Шрифт:
Закладка:
— Ты говорила про случайность… — протянула Эйди. — А в чём она выразилась конкретно сейчас?
— В том, что убивать меня пришли двое, совершенно независимо друг от друга. Последний вообще действовал без всякой поддержки со стороны Сопротивления. Скажу тебе так: любая разведчица знает, что подобный расклад — самый неприятный. Куда проще предотвратить теракт, который подготовлен организованной группой, в деталях продуман, в него вбухана куча ресурсов. Просто такая подготовка почти всегда оставляет какие-то следы в обществе, даёт ниточки из-за самого количества участников, из-за движения ресурсов и океана сопутствующих подготовке разговоров. Когда же всё затеял и реализовал одиночка — предотвратить это возможно лишь в случае его ошибки. Кстати, в таких случаях возможность ошибки растёт в геометрической прогрессии. Одиночка не имеет ничего, ему всё приходится создавать буквально на коленке. Даже доступ к объекту теракта получить крайне сложно. А ещё психологическое состояние одиночки, который не может найти поддержку в товарищах по борьбе. Он один, брошенный всеми. Один против всего человечества. Не каждый выдержит… Этот — выдержал. Так что он достоин всяческой похвалы. Настоящий герой невидимого фронта. И он же олицетворяет собой случайность, которую я, как Высшая, не в состоянии предсказать. Можно сказать, он — олицетворение неминуемой погрешности в расчётах, когда речь заходит об обществе. Вот так-то, девочки… и мальчики…
— Знаешь, кошка, не стоит тебе смущать молодых да ранних, — протянул я, быстрее прочих оценив все расклады, и тут же получил от Эйди локтем под ребро за «молодую да раннюю». — Высшие могут планировать большие социальные процессы. Погрешности и персоналии в них не существенны. Однако по их плану невозможно предугадать судьбу отдельного человека. Это всё равно, что планировать лечение болезни у человека, пичкать его лекарствами, в надежде, что один-единственный лейкоцит, обитающий в кровеносных сосудах кисти правой руки, выживет. Нет, мы не знаем, какие лейкоциты выживут, и даже не знаем, какие клетки тела переживут борьбу организма. Знаем только, что по итогу организм справится с вирусом. Так что и ты, Илина, не прибедняйся. Всё вы можете планировать. Просто вы планируете жизнь всей Республики и всего Сектора Штарния, а не отдельных разумных. Даже ваша собственная жизнь вторична… к сожалению. Но это не отменяет того, что ты поступила чересчур опрометчиво.
— Леон, ты странно на меня влияешь. Я стала с тобой излишне эмоциональной. Так и тянет в какой-нибудь блуд… Твои операции по линии Дальней разведки, на грани фола, вдохновляют на подвиги, Меч Республики. Даже меня проняло.
— Ты мне льстишь, девочка. Ничего там вдохновляющего нет. Так, обычная работа… с людьми.
— Некоторые считают иначе… — усмехнулась Ил, задорно постреливая глазками.
Несколько мгновений все переваривали наши с Высшей слова, прозвучавшие подлинным откровением. Эйди по такому случаю даже упустила дать мне второй раз под рёбра — хотя запросто могла посчитать моё умничанье претензией на её высокий статус истинной республиканки. Первой с мыслями собралась Старшая. Со злорадной иронией в голосе ариала проговорила, с ноткой ленцы даже:
— Ладно, котики, идите вы, в самом деле, трахаться. Нечего тут лясы точить…
— Я… не один, Ил. С мечницами… — протянул, мгновенно возвращаясь с небес на грешную землю. Реальность придавила с неотвратимостью катка.
Я обернулся в сторону ожидающего нас с орденками катера. Девочки уже закончили свои дела, и теперь с интересом наблюдали за нашим разговором. И визуально наблюдали, и через боевые коммуникаторы, к которым были на равных подключены в режиме боевой операции. Ро с ослепительной улыбкой помахала мне ручной от громадины аппарата. Её же подруга, метиллия, добавила в эфир:
— Ничего, кот, мы подвинемся. Пусть присоединяется. Ей будет полезно немного взбодриться…
— Тем более, тебя вполне хватит на четверых, — с непробиваемым спокойствием изрекла в эфир их Старшая, ариала.
И под смех моих кошек и фырканье самой виновницы торжества, мы, взявшись с Илиной под руки, проследовали к катеру. Задорная снежка тут же посторонилась, с шутовским поклоном указывая в недра аппарата. Мы с Ил ещё раз переглянулись и нырнули внутрь — оставляя снаружи всю тяжесть пережитого дня. Которых в последнее время стало чересчур много — тяжёлых и тягостных. Лишь мои подруги были неизменны, столпами воплощённой надёжности даря уверенность в завтрашнем дне.
Планета Штарн, Представительство Ордена в столичном мегаполисе
Вторые сутки я жил в Представительстве Ордена на Штарне. Илина упорхнула ещё накануне, заявив, что она вся из себя Высшая и не может долго валять дурака. На резонное замечание, что вообще-то она могла и не дожить до сегодняшнего дня, кошка лишь презрительно фыркнула и прочла мне настоящую лекцию, из которой следовало, что заморачивайся она на каждом опасном жизненном перепутье, нашей с ней встречи не случилось бы вообще. Тогда я попытался воззвать к благоразумию. Мол, я же решил твои основные проблемы — с Мэром и Координатором? Решил. А значит, тебе можно не спешить. Мужчина взвалил на себя груз с хрупких плеч одной миленькой республиканки… Ответом мне стал долгий поцелуй. Ил действительно была благодарна, и даже спорить не стала. Заметила только, что стоит лишь чуть-чуть приотпустить из когтей этих недореспубликанцев, как проблемы вылезают, словно грибы после дождя. Вглядываясь тогда в глаза медноволосой снежки, я уловил в их глубине потаённую грусть. И после отпустил с лёгким сердцем: будь её воля, госпожа Координатор осталась бы, не раздумывая. Но Экспансия требует всё новых и новых жертв… Утром примеру Высшей последовали мечницы.
