Перед глазами появились легкие сандалии на невысоком каблуке, когда Глашва спрыгнула со стола и подошла ближе. За плечи ласково обняли теплые руки. Куда только бутерброд свой деть успела?

— Нашла, из-за чего переживать, — тихо смеялась Глашва над ее ухом. — Во-первых, прекрати себя накручивать. Зафиру вовсе не такой зверь, каким тебе нарисовало воображение. Он не будет на тебя злиться, хоть выкини ты этот амулет в реку. Во-вторых, что вытекает из первого, это твоя вещь. Ты вправе распоряжаться ей так, как считаешь нужным. Ну, и в-третьих, солнце, любовь — это, наверное, то единственное у авантюристов, ради чего стоит творить любые глупости в жизни. Мы же большую часть жизни одни, сами по себе. Привязываемся практически раз и навсегда. И когда чувства появляются, было бы нелепо упускать такую возможность. Согласна? Да и вообще, Турмалин заплатил за тебя штраф, не прося ничего взамен. Согласись, это что-то, да значит.

— Правда? — с надеждой поднялись от пола малиновые глаза.

— Конечно! — Глашва отпустила ребенка и вернулась к своему столу. Вот и надкусанный бутерброд.

— Спасибо, Глашва!

— Было бы за что, — отмахнулись от слов благодарности. Глашва впилась зубами в хлебный мякиш, сдобренный колбасой и сыром.

В таком виде ее и застал хозяин дома, переступив порог скромной комнатушки. Окинул обоих скептическим взглядом.

— А я все думаю, кто у меня тут шумит? Слуги не все ушли, что ли?

— Мы не шумим, — пробормотала с набитым ртом Глашва. Ее почти не поняли.

Зафиру подошел ближе. Девушку на стуле потрепали по волосам.

— С возвращением, Халль. Как все прошло?

— Рон согласился прибыть на вашу церемонию.

— Отлично! Что с амулетом? Покажешь красоту?

— Я подарила его Турмалину, — неловко пробормотала Халльвега. Осторожно подняла взгляд к лицу мужчины. — Прости, Зафиру. Знаю, ты хотел сделать подарок мне. Рон сделал скидку, так что твои двадцать пять монет, которые брала в долг, я верну. Й!

За ухо довольно чувствительно потрепали, так что Халльвега невольно прикрыла один глаз.

— Не говори ерунды. Ничего возвращать не надо.

— Но мы ведь договаривались…

— Считай, что я не верил в то, что все пройдет гладко, и теперь эти двадцать пять монет — тебе подарок на день рождения. Броню Вегар уже подарил, так что выбирай что-нибудь другое.

— Спасибо, Зафиру! — Халльвега подскочила на стуле и поцеловала авантюриста в щеку.

— Нет, я точно скоро ревновать начну, — заметила Глашва со стола в двух шагах. В ее руках красовалась горбушка хлебушка. Уже без сыра и колбасы.

— Проведем обряд, успокоишься, — Зафиру обнял Халль одной рукой и подмигнул своей избраннице, сидящей на столе.

— Успокоишься тут с вами, — на явную провокацию ответила Глашва. Закинула остаток бутерброда в рот, спрыгнула на пол. — Идемте уже спать. И только скажи, что тебе еще надо поработать.

— Вообще-то как раз искал тебя, чтобы предложить то же самое, когда увидел, как вы тут заговоры плетете. Глаз да глаз за вами, женщины!

— Опять мы виноваты, — тихо пробормотала Глашва, вызывая улыбку на лице Халльвеги. Ухватила своего мужчину за рукав. — Халль, я его у тебя украду, если ты не против. Спокойной ночи, солнце!

— И вам, — попрощалась с обоими Халльвега.

Кажется, все обошлось. Теперь можно с чистой совестью смело отправляться спать, а завтра думать насчет охоты. Соскучилась за неделю, что гостила в Тай Хей Ланури. Кто бы что ни говорил, охота — лучшее развлечение, какое только может быть у авантюристов.

Ее группа полностью разделяла эти убеждения. Они так обрадовались возвращению девушки, что сразу же утащили на недельную охоту. Халльвега подозревала, что это не то небольшая месть, не то страх, что снова пропадет, и им придется томиться в городе в ожидании вновь.

На стук в комнату Халльвега повернула голову от окна, на котором сидела, свесив ногу наружу.

— Не заперто, — откликнулась она, задержав взгляд на двери.

На улице шел дождь, сбегая каплями по телу. На них никто не злился и не обращал никакого внимания. Небольшая прохлада не была помехой, влагу вытереть можно. Зато погода как никогда лучше отражала невеселое настроение.

Дверь открылась, в комнату вначале заглянула мужская голова, осмотрела пространство внутри. Не заметив никакой опасности, Зафиру проник внутрь. Дверь притворил за собой, прошел к окну. Остановился возле девушки, которая следила за ним тусклым взглядом.

Разговор начинать не спешил. Вначале, опершись руками о подоконник возле чужой мокрой ноги, согнутой в колене, выглянул наружу, получив сразу же несколько прямых попаданий каплями в глаза.

— Как ты здесь сидишь, — сморгнул он влагу, дернувшись обратно в комнату. — Сырость. Фу.

— Ты пришел меня ругать? — хмыкнула Халльвега. Вздохнув, посмотрела за окно на мокрый сад, укрытый легким покрывалом дождя.

— Я пришел поговорить. Разрешишь? Только вернемся в комнату. Не разделяю я твоей любви к непогоде.

Повода для спора и упрямства не было. Халльвега спрыгнула с подоконника. Подошла к двери в душевую, заглянула внутрь на минутку, чтобы стащить черное махровое полотенце с крючка. С ним вернулась обратно, застав Зафиру сидящим на диване у стены. По здравому размышлению присела рядом на пол, принялась вытираться.

— Сотрешь кожу, — невзначай заметил Зафиру на неистовство, сквозившее в движениях девушки. Кашлянул на взгляд в свою сторону. — Халль, послушай, я понимаю, у вас охота неудачно прошла. Но зачем так убиваться по этому поводу? Вы ведь молодцы, таких монстров убиваете, о которых авантюристы старше и опытнее даже подумать бояться.

— Меня не интересует большинство, — пробормотала под нос Халльвега.

— Невозможно все время убивать монстров с пол пинка, Халль, — продолжил ее увещевать Зафиру. — Вспомни, сколько ты с минотрами сражалась, прежде чем осилила одного? То-то. Мне ребята рассказывали, где вы бывали, на каких монстров охотились. Это большая база. Работайте пока с ней, не лезьте на рожон.

— Думаешь, это наш потолок? — призадумалась Халльвега над словами друга.

— Думаю, что вам пора притормозить немного. Хватите лишку — протяните ноги.

— Но ведь Вегар хорошо держит монстров. Его уровень позволяет. Это у меня навыков не хватает. Даже у твоих сыновей их больше.

— Не забывай, что они в своей родной специализации, несмотря на некие недоразумения в ней, — на слова друга Халльвега понурилась. Да, она думала об этом. Иного объяснения не находила. Только все равно так больно осознавать собственную слабость. Как ущербная какая-то, тянет всю группу вниз. — Халль, я серьезно. Успокойся, выдохни. Возьми передышку. Для тебя охота стала, как работа в моей бане. Вроде ничего, но не то. Зачем ты сейчас на охоту ходишь? Ради денег?

— Нет. У меня есть немного.