***

У причала лодок не было: рыбаки пользовались хорошей погодой, поэтому проводили целые дни на реке. Проверявший сети старик, увидев старшую дочь вождя, мгновенно помолодел и исцелился от чего-то, только что заставлявшего кряхтеть и ругаться.

— Моя госпожа! — принялся кланяться дедок, расплывшись в щербатой похотливой улыбке. — Моя госпожа! Прекрасная госпожа!

— Где Хирвен? — без церемоний спросила Брегиль, чувствуя, как чешутся кулаки.

— А, а, а мне, мне почём знать? — выражение лица старика стало то ли напуганным, то ли просто глупым. — Я… я, я не знаю!

Пройдя мимо, старшая дочь Брегора направилась к дому, где ютился муж сестры и его прежняя супруга. Позади осталось довольно красивое большое здание в три этажа, с резным крыльцом, четыре дома поменьше, одна жалкая развалюха и заколоченный сарай. В отдалении паслись коровы, козы, гуси, слышались крики играющих детей.

Приблизившись к дряхлой хижине, где поселилась Хирвен, Брегиль поняла: здесь никто не живёт уже несколько недель. Уехали?

Сердце пропустило удар.

— Эй! — окликнула аданет пожилую женщину, тащившую ведро рыбы. — Где хозяева?

— Да я почём знаю? — последовал неуверенный ответ. — Уехали. Зимой ещё. А девочка ваша отдельно жила. В брошенной хижине во-он там. Но её тож давно не видно.

Брегиль с ужасом представила, как будет рассказывать это беременной матери. Бросившись бегом к краю поселения, старшая дочь вождя ожидала самого худшего, хотя даже не до конца понимала, чего именно.

Покосившийся почерневший от времени дом, когда-то принадлежавший одинокому рыбаку, стоял открытый, но от порога не было протоптанной тропинки. Внутри оказалась лишь пыль да паутина и забытый сестрой тёплый платок на печке. В нём уже поселились пауки.

Ничего не тронув, Брегиль вышла и посмотрела на залитую весенним солнцем реку. Течение здесь быстрое, у берега сразу глубоко…

С ужасом прогнав пугающие мысли, аданет поспешила назад к оставленной лошади. Пусть отец перед мамой оправдывается! Пусть сам следы дочери ищет. Да, она оступилась, не с теми дружбу завела, но…

Мысль натолкнулась на понимание, что сама Брегиль, если бы решила, что её предали, поступила бы не менее жестоко. Наверное, не стоит осуждать отца. Но с мамой пусть объясняется сам!

Скоро...

— Пусть в летописях напишут! Пусть эльфийские перья скребут бумагу, рассказывая всей Арде, как дракон, однажды забравшийся в Белерианд, теперь пошёл войной на Моргота!

Боевой клич разнёсся по горному перевалу, вдали покатились камни.

Сев под каменный навес над пропастью, две серые летучие мыши размером с ворон захихикали.

— За глупеньких нас держат эти мальчики. Думают — поорут тут, мы и прилетим.

— Да-да, а они по нам из своих эльфийских арбалетов и катапульт.

— Да-да!

— Сделали командиру фигурку ящерицы на шлеме, и орут, будто он сам теперь дракон.

— Глупенькие! Надо было Владыку Мелькора на шлеме сделать и орать, что Моргот пошёл войной на Моргота.

— Ха-ха-ха-ха!

— Хи-хи-хи-хи-хи!

Крылатые вампирши осторожно выглянули из укрытия, прислушались и дружно подпели людям:

— Враг, трепещи!

Подними свой меч и щит!

— Ха-ха-ха-ха!

— Подождём, когда наше любимое запоют, или полетим уже?

— Давай подождём. Ничему их жизнь коротенькая не учит, а? Уже ведь шли так же браво с войском, получили по шлемам от армии Владыки. Чего опять лезут? Думают, у нас командиры-Майяр смертные? Умерли уже от старости?

Залившись хохотом, мыши едва не попадали со скалы.

— Поют! Поют! — запищала одна из них. — Меченый злом! Чёрным огнём!

— Аха-ха-ха! Глупышки. Ладно, полетели, надо наших вояк порадовать, что дело для них есть.

— Полетели. Меченый злом! Слышишь меня? Я иду за тобо-о-ой! Аха-ха-ха-ха-ха!

— Ихи-хи-хи-хи!

Две крылатые шпионки, заливаясь писклявым хохотом, скрылись в клубящемся колдовском мраке.

***

Варнондо склонился над картами. То, что делал принц Финдекано, ведя войну, казалось новому командиру Барад Эйтель странным: да, имели место попытки сохранить ресурсы, живые и неживые, ставка делалась на измор, но военачальник чувствовал — здесь всё не так. Не с той стороны заходят в своих расчётах доблестные защитники Белерианда. Где хоть один доклад о поисках крепости Моргота? Кузницы, шахты, таверны, мосты, дороги, поселения, расположения небольших войск… Зачем всё это?! Бить нужно в самое сердце осиного гнезда!

Равнодушно-серьёзное лицо эльфа стало мрачным.

— Лорд Маэдрос боится лезть в пекло и отправлять туда воинов, — покачал головой Варнондо, доставая более старые записи. — Не хочет, чтобы из его народа делали орочьё? Боится, что всех перебьют и заберут в плен? Но без риска нельзя. Всё, что Маэдрос сам знал о крепости Ангбанд внутри Тангородрима, давно неактуально. Враг ушёл оттуда и заполнил гору пламенем Утумно. Но куда он ушёл?! Почему не ищут? Или если ищут, то где разведданные? Почему у сына верховного нолдорана так мало сведений о вражеской земле?!

Решив попробовать договориться с Маэдросом об обсуждении новой стратегии, военачальник Нолофинвэ сел за письмо. Если химрингский лорд откажется предоставлять разведданные, его можно будет легко обвинить в измене короне. И тогда ещё одна крепость перейдёт в полное подчинение верховному нолдорану, как это и должно быть по закону!

Перо заскрипело по бумаге.

— Давай, лорд Маэдрос, откажись со мной сотрудничать! Так будет лучше для всех. Так будет правильно.

***

Летучие мыши прекрасно ориентировались в подземных коридорах и залах, поскольку не полагались на зрение, а кроме того, были пусть и слабыми, но Айнур. Сообщив Владыке о новом войске с юга, вампирши немного покружили по освещённому Сильмарилями зеркальному залу, в шутку покусали Барлогов за доспехи и удалились.

Сидя на троне — единственной неподвижной точке в крутящемся пульсирующем пространстве — Мелькор приоткрыл глаза и взглянул на существ, которых привели его Огненные Майяр.

— У меня тоже будут такие военачальники? — прервав затянувшееся молчание, спросил Даритель, склонив голову и стараясь не сосредотачивать зрение на крутящихся кривых зеркалах.

Переведя взгляд полуприкрытых глаз на задавшего вопрос союзника, Мелькор приподнял обожжённую до черноты руку. Перед воинами появилась начерченная огнём карта.

— Тролли, — произнёс опальный Вала, кивнув в сторону скалоподобных существ, ошалевших от вида подземной твердыни и безоговорочно назвавшихся рабами Владыки, — которых я милосердно спас от затапливающего их пещеры смертоносного огня, нужны