по французскимъ понятіямъ непремѣнно должно быть помъ контролемъ. И все-таки настоящая семейная связь чувствуется сильнѣе. Мужья и жены одинаково смотрятъ на бракъ. Для нихъ онъ былъ выраженіемъ душевной потребности. Англичанинъ женится рано. И мужъ, и жена старѣютъ одновременно; и очень часто англійская сорокалѣтняя женщина еще весьма свѣжа и красива. Для большинства англійскихъ супружествъ, воспитанныхъ въ хорошихъ семьяхъ — бракъ связанъ съ религіозными вѣрованіями. И потомъ, всю жизнь, истая британская семья будетъ держаться все тѣхъ же основъ «порядочности» (respectability). Основаніе ея нравовъ — честность, презрѣніе ко лжи, признаніе христіанской морали за основу существованія, исполненіе своихъ обязанностей по долгу совѣсти, а не изъ внѣшнихъ суетныхъ соображеній. Поэтому до сихъ поръ типъ истой англичанки — не свѣтская женщина и не дѣловая, жадная до барышей лавочница, а преданный товарищъ своего мужа и образцовая мать. Въ каждомъ благоустроенномъ англійскомъ домѣ уходъ за дѣтьми до извѣстнаго возраста — цѣлая многовѣковая наука, и дѣти участвуютъ гораздо больше, чѣмъ въ какой бы то ни было другой странѣ, въ интересахъ взрослыхъ и скрашиваютъ всякій характерный моментъ семейной и даже свѣтской жизни.

Настоящая англійская семейная жизнь немыслима безъ религіозной основы, и только самое ничтожное меньшинство въ Лондонѣ, въ кружкахъ соціалистовъ и анархистовъ, освободило себя отъ всякой принадлежности къ какой бы то ни было церкви. Но и англійскій свободный мыслитель, если найдетъ себѣ подругу, раздѣляющую его убѣжденія, все-таки же, по своему религіозенъ, т.-е. держится опредѣленнаго credo и жена пойдетъ съ нимъ рука въ руку, будетъ не менѣе его отстаивать свои убѣждения. Самая обыкновенная «порядочность» заставляетъ, въ Англии семейныхъ людей принадлежать къ какому-нибудь исповѣданію: къ господствующей англиканской церкви, или къ болѣе свободнымъ религіознымъ толкамъ.

Обыкновенно, иностранцы, особенно французы, подсмѣиваются надъ формализмомъ англійскаго ханжества по поводу празднованія воскресенья.

Они не мирятся съ пустыннымъ видомъ лондонскихъ улицъ и съ запоздалой нетерпимостью, лишающей публику вечернихъ удовольствій. Они любятъ распространяться о томъ, какъ англичане томятся въ скукѣ, сидя безъ дѣла весь длинный воскресный день; или подсмѣиваются надъ ихъ двоедушіемъ: тысячи и десятки тысячъ лондонцевъ цѣлыми семьями отправляются въ воскресенье за городъ на пикники и тамъ предаются очень часто обжорству и пьянству.

Все это, въ извѣстной степени, такъ; но для огромной массы англійскихъ семействъ воскресенье продолжаетъ быть днемъ молитвы, тихихъ домашнихъ бесѣдъ и чисто семейныхъ радостей. До сихъ поръ, и въ городахъ, особенно въ такихъ, гдѣ англиканство преобладаетъ, церковныя службы берутъ все время до обѣда. Въ другихъ неофиціальныхъ исповѣданіяхъ меньше службъ; но духовное исполненіе воскресенья еще строже.

Если-бъ въ британской душѣ не было до сихъ поръ такой потребности въ религіи, то не возникали бы все новыя секты, иродѣ знаменитой «арміи спасенія», успѣхъ которой поддерживается не однимъ фанатизмомъ, а организаціей, отвѣчающей на самыя назойливыя соціально-нравственныя нужды.

Во Франціи священникъ можетъ вліять на женщинъ и вторгаться въ семейную жизнь въ качествѣ тайнаго или явнаго руководителя; но самъ онъ представляетъ