Шрифт:
Закладка:
Мне очень стыдно.
Это я пил тогда с профессором С.
Надеюсь на счастье в другой жизни.
Вверяю моего сына и невестку твоим заботам.
Экстренный выпуск газеты выпал из моих рук и оказался на полу. Вся комната осела вместе со мной и стала тонуть. Пошатываясь, я встал со стула и проковылял к южному окну.
Над крышей с двумя трубами сияла полная луна. Она освещала мрачную площадку «Клиники свободного лечения», где уже не было ни души. И хотя еще утром мне казалось, что я вижу там ровный белый песок, теперь картина была иной: местами зияли ямы, а сухие павловнии утратили листья, и только причудливые их ветви колыхались, будто кланяясь звездному свету.
— Ну и чудеса… — прошептал я и прикоснулся рукой ко лбу, но боль, которая возникла утром, исчезла начисто. И сколько бы я ни трогал это место, ощущения не возвращались.
Я прижал руку ко лбу, продолжая искать эту боль, и оглядел тихий кабинет, залитый тусклым желтым светом. Затем я снова посмотрел на луну, источающую платиновый свет… И тут… Передо мной предстала ясная и чистая как лед правда!
В случившемся нет ничего чудесного. Совсем ничего!
Сегодня утром у меня была двойная галлюцинация, доктор Масаки называл это аутоскопией. А месяц назад у меня случился ровно такой же припадок…
Тогда, ранним утром 20 октября, еще до рассвета, я открыл глаза… Точно так же, как и сегодня, я лежал, распростершись на полу палаты № 7, а потом слонялся из угла в угол, силясь вспомнить свое имя. Потом… потом доктор Вакабаяси встретился со мной и так же проводил разные эксперименты в надежде вернуть мне память. Затем он привел меня сюда, где я, как и сегодня, видел и слышал всякое…
Потом я дочитал завещание и встретился с самим доктором Масаки, что, естественно, меня потрясло. Следуя его указаниям, я выглянул в южное окно и увидел «Клинику свободного лечения», закрытую днем ранее. В то же время я поддался внушению, которое подогревалось самым недавним воспоминанием из моего прошлого, и увидел себя в тот день, когда наблюдал за машущим мотыгой стариком. И тут боль, которую я ощущал вследствие удара об стену, внезапно вернулась.
Тогда доктор Масаки рассказал мне про аутоскопию то же, что и сегодня, и объяснение его было абсолютно правдивым. Однако моя галлюцинация оказалась столь сильной, что я не верил собственным ушам. Я сидел напротив доктора Масаки, задавал разные вопросы и в конце концов загнал его в угол. Потом он покончил с собой.
Но я этого не понял и все сидел тут, пока не обнаружил послания, написанного Тисэко в конце свитка. Как и сегодня, взбудораженный, я выскочил из комнаты и, бегая по Фукуоке, вспомнил, что оставил свиток развернутым. Как и сегодня, в беспамятстве я вернулся назад. Быть может, доктор Масаки пришел сюда, перечитал строки, написанные Тисэко, и принял последнее решение…
И мои ощущения, возникшие через месяц… они были вызваны тем же самым внушением… Значит, когда били часы, я уже находился под его воздействием. Вероятно, мое подсознание зафиксировало случайные слова доктора Вакабаяси — «месяц спустя» — и разбудило меня по прошествии этого срока, то есть сегодня утром.
Впрочем… доктор Вакабаяси тихо ушел, когда я читал эти документы, а после в комнату никто не заходил… Доктор Масаки, лысый посыльный, бисквит, чай, свиток, документы… Все это лишь мои воспоминания о том, что было месяц назад. Видимо, я снова пережил сомнамбулический припадок, не приходя в сознание… Моя голова более-менее в порядке, но мысли бегают по кругу…
Все это кажется невероятным, но как иначе объяснить немыслимые факты, которые происходят прямо сейчас?
Несомненно, в ходе эксперимента доктор Вакабаяси повторил прежние манипуляции в заданном порядке, а затем привел меня сюда. Уверен, теперь, как и месяц назад, он сидит где-то и подмечает все, что я сделал в припадке сомнамбулизма…
А что, если доктор Вакабаяси соврал, сказав, что сегодня 20 ноября 1926 года?! Тогда получается, что я давным-давно, с настоящего «20 октября 1926 года», бесконечно повторяю все эти действия?.. И все они протоколируются?..
Ох… Доктор Вакабаяси — олицетворение самого страшного, что есть в науке! Он проводит и психический эксперимент, и исследование в области судебной медицины… Он и злодей-ученый, и великий детектив.
Доктор Масаки, судьба рода Курэ, власти префектуры Фукуока, доброе имя университета Кюсю… Все и всё в руках доктора Вакабаяси! И это чудовище сохраняет бесстрастную мину!
Волна невыразимого страха прокатилась по моему телу, кожа покрылась мурашками, зубы застучали. Вся комната вдруг превратилась в огромный разинутый рот доктора Вакабаяси. Я зажмурился. Мысли мелькали, будто лопасти вентилятора…
Но если… Если все так, стало быть, Итиро Курэ — это я?..
Ох… я — Итиро Курэ.
Мой отец — доктор Масаки…
Моя мать — Тисэко…
А эта прекрасная безумная девушка Моёко… Моёко моя… Ох…
Я проклял своих родителей, проклял свою любовь и в приступе безумия, сам того не осознавая, погубил нескольких незнакомцев. Я холодный и безжалостный психический больной, готовый предать огласке грехи своего покойного отца.
— Ах! Папа! Мама! — вскрикнул я, не слыша своего голоса, но ответило мне лишь насмешливое эхо.
Стиснув зубы, я повернулся к мигающей лампе и оглядел кабинет — мертвый и тихий, как после глубокого вздоха. Сознание было предельно ясным… Балансируя на грани между грезой и сном, я медленно побрел по полу, который словно наклонился к приоткрытой двери. Снаружи на ней висел белый лист со словами «Вход воспрещен».
«Нельзя сдаваться! Нужно додумать до конца», — рассуждал я, бродя по коридору при свете луны, который лился через окна.
Оказавшись у одной из двух лестниц, ведущих в коридор первого этажа, я выпрямился, словно палка, и пошел вниз — «топ, топ, топ». Я слушал звук собственных шагов и не останавливался. Наконец, когда мне показалось, что лестница закончилась, я вдруг поскользнулся и ноги мои оторвались от поверхности. Совершив кувырок, я упал на пол…
Не помню, как поднимался и шел, но вскоре я обнаружил, что стою как статуя — случайно или нет — перед дверью палаты № 7.
Я изо всех сил пытался что-то вспомнить, но тщетно. Открыв дверь, я зашел внутрь и прямо в обуви повалился на постель, которую не застилали с утра. Дверь захлопнулась, и по комнате пронеслась странная
