Всадники. Экипаж приближается.

Блоха повернулась к завернутому в муслин свертку, который лежал на каменной кладке рядом с ней, и лишь слегка дрожащими руками развязала слабый узел. Резкий запах защекотал ей ноздри, когда она развернула перчатки, лежавшие внутри, муслиновая ткань была покрыта пятнами от вещества, похожего на смолу. Пошевелив пальцами, Блоха скользнула правой рукой в первую перчатку. Та сидела свободнее, чем ей хотелось бы, но ничего не поделаешь. Она натянула вторую перчатку на другую руку, сморщив нос от запаха, напомнившего ей о дубильщиках кожи на окраине Дымов. «Я заплатила алхимику Коллегиума, чтобы он разработал для меня это вещество, — сказала ей Ашра. — На вид оно отвратительное. Пахнет еще хуже. Но намочи в нем перчатки, и они прилипнут к любой поверхности. — Мастер-воровка выдавила улыбку. — Даже если та движется».

Это должен был стать одним из лучших моментов в жизни Блохи. Леди Полночь, ее кумир, доверила ей секреты своего ремесла. Но Ашра не верила в нее — Блоха заметила в глазах женщины за улыбкой сомнение и поняла, что Ашра не разделяет уверенности Лукана в ней. Ее подозрения подтвердились позже, когда она подслушала их оживленный разговор о задании, которое дал ей Лукан. «Она всего лишь ребенок», — сказала тогда Ашра, и ее пренебрежительный тон поразил Блоху, как удар. Она не приняла эти слова близко к сердцу — она слишком уважала Ашру, — но не могла отрицать, что они причинили боль. Теперь ее желание доказать, что Леди Полночь неправа, было почти таким же сильным, как и отчаянная потребность доказать правоту Лукана.

Стук копыт стал громче, сопровождаемый грохотом экипажа. Надеюсь, это сработает, подумала она, разминая руки в перчатках. Она прижала палец к каменной кладке, с облегчением отметив, как крепко он прилип. Неплохо. С некоторым усилием ей удалось высвободить палец. Но хватит ли этого, чтобы удержать меня? Бабочки заплясали у нее в животе, когда первый всадник показался дальше по аллее, экипаж следовал за ним.

Блоха прокрался вверх по склону арки, надеясь, что четверо всадников, сопровождавших экипаж, не додумаются посмотреть вверх, а если и посмотрят, то не увидят ничего, кроме тени. Экипаж ехал быстрее, чем она ожидала, но она ничего не могла с этим поделать — нужно было правильно рассчитать время. Блоха повернулась спиной к приближающимся всадникам и перешла на другую сторону арки, ее сердце бешено колотилось, когда она посмотрела через край на булыжную мостовую примерно в пятнадцати футах внизу.

Внезапно ей показалось, что она будет лететь очень долго.

Это все равно что срезать кошелек на площади, сказала она себе. Нужно только выбрать подходящий момент. Эта мысль принесла ей некоторое утешение, даже если она знала, что это ложь. Если попытка ограбления окажется неудачной, можно просто повернуться и убежать. Но если она ошибется... Я не могу бегать со сломанными ногами.

— Прекрати, — прошипела она, злясь на себя. — Я справлюсь. Я должна. — Эти слова помогли ей собраться с мыслями, пламенная решимость, которая помогла ей выжить столько лет на улицах, вновь заявила о себе, отбросив страх и сомнения.

Эхо лошадиных копыт стало громче.

У Блохи перехватило дыхание, когда первый из всадников проехал под ней, не обращая внимания на ее присутствие над ними. Пора. Ее сердце готово было выскочить из груди, когда грохот экипажа наполнил мир, а зловещее присутствие давило на нее, лишая дыхания. Блоха стиснула зубы, не смея даже моргнуть. Вот-вот...

Лошади, тянувшие экипаж, показались под аркой.

Блоха прыгнула.

Падая, она увидела экипаж под собой. Он двигался быстро. Слишком быстро. Страх пронзил ее, и она открыла рот, чтобы закричать, уже представляя, как ее ноги ударятся о булыжники мостовой. Ее кости раздробятся. Вместо этого у нее перехватило дыхание, когда она ударилась о крышу экипажа, а шерстяные наколенники и мягкие туфли — еще один подарок Ашры — заглушили звук ее приземления. Блоха упала на живот, ударившись руками в перчатках о гладкую крышу. Она стиснула зубы, ожидая, что ее швырнет на землю; она уже чувствовала, как ее ноги разъезжаются в стороны.

Перчатки удержали.

Блоха ухмыльнулась, ее захлестнула пьянящая смесь облегчения и восторга. Она снова выпрямила ноги и легла на крышу, опираясь на руки. Я еще не в безопасности, подумала она, глядя на затылок кучера. Она ожидала, что он обернется и увидит ее — он должен был услышать, как она приземлилась, — но он продолжал смотреть вперед. И никто из других наемников не поднял тревоги. Она могла видеть ближайшего из них, женщину, ехавшую слева от экипажа, ее глаза осматривали окружающие здания в поисках потенциальных угроз. Блоха снова ухмыльнулась. Каким-то образом она умудрилась попасть в самую гущу одной из самых опасных компаний наемников Старой империи, а они даже не подозревают об этом. Это самая легкая часть работы, сказала она себе, пока карета с грохотом поднималась по склону. Самое трудное еще впереди.

Восторг Блохи быстро угас, когда весь ее мир превратился в крышу кареты, и ее единственной целью было не упасть с нее и стараться держать свое тело как можно ниже и прямее. Мимо мелькали высокие здания и боковые улочки — проблески той части города, о которой она слышала, но никогда не видела собственными глазами. Аллея Любителей Перьев —неофициальное название широкой улицы — вела к герцогскому дворцу на вершине Утеса Борха и была сердцем закона и правительства: здесь располагалась штаб-квартира инквизиции, а также помещения Позолоченного Совета, Уважаемого Суда Закона Леди, и десятков других юридических и муниципальных учреждений. Поэтому Аллея Любителей Перьев была самым охраняемым районом в городе, даже в большей степени, чем Возвышение Артуро. Служители закона и бюрократы, работавшие здесь, представляли собой привлекательные мишени, но Блоха никогда не осмеливалась бродить по мощеному проспекту длиной в милю. До нее, конечно, доходили слухи, что любого вора, пойманного здесь, передавали инквизиции, и больше его никто не видел. По крайней мере, сегодня вечером ей не стоило беспокоиться об этом. В городе царил переполох, квартал Зар-Гхосан пылал, и поблизости не было видно ни констебля, ни инквизитора.

Блоха чуть не вскрикнула, когда экипаж резко повернул, и ее тело отбросило в противоположную сторону. Она стиснула зубы, когда ее правая нога соскользнула с края крыши, мышцы на руках и животе горели, когда она возвращалась в исходное положение. Она ахнула, когда что-то кольнуло ее в поясницу, и попыталась не обращать внимания на тупую боль, ожидая, что скажут всадники. Должно быть, кто-то из них заметил меня.

Крика тревоги не последовало.

Блохе пришлось пережить еще несколько