Шрифт:
Закладка:
Он поднял глаза.
— Что ты делаешь? Руби, не будь дураком.
Мой розовый поцелуй заполнил руку, и я посмотрел вниз на тело Дмитрия. Я снова посмотрел в глаза Сэму, позволив пламени упасть на Дими.
Тот мгновенно проснулся от боли и закричал.
Сэмюель подбежал к нему, но я остановил его.
— Ты же знаешь, что от Розового поцелуя нет лекарства.
— Ты гребаный ублюдок! Я убью тебя. Я найду способ, черт возьми, разорвать тебя на части.
Я рассмеялся.
— И когда ты это сделаешь?
Он остановился и уставился на меня.
— Ты не можешь убить меня, — сказал он. — Они поймут, что это был ты. Они найдут тебя и эту маленькую сучку…
Он не договорил.
Я сломал ему шею.
— Блейк? — сказал Фил с ужасом в глазах от того, что я сделал.
— Иди. Обязательно расскажи всем, что здесь произошло сегодня вечером. Любой, кто будет угрожать Елене, будет иметь дело со мной. Ты понял это? — Последнюю часть я прокричал.
Он кивнул и пробежал мимо меня к двери.
Я послал свой розовый поцелуй на тело Сэмюеля.
— Мир не будет скучать по тебе, Сэмюель.
Выйдя на улицу, я снова превратился в Рубикона и распространил свой огонь по всему его дому.
Я задержался на несколько минут, чтобы посмотреть, как он сгорает дотла. Все узнают, что это был я, но мой отец был прав — закон дракона поддерживал меня в этом деле. Он угрожал моему всаднику, а никто не угрожает всаднику Рубикона.
***
Я позвонил отцу и сказал ему, что все сделано.
— Я возвращаюсь домой. Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.
— Хорошо, я здесь.
Я прилетел в поместье и вошел в свою комнату. Я превратился обратно еще до того, как переступил порог. Я быстро принял душ и надел пижамные штаны, прежде чем спуститься в гостиную. Мои мама и папа смотрели фильм, но остановили его, когда я вошел.
Мама подошла и обняла меня.
— Я рассказала папе об Уильяме, но я хочу знать все, Блейк.
Я кивнул.
— Хочешь немного какао?
— Я бы с удовольствием выпил чашечку, — улыбнулся я.
Она поцеловала меня в щеку и направилась на кухню.
— Итак, что у тебя на уме? — спросил папа, когда я плюхнулся на диван.
— Лига Драконов.
— Блейк?
— Папа, выслушай меня. Этот реабилитационный центр ничего не сделает. Ты нечто большее.
— Я больше не тот дракон.
— Чушь собачья. Я видел, как они смотрели на тебя, когда ты подходил к автобусу. Они видят только дракона короля Альберта, папа. Ночного Злодея.
Он вздохнул.
— Твое имя по-прежнему имеет вес на другой стороне. И страх. Лига Драконов понадобится, когда эти лианы падут. Я не говорю о чем-то подобном. Я говорю о Лиге Драконов и о том, что она собой представляла. Я умоляю тебя.
— Блейк, я больше не тот дракон.
— Нет, — проворчал я. — Я увидел в тебе того дракона, когда правда о Елене выплыла наружу, и он напугал меня до смерти. Ты знаешь, сколько драконов могут напугать меня?
— Полагаю, не так уж много.
— Один. Ты.
Он покачал головой и уставился в потолок.
— Я всего лишь выполнял твои обязанности, пока ты находился в тупиковой стадии. Нелегко быть королевским драконом, Блейк.
— Тебе нечего терять, папа.
— Драконы не видят меня таким.
— Используй мое имя, если тебе нужно.
Вокруг нас воцарилась тишина.
— Подумай об этом, — сказал я через мгновение.
Мама вернулась, неся поднос с тремя чашками какао. Я положил в свою немного огненного порошка.
— Думаю, что Лига Драконов — блестящая идея, — сказала она. — Только не это жалкое подобие учебного центра, которое ты открываешь.
Я рассмеялся.
— Конечно, ты знаешь, — пробормотал мой отец.
— Альберт не хотел бы, чтобы ты позволил этому случиться так, как это случилось, Любимый. Елене понадобится Лига Драконов. Этим людям понадобится. Ты видел, как они с ней обращались, а она — Мэлоун.
Он кивнул.
— Я подумаю об этом.
Я потягивал какао из чашки, улыбаясь.
— Итак, ты видел Уильяма? — спросил он.
— Нет, но, по-видимому, он выглядит точь-в-точь как я, — сказал я.
— Ты уверен, что он был одним из семерых?
Я кивнул.
— Он все время снился Елене. Я думал, она так сильно ненавидит меня, что я стал одним из нападавших на нее.
— Связь зажила?
— Начинает. Боль сильнее всего, когда она спит, но это заживет, папа.
— Я знаю, что заживет.
— Елена подтвердила, что это Уилл? — спросила мама.
— Энни тоже. — Я сжал челюсти.
Отец вздохнул.
— Не проси меня сохранить ему жизнь. Он злой, папа. Он обжег Энни…
— Обжег Энни? Где?
— Я забрал это у нее.
Оба моих родителя ахнули.
— Как? — спросила моя мать.
— Я не могу исцелять драконов, но я могу исцелить себя. Я могу забрать боль дракона и принять ее на себя, тогда моя способность к исцелению позаботится обо всем остальном.
— Это был самоотверженный поступок, — сказала мама.
— Я люблю Энни всем своим сердцем. Я не мог позволить ей разгуливать с этим ужасным шрамом от того, что сделал с ней другой идиот-кузен.
— Что случилось с Ли?
— Он умер.
— Как?
Я рассказал им то, что мне передали. Они оба слушали с великой печалью. Мама затряслась от беззвучных слез, и отец обнял ее.
— Бедные Констанс и Чонг, — сказала она, шмыгнув носом.
— Его смерть будет отомщена. Альберта и Катрины тоже, — сказал папа сквозь стиснутые зубы.
Было трудно не сказать «только Катрины», но я пообещал Елене, что буду держать рот на замке. Отец будет не в своем уме и потребует, чтобы она взяла его туда. Это будет самоубийство, и он поставит под угрозу все.
— Я должен был, черт возьми, разорвать его на части, когда у меня была такая возможность, — сказал он.
— Ты не знал, — сказал я.
— О, я никогда не любил его и не доверял ему так, как Альберт и Гельмут. В нем было что-то гнилое. Мне следовало довериться своей гребаной интуиции.
— Перезапусти Лигу Драконов, папа. Не позволяй ему победить.
— Елена — ключ к переходу на другую сторону? — спросил он.
— Родословная Мэлоунов.
Он вздохнул и закрыл глаза.
— Я бы не удивился, если бы Альберт вызвал эти лианы своим предсмертным вздохом.
Или для сдерживания войны.
Мама коснулась его ноги, когда он погрузился в воспоминания.
Ты увидишь его снова, папа. Это единственное, о чем я позабочусь, чтобы ты сделал.
Я прижал ладони к глазам.
