— Я готов помочь с книгами для детей, — вернулся к изначальной теме беседы Инголдо, поняв, что дальше продолжать спор бессмысленно.

— Спасибо, — сухо отозвалась Андрет, не отводят взгляд от камина. — Мне уже пора идти. Мы продолжим беседу, король. В другой раз.

— Договорились, — улыбнулся Финдарато совершенно беззлобно, хотя меньше всего на свете сейчас желал нового длительного диалога о том, какие эльфы плохие.

Коротко простившись и выйдя из библиотеки, владыка Инголдо вдруг увидел хозяина дома, смотревшего странно воодушевлённо.

— Государь Ном, — поклонился Берен, — могу ли я попросить совета? Это касается школы.

***

Вооружённая клюкой горбатая старушка расхаживала туда-сюда вдоль широкого крыльца дома, который все по привычке продолжали называть в честь прежнего владельца. Чуть в отдалении стоял, низко опустив голову и сцепив пальцы в замок, мальчишка, уже способный носить воду из колодца, но ещё не доросший до поиска невесты.

— Почему он до сих пор не может считать эти твои… — начала кричать бабулька, услышав скрип открывающейся двери, но моментально умолкла, увидев, что вышел не во всём виноватый учитель, а сам король Ном.

— Великий владыка! — ахнув, принялась кланяться женщина. — Великий Владыка! Накажи этого горе-учителя! Он не должен с детьми заниматься! Он знаешь, зачем в школу ходит? Девок щупать! А моему мальчику ничего объяснять не хочет!

Такого Берен о себе ещё не слышал, поэтому покраснел до корней волос и потерял дар речи.

Финдарато, в душе надеясь, что старушка наговаривает, спокойно поинтересовался:

— Как твоё имя, аданет?

— Гельдир, владыка, — поклонилась она и тут же продолжила: — Талант ведь пропадает! Мой мальчик может стать великим учёным!

— Скажи мне, Гельдир, — заранее боясь, что новая беседа тоже растянется надолго, король посмотрел на несчастного отрока, — почему столь одарённого ребёнка не отдали в эльфийскую школу? Я слышал, будто ваши Мудрые передают тайные знания из уст в уста лишь таким же Мудрым, как сами, и даже мне, вашему владыке, не открываются предания, что хранят вашу историю. В этом причина учёбы в школе Белемира?

Глаза Берена округлились, рот открылся, но хоть что-то сказать беоринг не смог. Бабушка ошарашенно посмотрела на внука, потом — на эльфийского правителя, и воодушевилась:

— Да! В этом причина! В этом! Так почему этот бездарный охотник до девиц учит моего мальчика так плохо?

— Вовсе нет, — Инголдо просиял. — Просто Берен даёт твоему внуку, Гельдир, тайные знания, которыми нельзя делиться с семьёй. А теперь мне пора. До встречи.

— Да, всё так, — спешно согласился учитель и убежал в дом, не зная, как теперь быть.

Из библиотеки спустилась Андрет, села за стол и принялась жадно доедать всё, что не успела ранее.

— Берен, — сказала она, запивая ягодным отваром медовый пирог, — нашему народу нужна история, понимаешь?

— Нет, — честно ответил сын Белемира, протирая глаза.

— У Квэнди есть история, — взяв булочку с яблоком, начала объяснять сестра Брегора, — мы все её так или иначе знаем. Проснулись Болтушки на берегу озера под звёздным небом, возрадовались, начали славить Варду, а Морготу не понравилось, что славят не его, и он начал пощихать эльфов, обращать в своих рабов и заставлять славить себя насильно. Это не понравилось Валар, и они забрали всех Квэнди, которые не хотели славить Моргота, а хотели славить Варду, в Валинор. Правда некоторые Болтушки не хотели славить вообще никого, кроме себя, поэтому их оставили в Средиземье.

Обычно не слишком выразительное лицо учителя вытянулось, слезящиеся глаза часто заморгали.

— Нам тоже нужна такая история, понимаешь? — заявила Андрет, налив себе сидра и снова взявшись за медовый пирог. — Люди ведь тоже где-то проснулись, на нас тоже нападали, мы тоже не хотели быть рабами.

— Хорошо, — Берен кивнул. — Я понял.

— И эти знания, — аданет выдохнула, отложила недоеденный кусок, — должны храниться только в твоей школе. И преподаваться только в ней.

— Зачем? — искренне удивился сын Белемира.

— Иначе нет смысла в школе без эльфов, понимаешь?

— Нет.

— Делай, как я сказала!

Берен примирительно развёл руками. В юности он мечтал отправиться в путешествие и найти следы прошлого своего народа, но война мешала осуществить задуманное. А теперь уже не осталось ни сил, ни времени. Может, кто-то другой этим займётся?

Слова Андрет заставили задуматься. Какой смысл переиначивать эльфийские летописи на собственный лад? С другой стороны, если подавать выдуманную историю, просто как легенду, в этом нет ничего плохого.

Жена пришла с младшей дочкой на руках. Девочка была совсем маленькой, беспорядочно махала ручками, а на щёчках краснели пятна и мелкая сыпь — ничего серьёзного, перерастёт, но родителям хлопот добавит.

Андрет встала из-за стола, отнесла посуду в мойку, быстро сполоснула и, коротко простившись, поспешила домой. На улице уже стемнело, значит, муж либо спит, либо ждёт с расспросами. Ничего, травяной отвар его успокоит, а объяснять проблемы обучения детей ему всё равно бесполезно. Не стоит даже пытаться, лучше сразу в постель.

Мимо проехала повозка, прошуршала гонимая ветром листва. Осень. Увядание. Неизбежное и окончательное для летних цветов. Чуждое и непонятное для вековых вечнозелёных сосен.

Выругавшись про себя, аданет ускорила шаг. Чем быстрее вернётся домой, тем лучше.

Примечание к части Для тех, кто знает, что Артабет в два раза длинее: да, продолжение будет, но приуроченное к описанному в тексте моменту, сейчас оно ещё неактуально.

Звёздный свет из-под ресниц

Писем от сына становилось меньше и меньше. Он с самого начала писал не часто и не много, а теперь и вовсе, казалось, забыл о существовании родителей и только сообщал и запрашивал необходимые для осадного лагеря сведения.

Эльдалотэ вышла в сад, прислушалась к звукам и запахам. Наступало её нелюбимое время года, когда лиственные деревья становились похожими на факелы.

Огонь… Живой лес поджечь не так легко, как может показаться, но страхов это знание не убавляло.

Работы с летописями оставалось по-прежнему много: желание сохранить самое ценное заставило дортонионскую леди создавать запасные хранилища для перенесённых на глиняные таблички записей, делать